Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены
Шрифт:
– Не пойдет работа, боярин, хоть ты плачь, – предсказал его сосед, уже с дымящейся самокруткой в прокуренных усах.
– Фольклорный традиций такой, – пожал плечами начитанный Данила. – Что по-лукоморски значит «народный обычай».
– Проверено, – подтвердила вся артель в голос.
– Ну, раз проверено, – с сомнением протянул капрал и обвел своих поднадзорных настороженным взглядом. – Тогда курите. Только быстро.
– Само знамо, боярин, – оживились артельщики, и со всех сторон защелкали кресала.
Перекур через двадцать минут быстро закончился,
– Чего встали? – грозно встрепенулся задремавший было под помостом Надысь. – Работать, работать!..
– Ага, работать, боярин! – жалобно проблеял мужичок с рыжей бородой.
– А сам-то ты пробовал тупым струментом работать, а? – поддержал его мужик в синей рубахе.
Капрал в своей жизни не работал тупым инструментом, равно как и острым, и гордился этим.
– Ну, так наточите! – раздраженно фыркнул он.
– Эй, честной народ, слыхали – боярин велел струмент наточить! – громовым фальцетом крикнул синерубашечный.
– Шабашь работу! Айда точила искать! – авторитетно приказал Данила и, подавая личный пример, бросил лопату на землю.
– Айда! – мужики, как чрезвычайно степенные, но целеустремленные тараканы, побросав лопаты, потянулись в разные стороны.
– Эй, эй, эй!!!.. Стойте!!! Вы куда?!..
– Точила искать, – вежливо пояснил ему артельщик. – Лопата ить – струмент тонкий, ее чем попало точить – только портить.
– Ее точить – особые точила нужны, – авторитетно подняв к небу желтый от табака указательный палец, заявил жилистый.
– Или у тебя лопат – целая лавка? – ехидно поинтересовался рыжебородый.
– Н-нет… – растеряно признался Надысь. – А сколько вам времени надо, чтобы нужные точила найти?
– Н-ну… не так много…
– Хорошо.
– …не больше часа.
– ЧТО???!!!
– Так ить не каждое подойдет, – извиняясь, развел руками Данила. – Тут ить от металла зависит…
– И от зерна…
– И от закалки…
– И от отпуска…
– И от допуска…
– И от посадки…
– И от сортности…
– И от балльности…
У капрала голова пошла кругом.
– Ну, если так…
– Да, боярин. Только так. Что мы, врать, что ли, будем, – обиженно надулся артельщик.
– НУ ТАК ЧЕГО ВЫ ТОГДА СТОИТЕ???!!! Ищите свои точила БЫСТРО!!! И НЕ ПЕРЕПУТАЙТЕ!!!..
Мужиков как ветром сдуло.
Через два часа, повозив, пока не надоело, кто бруском, кто напильником, а кто наждачной шкуркой по своей лопате, с довольным видом резво принялись они за работу, радостно приговаривая, как славно им работается остро наточенным инструментом.
Убаюканный их речитативом, капрал присел под помостом, навалился на опору и закрыл глаза.
Он еще не догадывался, что остро наточенным инструментом мужикам будет славно работаться еще ровно десять минут.
В начале одиннадцатой Данила, с сожалением прищелкнув языком, опустил лопату и позвал Надыся:
– Эй,
боярин!– Чего еще? – обуреваемый тревожными предчувствиями, подскочил капрал, пребольно ударившись спросонья о настил.
Предчувствия его не обманули.
– Грунт твердый пошел, – ткнул артельщик лопатой себе под ноги.
– И что?
– Лопата плохо входит.
– И что? – упорствовал в непонимании капрал.
– Дык… Это… Смазать бы надо…
– Лопату?.. Смазать?..
– Обязательно, – озабочено кивнул Данила.
– Без этого – никак! – поддержала его артель.
– Грунт, понимаешь, твердый…
– Глинистый…
– Каменистый…
– Ой, угробим струмент, боярин!..
– Угробим – как пить дать!..
– Винтом пойдет!
– Выбросишь!..
– Десять минут!!! – прорычал Надысь и яростно зыркнул на шарахнувшихся от него артельщиков.
– Полчаса, не меньше… – виновато пожимая плечами, попросил Данила.
– Пять минут!!!
– Так ить не идет струмент…
– Земля – как камень…
– Сам попробуй, боярин, покопай-ка!
– Так ить опять скоро точить придется…
– Сэкономишь минуту – потеряешь полдня!..
– СМАЗЫВАЙТЕ!!!
Через пятнадцать минут после начала работы смазанными лопатами мужики ушли на обед.
После обеда – на перекур, чтоб лопаты прогрелись.
Через двадцать минут после перекура – шлифовать черенки.
Через десять минут после шлифовки черенков – шкурить плечики лопат, чтоб ноги не соскальзывали от смазки.
После ошкуривания – снова на перекур, чтоб почва осела.
Через двадцать три с половиной минуты после перекура – менять расшатавшиеся гвозди.
Через пять минут…
Несчастному, запутанному капралу начало казаться, что ничего в мире более сложного, чем выкопать лопатой яму, нет, не было, и вряд ли когда-нибудь еще будет придумано.
Через пять минут, без предупреждения, мягко ступая синими с серебряным шитьем яловыми сапожками по раскуроченной брусчатке, к нему подошел Чернослов.
– Это что? – раздалось над головой Надыся знакомое злобное шипение, чуть не
отправившее его без пересадки из сна простого в сон вечный. – Что это, по-твоему, я спрашиваю?
– Так точно! Никак нет! Не могу знать! – оттарабанил капрал, вскакивая и раздирая на ходу измученные очи.
– Не могу знать? – сладким ядом сочился ему в уши шепот колдуна. – Не могу знать? А чем ты тогда тут занимаешься, а?
– Работы идут полным ходом!
– И это ты называешь «полным ходом»?!.. – шепот сорвался на визг. – Это ты называешь – «идут»?!..
– Так точно! Никак нет! Не могу…
– Идиот!!!.. Кретин!!!.. Дебил!!!..
Град ударов обрушился на застывшего по стойке «смирно» Надыся.
Мужики, привлеченные нежданным развлечением, прекратили работу и как бы невзначай всей артелью подтянулись к месту разбора полетов.
– Да ты у меня сам сейчас лопату в руки возьмешь, мерзавец! Пошел прочь! Ты разжалован!!!..