Иван-Царевич и С.Волк
Шрифт:
Иван открыл глаза и понял, что ослеп. Вокруг было темно, хотя он ясно помнил, что буквально несколько минут назад...
И тут воспоминания о событиях этого дня, нелепых, сумбурных, дня, начинавшегося так хорошо, и заканчивающегося... закончившегося... продолжающегося...
Какое сейчас время суток?
Какой сейчас день?
Где я?
Где Жар-Птица?
Где Сергий?
– Сергий! – в панике выкрикнул он.
– Сергий!!! – острой болью вспыхнуло и эхом прогрохотало то ли во всей Вселенной, то ли в его голове.
И тишина.
Иван попробовал
Солома? А под соломой? Камень...
Тюрьма. Знаменитые казематы Шарлеманей. "Не та достопримечательность, которую я хотел бы когда-нибудь осмотреть. Таким вот образом. Хотя дорого бы я дал, чтобы ее ОСМОТРЕТЬ".
Иванушка, кряхтя и морщась от боли в различных помятых частях тела – по крайней мере, болит все – значит, все на месте – опираясь на локти и колени, попробовал встать. "Странно," – думал он, – "единственное, что у меня не болит – это глаза. И, тем не менее, я ничего не вижу. По идее, ведь в любой тюрьме в любой камере должно быть окошко? Или не должно? Или сейчас просто ночь?.. И где Сергий? Он встретил их первым, лицом к лицу, с мечом в руке... Но их было, казалось, несколько сотен... А потом они смяли его и набросились на меня."
– Сергий!!! – в этот раз он услышал себя. Но только потому, что прислушивался. Из шершавого пересохшего горла с тихим свистом вырвался шершавый шепот.
И снова тишина.
Где он? Погиб? Или в другой камере? Или... убежал?.. Нет, это было невозможно. Я же видел, как над ним занесли десятки мечей... И он упал замертво... Погиб, пытаясь защитить меня... Это я виноват... Если бы я не предложил этот дурацкий маневр!.. Идиот!!! Господи Боже, ну почему я такой идиот!.. Но тогда идея казалась такой умной... Такой хитрой... А он был против... А я сказал, что хоть раз он должен позволить мне... А он... А я... А потом...
И тут Иванушка почувствовал такое вселенское горе, такую внезапно разверзшуюся вокруг него пустоту, где – плоское и нереальное – было все, но больше не существовало его единственного верного друга, что ткнувшись лицом в прелую солому, горько заплакал.
Когда слезы, наконец, иссякли, и он, опустошенный, ничком растянулся на полу, ему вдруг послышалось, что его кто-то негромко зовет.
– Сергий!!! – не веря себе, задохнулся от счастья Иван.
– Где ты? – выкрикнул он. – Ты где?
– Ползи по полу, – донеслось до него откуда-то снизу. – Тут у стены есть желоб с водой. Он идет через все камеры.
И только теперь Иванушка услышал, как тихонько даже не журчит – а шелестит – вода где-то совсем рядом.
Он послушно опустился на колени и пополз на звук, ощупывая все перед собой руками.
А вот и тот желоб. И, судя по запаху, в нем была не только вода.
Пожалуй, искать туалет в этой камере будет бесполезно.
– Сюда, сюда! – опять донеслось до него.
Ага, справа.
– Я здесь! Я иду!!!
И, тщательно стараясь не задевать ни желоб, ни его содержимое, царевич быстро пополз на голос.
Путешествие его окончилось через два шага.
Как от посыпавшихся искр не загорелась солома, Иван так и не понял.
Держась одной рукой за пострадавшую макушку, царевич снова позвал:
– Сергий! Ты где? Там?
За стеной сначала раздалось короткое молчание, а потом ответ:
– Меня звать не Сергий.
Мир, только-только начинавший воскресать для Иванушки, снова обрушился на него, как карточный домик. Сложенный из карт, каждая из которых весила как бетонная плита.
– Эй, сосед, ты кто? – обеспокоенный затянувшейся паузой, встревожено
спросил голос из-за стены. – Почему ты умолк?– Какая разница... – с трудом выдавил Иван.
– Ты думал, что это – твой друг? Ты расстроился?
– Да...
– Его тут нет. Я один. Но он найдется. Ты не переживай.
– Значит, его убили... Из-за меня...
– Слушай, как там тебя...
– Иван.
– Иван. Не раскисай. Даже если его убили – ты-то живой. И ты можешь вырваться отсюда, и отомстить за него.
– Как?! – вскинулся царевич.
– Слушай. У меня есть план.
– А как тебя зовут?
– Франк Кевин.
А город торжествовал. Город веселился, буйствовал карнавалами, выплескивался фейерверками, пил вино из бочек на площадях, ссорился, дрался, мирился и снова пил – исступленно-истерично, стараясь забыть о недавнем испуге – солдаты у стен оказались не захватчиками, а своей родной армией-победительницей – предыдущие известия о поражении оказались ложными, и, как выяснилось, все произошло с точностью наоборот – вондерландцы разгромили шантоньцев, и победоносное войско, не мешкая, направилось прямо домой.
Народ прославлял отважных вояк за победу над старым врагом, герцога Айса – за его военный гений, короля Шарлеманя – за то, что он король, и принца Сержио – просто так, на всякий случай.
Радости горожанам прибавило быстро облетевшее весь театральный мир известие, что вернулась беглянка Мальвина, и в полюбившихся спектаклях про стражу появилась новая героиня.
Всеобщее ликование не могла испортить даже безуспешная, ни на минуту не прекращающаяся охота – при которой весь город вверх дном переворачивался, вместе с фейерверками, маскарадами и бочками – за вором, убийцей, предателем и просто государственным преступником князем Ярославским из Лукоморья, который как в воду канул, назло королевским гвардейцам, дворцовой страже, городской страже и просто регулярным войскам.
Поговаривали также о предстоящей помолвке победоносного Айса и принцессы Валькирии – без особого апломба, правда – бедняжку в народе очень любили – но лишь в контексте очередных выкатываемых на площади бочек. Потому что любовь – любовью, а в королевские дела вмешиваться – себе дороже. Да и халявное вино оставалось халявным вином, за чье здоровье оно бы не выпивалось.
И чем огромней и бесшабашней был загул, тем внезапнее и горше стало похмелье: за день до предварительного принятия великого Айса в состав королевской семьи, одним далеко не прекрасным утром город проснулся и обнаружил, что вондерландская армия за ночь была вся перебита, а у стен появились лотранцы с требованием вернуть им принца Кевина Франка, злодейски удерживаемого против его воли в Мюхенвальде, и шантоньцы – с идеей реванша вообще, и жаждой получить кой-какие национальные сокровища, похищенные вондерландцами во время прошлой войны три года назад, в частности.
На все требования корона заносчиво ответила "Приди и возьми", но помолвку принцессы и полководца без армии отменила до лучших времен.
Началась осада.
– Браво!!!
– Бис!!!
– Мальвина, Мальвина!!!
– Буратино!!!
– Артемон!!!
– Браво!!!
Поклонившись уважаемой публике в последний, пятый раз, труппа старого сеньора Гарджуло наконец-то скрылась за занавесом.
Зрители стали неохотно расходиться по домам, актеры – вполне охотно – по гримерным. Мальчики налево, девочки – вернее, одна девочка – направо.