Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены
Шрифт:
На ней красовался подробный план библиотеки, со всеми полками, шкафами, этажерками, столом и стулом. На ней было обозначено даже место хранения коробки со свечами и кресалом.
Но внимание глазастого графа привлекло не это.
На очерченном черными чернилами плане был ясно обозначен только что разобранный ими проход, через который они попали в библиотеку.
А в противоположной стене – еще один.
* * *
– Нет, я не белочка, – в третий раз терпеливо, сквозь несколько слоев Митрохиного полотенца, проложенных мятой, сушеной малиной, яблоками, цукатами, корицей, укропом,
Граненыч упрямо покачал головой:
– Т… т-тсарицы сквозь д-двери… х-ходят… Это д-даже я… з-знаю… А т-ты –
или моя б-белочка… или п-порождение к-клад… к-кадл… к-колдовства… этого…
– и он, несмотря на плохо вменяемое состояние, опасливо оглянулся по сторонам – не притаился ли «этот» за табуреткой или под столом3.
– Гр… Митрофан. Послушай меня внимательно и поверь мне. Я тоже хожу сквозь
двери. Обычно. Но сейчас сквозь двери по дворцу ходить опасно, и Дионисий, – для иллюстрации достоверности, она указала на миниатюрного человечка,
заинтересованно наблюдавшего за выяснением отношений правителя и верноподданного,
– помог мне пройти по Пути Книги.
– А эт… та еще… к-кто?.. – с трудом сфокусировал разъезжающийся взгляд на маленькой франтоватой фигурке Митроха.
– Я библиотечный, – со скромным достоинством представился Дионисий.
– Б-библиотечный… к-кто?.. – с еще большим непониманием нахмурился истопник.
– Библиотечный библиотечный. Бывает банный, бывает домовой, бывает овинный. А я
– библиотечный, – кротко вздохнув, привычно объяснил человечек.
– Да?!.. – изумился Граненыч. – Я н-никогда… не с-слышал… что б-бывают…
– Не в этом дело, – устало отмахнулась от его сомнений Елена. – Сейчас дело совсем не в этом, Митрофан.
– начало сноски-
1 – Дым даже от их крошечного пробного костерка завис плотным вонючим комом в воздухе и долго не желал никуда уходить, поэтому выскочить в мокрый, скользкий от грязи и слизи коридор пришлось все-таки боярам.
2 – Кто сомневается, может узнать ее полное название: «Путеводитель и описатель книжного хранилища, затеянного, заложенного и построенного в году окончания черной моровой язвы государем всея Лукоморья Епифаном Добрым, сыном Иринария Богатого, внуком Аристарха Смешливого, для общего пользования, развлечения и
просвещения люда мужска и женска пола высокого рода, любознательного, политесу и грамоте обученного, приличия соблюдающего и руки регулярно моющего».
3 – Больше из мебели в комнатушке истопника ничего не было, а под лавку даже с целью безопасности он заглянуть не рискнул из опасения кувыркнуться с нее вверх тормашками да там и остаться.
– конец сноски-
– К-как – не в эт…том? Я с-сорок лет… брал к-книги… в бил… билбл… в билбил… там, где они хранятся…и не п-подзревал, что…
– Дело в том, Митрофан, – царица пошла на риск и приблизила свое измученное, но все еще прекрасное лицо к его слегка опухшей физиономии со впалыми небритыми щеками и положила руки ему на плечи, – что все наше царство попало в страшную беду, и кроме тебя, его спасти больше некому.
И тут Граненыч окончательно уверился в том, что количество выпитого спиртного в
его случае перешло в качество.
Потому что до сих пор только во сне, и то нечасто, к нему являлся представитель царской фамилии и говорил что-нибудь подобное. И каждый раз в своих снах он, Митроха, в ответ лишь испуганно махал руками и отказывался, или убегал, очертя голову, или прятался так, что сам себя потом не мог найти, а потом, проснувшись, горько жалел об этом – ну хоть вот бы раз, дурню, хоть бы и во сне, совершить то, о чем мечталось с детства…И вот сейчас – опять…
Но теперь-то уж он будет умнее.
Ну, сон – держись.
– Я… г-готов, – решительно мотнул он головой так, что она чуть не оторвалась
от тощей шеи, а подбородок ударился о грудь. – Г-где… в-враг? Н-неси… его… с-сюда…
Елена перевела дух и со смесью облегчения и раздражения взглянула на Дионисия: хоть Митроха и поверил, наконец, в ее реальность, толковать о чем-либо с их единственной надеждой, пока она, то бишь, он, был в таком состоянии, было бесполезно.
Но ответного взгляда она не дождалась.
Маленький библиотечный больше не наблюдал за ними – не замеченный никем, он беззвучным кошачьим шагом пересек комнатушку, прильнул ухом к двери и теперь с напряжением, передаваемым даже его спиной, вслушивался в что-то, что, похоже, происходило в коридоре.
– Елена, бежим! – вдруг резко обернулся он и схватил царицу за руку. – Сюда кто-то крадется!
– Кто?.. – побледнела под полотенцем та.
– Не знаю!!! – шепотом прокричал он и, не медля более ни секунды, втянул несопротивляющуюся царицу в стену.
– Н-ну, в-вот… Т-теперь уже они… с-спрятались… – расстройство и
разочарование Граненыча можно было черпать ведрами. – А я т-толко… сол… солг… солгал…. солгалсился… К-куда же вы?.. А?..
Елена остановилась, едва они скрылись в трубе Пути, и заставила остановиться своего провожатого.
– Что случилось, Дионисий? Что за паника? – едва переводя дыхание, строго спросила она. – Ты меня так напугал! Ничего ведь не было слышно! А Митроха как раз только начинал понимать…
– По коридору кто-то подкрадывался! – горячо зашептал библиотечный, не дожидаясь, пока Елена договорит. – Я точно слышал, и я абсолютно уверен в этом! Он топал и пыхтел, как бегемот на скачках!.. Представь, что было бы, если бы этот «кто-то»
вошел к Граненычу и увидел тебя? Не забывай, царица – теперь во дворце у нас нет друзей!..
– О, нет… – всплеснула руками царица. – Только не это…
– Вот видишь, – торжествуя, проговорил библиотечный. – Как было неосмотрительно с твоей стороны забыть обо всем, кроме…
– Я имею ввиду, что если этот «кто-то» войдет сейчас в комнату Граненыча и увидит его пьяным, да еще и с книжкой… – не слушая его, продолжила Елена, – а заколдованные слуги не пьют и книжек уж точно не читают…
– О, нет… – теперь всплеснул руками и Дионисий и, обронив на ходу берет, бросился обратно в клетушку Митрохи. – Только не это…
– Митрофан, быстро, твоя повелительница ждет тебя! – скомандовал грозным шепотом он, сжав в своей крошечной ладошке узкую мозолистую ладонь истопника, и ноги того, не дожидаясь команды от всё еще погруженного в алкоголь и обиды мозга, сами понесли все остальное к стене и через нее. Туда, где ломая руки от нетерпения и страха, ждала их Елена Прекрасная.
И не успела спина Граненыча исчезнуть за бревнами, как дверь его комнатки распахнулась, едва не впечатав ручку в стенку, и внутрь, грозный в своем безмолвии, ввалился Букаха.