Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

заместителем главнокомандующего лукоморскими войсками по вопросам волшебства! На время войны, конечно, – поспешил уточнить он, перехватив просительный взгляд чародея. – После победы мы напишем от имени короны рекомендательное письмо на имя директора вашей школы с перечислениями всех твоих деяний…

– Не надо всех, – быстро попросил Агафон.

– Хорошо, – согласился царевич. – Тогда самых ярких.

– И этого не надо, – покраснел маг.

– Ну… в этом случае… самых… достойных, – нашел приемлемый для обоих вариант Иван. – И попросим восстановить тебя на курсе и вернуть тебе палочку. Кстати, зачем тебе палочка? У тебя же и так всё получается. Иногда, я хотел сказать… Почти всегда, – торопливо добавил добрый царевич.

– Палочки выдают только студентам, – пояснил воодушевленный новыми перспективами Агафон. – Они служат фокусом для волшебной силы ученика, пока тот не научится

управляться с ней самостоятельно. Но… мне она еще может пригодиться, – признал маг и смущенно улыбнулся.

Чтобы увидеть результат испытаний, Иванушке, Агафону и деду Зимарю пришлось долго карабкаться на выросшие из-под земли у самого стойбища скалы, тщательно

выбирая проход между красными глыбами, усеивавшими крутые склоны словно арахис – ореховый торт добросовестного кондитера.

Умаявшись, ободрав до крови руки и порвав коленки у штанов, через час они взобрались на гребень горы, выпрямились во весь рост, и с восторгом и гордостью

окинули взором с высоты орлиного полета открывшийся перед ними вид. Окончательно почувствовать себя покорителями горных вершин, чьи имена восхищенные потомки

высекают на попранных ими скалах1, им помешала только замеченная в паре десятков метров тропинка, по которой уже, в сопровождении свиты из батыров и уважаемых людей нации, поднимался Бунчук-ага.

Но всякие мелочные эмоции были моментально отброшены прочь и позабыты, как только они бросили взгляд на долину, лежащую у них под ногами.

Она была круглой, и больше всего напоминала дно таза, если, конечно, где-нибудь нашелся бы таз диаметром в два километра и со стенками под сотню метров. Дно ее было едва различимо из-за дыма с того места, где они стояли, но, приглядевшись,

Иван с изумлением понял, что это был не дым, а пар. Он то и дело вырывался из-под земли в разных местах долины, как сквозь дырявую крышку чайника, а иногда в запотевшее небо взмывали фонтаны, струи и просто струйки воды.

– Что это?.. – как завороженный, не отрывая глаз от необычайного зрелища, прошептал старик.

– Гейзеры, – так же шепотом, словно боясь громко сказанным словом разрушить

неведомые чары, отозвался царевич. – Такие бывают, я читал. Но очень редко. Вода

эта тоже горячая, а в таких местах тепло даже зимой… Люди специально приезжают к гейзерам даже из самых дальних далей, чтобы попросить у них здоровья…

– Это такой вид магии? – оживился чародей. Во всем, что касалось волшебства, он считал себя докой2.

– Наверное, – пожал плечами Иван. – Туалатин и Конро об этом, наверняка, могли

бы много рассказать… Но единственное, что я знаю, так это то, что такие места, как правило, находятся вдали от городов и деревень, и поэтому поездки туда сопряжены с опасностями и неудобствами, которые, часто, вместо того, чтобы поправить здоровье больного, просто сводят его в могилу. Жаль, что нам придется покинуть это чудесное место так скоро!..

В двух шагах слева от них замер, превратившись в слух, Бунчук-ага.

Превратиться во что-нибудь более вредоносное для путешественников ему и его эскорту мешал десяток головорезов в черном за их спиной.

Бросив прощальный взгляд на гейзеры, Иванушка повернулся к мурзе и сухо поклонился ему.

– Спасибо за гостеприимство сказать вам не могу, извиниться за учиненный разгром

– не хочу, но за лошадей мы благодарны. Советую вам и вашим людям бросить работорговлю и придумать себе занятие, достойное истинных батыров, сынов ваших степей, Бунчук-ага. Прощайте.

– Прощай, Ивана Лукоморская, – отвесил вдруг ответный поклон удивленному царевичу мурза. – Моя обязательно будет искать такой занятий. Торговать человек

– плохо… Моя это всегда знать… Правда…

Царевич посветлел лицом.

– Правда? – улыбнулся он. – Я буду за вас рад!

– А с чего это ты, ни с того, ни с его, передумал? – подозрительно смерил колючим взглядом предводителя кочевников Агафон и демонстративно скрестил руки на груди – воплощенное недоверие. – Хитришь, наверное?

– Это… из-за насекомый такой… – беспомощно и виновато взмахнул руками мурза и стыдливо отвел взгляд.

– Насекомых?!.. – изумленно вытаращил глаза Иван, позабыв на мгновение про все другие чувства.

– Д-да…– кивнул Бунчук-ага.

– Из-за блох, что ли? – неуверенно подсказал дед Зимарь.

– Не-а, – замотал головой кочевник.

– Тараканы? – предположил заинтригованный Агафон.

– Не…Это эти… э-э-э…

– Жуки? – осенило Ивана.

– Нет, эти, летающие…

– Бабочки?

– Пчелы?

– Мухи?

– Точно!!! – обрадовался и закивал мурза, – Мухи, мухи!

– ???!!!

– Мухи совести!..

– Ну, мы так сразу и подумали, – только и смог заявить дед Зимарь.

Остальные, включая умрунов, молча развели руками.

– начало сноски-

1 – Как правило, потому что других мест упокоения своих кумиров восхищенные потомки найти не могут в связи с полным отсутствием такового.

2 – Всего в магическом сообществе было три высших ученых степени: кандидат в доки, дока и магистр волшебных наук.

– конец сноски-

Проводив задумчивым взглядом быстро удаляющееся на север облако пыли, Бунчук-ага повернулся к своим подданным и понял руку, давая знак, что будет говорить.

Все мгновенно замолкли.

– Моя подумать и решить, – мерным, скрипучим голосом начал он свою программную речь. – Конь мало, человек мало, кочевать далеко, опасно, однако. Поэтому с сегодня день наша наций начать новый жизнь. Чужак сама будет приходить к кочевник и приносить свой таньга. Смотреть сюда, однако.