Иван-чай-сутра

— Нет, давай-ка сверимся с картой, — сказал Влад.

Пашка принялся уверять, что они свернули там, где надо, а когда Влад потребовал карту, чертыхнулся и ответил, что не взял ее, забыл в джипе!

Влад смерил Пашку взглядом.

— Конкистадоры тебя за это четвертовали бы, Павел, — заметил М. Глинников меланхолично.

— Они бы сюда вообще не поперлись! На кой черт? Ну, пропал человек, меньше проблем, больше сухарей и солонины. И дукатов с пиастрами на нос, барракуда. Может, его заказали? Твой КБ? Сперва аварию подстроили, видят, выжил, они тогда его сюда заманили и кокнули, труп в болото, «Понтиак» в воду. А мы действительно нос суем. И без пушки.

— Ладно, будет фантазировать. Меня лично КБ просил. Успокойся, дыши глубже.

— Так для отмазки! Чтобы ты потом на следствии показал все правильно. Да еще и неизвестно вообще для чего, — добавил Пашка, косясь на дом с заколоченными окнами. — Не нравится мне здесь. Аура какая-то подозрительная. И бабка эта страхолюдная. Одета во все какое-то черное. Может, она на самом деле все слышит и видит.

М. Глинников с Владом засмеялись.

— Как это у вас, газетчиков, в медицинских статьях называется? — спросил Влад.

— Типичные явления абстинентного синдрома. Сиречь — похмелье.

— Мудаки, — огрызнулся Пашка. — А у самих газетчиков же опыта больше. Один за другим окочуриваются от цирроза.

— Моя печень в порядке.

— Спасибо Галине.

М. Глинников взглянул на Пашку.

— Была бы у меня такая супруга, — ответил на его тяжелый взгляд Пашка, — я бы тоже не злоупотреблял, может. Сам удивляюсь, куда я смотрел, когда в ЗАГС шли. Наверное, на Райкину подружку, а не на мою обезьяну.

— Ладно! Сворачивайте дискуссию, — попросил Влад. — Лучше подумайте, как нам дальше быть. Предпримем мозговой штурм.

При последних словах Пашка поморщился и дотронулся до мокрого от пота виска. И как будто желая причинить именно ему еще большую боль, неожиданно где-то совсем рядом закричал все тот же ржавый петух. Крик доносился уже из-за угла дома слепой.

— Нет на тебя пушки, барракуда! — прорычал Пашка.

— Оставь его в покое. Он имеет право, — сказал М. Глинников.

— А как насчет того, чтобы не вставлять мне отмычку в мозг?

— Ты кого имеешь в виду? — спросил М. Глинников.

— Мозго…, — Пашка выругался.

— Компаньоны! — призвал их Влад. — Ваши соображения? Как нам узнать имя этого населенного пункта? Во-первых. Во-вторых, что делать, если мы прибыли туда, куда следует?

— Ответ очевиден, — сказал М. Глинников, перекладывая старый финский плащ из руки в руку. — Надо занять где-то наблюдательную позицию и подождать, не появится ли здесь кто-то еще.

Пашка фыркнул от возмущения, глаза его остекленели.

— Бред какой-то сивой кобылы! — воскликнул он. — Мы можем торчать здесь до третьего пришествия.

— Почему третьего? — поинтересовался М. Глинников.

— А я знаю? — с неудовольствием откликнулся Пашка. — Жиды говорят одно, православные другое, исламисты третье. Полная энтр о пия. Может, и первого не было.

— Э, это явно чужие разборки, — сказал Влад. — Ближе к делу.

— Чего это чужие? — возразил Пашка. — Исламисты лезут изо всех щелей. Так и норовят подложить свинью, бомбу, говорят, богоугодное дело.

Влад глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Это имеет хоть мизерное значение для нашей проблемы? — тихо спросил он. — Имеет или не имеет? — повторил он, слегка свирепея и пронизывая собеседников поистине арктическим сине-зеленым взглядом.

— Ну-у… — М. Глинников вытянул губы трубочкой.

— Конечно, имеет! — выпалил Пашка. — Иной раз сам задумаешься… э-эх! мать моя женщина, барракуда, все помирать будем. А дальше? Труба?

— Темный тоннель и свет впереди? — уточнил М. Глинников, осклабясь.

— Да нет, полный капец, — объяснил свое понимание трубы Пашка.

— Можешь не беспокоиться, один из кругов тебе обеспечен, — сказал Влад.

— Какой круг?

— Такой, где стоят по пояс, а напиться не могут.

— Воды?

— Если бы воды, — усмехнулся М. Глинников, подхватывая шутку.

— Так я уже там!! — закричал Пашка.

— Итак, насколько я понял, коллеги, есть два предложения, — сказал Влад. — Ожидать и срочно рвать отсюда.

Пашка кивнул, бормоча «срочно».

— Срочно рвать, — продолжал Влад, — несмотря на то, что у бабки в избе полные ведра и дрова нарублены. Несмотря на то, что мы даже не знаем точного названия этого населенного пункта. Короче, ни в чем не уверены. Но можем предполагать, что здесь есть еще кто-то.

— Мм, — простонал Пашка, — я не все понимаю из вашего доклада, командир, но мне кажется, все проще. Как говорится, верь глазам своим, и точка. Где «Понтиак»? Это не инвалидка, которую можно загнать в крапиву.

— Там предлагалось наоборот не верить глазам своим, — возразил М. Глинников. — Вот он, наш посконный алогизм. Наверное, здесь лучше действовать вопреки очевидному.

— Нет, у Крылова-то в чем была фишка? — спросил Влад. — Как раз в том, чтобы верит глазам, а не надписям. Не верь глазам своим, увидев на клетке слона надпись «Моська».

— Это вообще-то Прутков, а не батюшка…

— Ты бесценный член экипажа. Что бы мы без тебя делали?

— Заблудились бы в надписях, — сказал тот.

Пашка вытаращился на них.

— Или у меня такой бодун, барракуда, или — он у вас, — проговорил он.

— Значит, на этой деревне написано: НИКОГО НЕТ, КРОМЕ СТАРУХИ. Но мы не верим надписи и остаемся, чтобы проверить свои догадки и развеять сомнения, — заключил Влад. — Логично?

Пашка в задумчивости поскреб тугую потную щеку.