Иван Кожедуб

Идеальный боец

В изнурительных воздушных боях под Курском авиаполки таяли на глазах, теряя боевую технику и пилотов. «Нам непрерывно приходилось вести тяжелые воздушные бои, драться буквально до последнего патрона… – вспоминает Иван Кожедуб в своих мемуарах. – От недосыпания и предельного напряжения воли нервы у некоторых летчиков начали сдавать. Раздражала каждая мелочь, неудачи выводили из себя. Даже всегда спокойный и уравновешенный здоровяк Орловский стал иногда срываться. Приземлившись однажды на аэродроме, он выскочил из самолета и, выхватив пистолет, бросился на техника по вооружению Белова. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы догнать его Орловскому не помешал ударявший по ногам парашют». К началу боев под Курском советские летчики приобрели уже немалый боевой опыт. Многому научился и командный состав авиачастей Красной армии. Поэтому, когда в небе над Курской дугой разгорелись небывалые по ожесточенности сражения, пилотам Люфтваффе пришлось встретиться в воздухе с невиданным ранее сопротивлением противника. Потери обеих сторон были огромными. Асы быстро пополняли списки своих побед, рядовые летчики так же быстро выбывали из списков личного состава.

Иван Кожедуб во всей этой воздушной мясорубке продолжал сбивать самолет за самолетом. Очень быстро они с Мухиным разработали собственную тактику: часто отрывались от основной группы и бросались в бой на десяток-другой вражеских самолетов. Поначалу их за это лихачество здорово ругали командиры, но потом, когда счет самолетов перевалил за третий десяток, оставили в покое. За время боев под Курском лейтенант Кожедуб сумел сбить 11 самолетов врага и был награжден первым орденом Красного Знамени. В августе 1943-го молодой летчик стал командиром эскадрильи. К октябрю на его счету было уже 146 боевых вылетов и 20 сбитых самолетов.

Вскоре Иван Кожедуб стал живой легендой не только военно-воздушных сил, но и всей Красной армии. О каждом сбитом им самолете с восторгом писали газеты, передавали по радио в сводках Совинформбюро. К осени 1943 года Кожедуб уже стал, без преувеличения, народным героем.

Главный секрет побед Кожедуба, буквально за несколько месяцев ставшего одним из лучших летчиков-истребителей страны, заключался в тщательно разработанной индивидуальной тактике ведения воздушного боя. Получив под командование эскадрилью из 12 пилотов, молодой командир постоянно анализировал каждый боевой вылет, как удачный, так и неудачный. Он досконально изучил тактику вражеской авиации, сильные и слабые стороны авиатехники противника. Используя свои инструкторские и методические навыки, неустанно передавал боевой опыт молодым. Взыскательный и требовательный к себе, неистовый и неутомимый в бою, Кожедуб был идеальным воздушным бойцом, инициативным и исполнительным, дерзким и расчетливым, отважным и умелым. «Точный маневр, ошеломляющая стремительность атаки и удар с предельно короткой дистанции», – так Иван Кожедуб определял основу воздушного боя. Он был рожден для боя, жил боем, жаждал его.

Вот характерный эпизод, подмеченный его однополчанином, еще одним великим асом – К. Евстигнеевым: «Как-то Иван Кожедуб возвратился с задания, разгоряченный боем, возбужденный и, может быть, потому непривычно словоохотливый: «Вот гады дают! Не иначе как «волки» из эскадрильи «Удет». Но мы им холку намяли – будь здоров!» Показав в сторону КП, он с надеждой спросил адъютанта эскадрильи: ”Как там? Ничего больше не предвидится?”».

Иван Кожедуб быстро набирал боевой опыт. От его атак один за другим падали немецкие истребители, украшенные «червонными», «бубновыми» тузами и «драконами». По свидетельству военных специалистов, автоматизм движений Кожедуба в бою был отработан до совершенства. Отличный снайпер, он поражал цель из любых положений самолета. Его называли баловнем судьбы, потому что, сбивая противника, он ни разу не был сбит сам, хотя на аэродром практически всегда приводил изрешеченный пулями и снарядами истребитель.

К самолету Иван Никитович всегда относился не просто как к бездушному набору механизмов и агрегатов. «Мотор работает четко. Самолет послушен каждому моему движению. Я не один – со мной боевой друг», – в этих строках отношение аса к самолету. Подходя к машине перед вылетом, он всегда находил для нее несколько ласковых слов, в полете разговаривал как с товарищем, выполняющим важную часть работы. За время войны он сменил шесть «Лавочкиных», и ни один самолет не подвел его. И он не потерял ни одной машины, хотя случалось гореть, привозить пробоины, садиться на усеянные воронками аэродромы. Из его машин наиболее известны две. Одна – Ла-5ФН с яркими, белыми с красной окантовкой надписями по обоим бортам – имела удивительную фронтовую судьбу. На этом самолете Кожедуб провоевал с мая по июнь 1944 года, сбил 7 самолетов. Вторая – Ла-7, с бортовым номером 27. На этом истребителе Иван Никитович закончил войну, на нем сбил 17 вражеских машин.

Истребитель-новатор

Идиоматическое выражение «разбор полетов» вошло в наш обиход давно. Сейчас «разбором полетов» обычно называют детальный анализ любой проделанной работы, когда акценты делаются не столько на успехах, сколько на просчетах. Но мало кто знает, что этот термин ввели в широкое употребление летчики-асы Великой Отечественной войны. Естественно, что мы не будем утверждать, что это профессиональное словосочетание придумал Иван Кожедуб. Однако в его мемуарах о разборах полетов говорится очень много. Более того: без детального анализа каждого проведенного боя успех последующего ставился под сомнение. На разборах Кожедуб часто говорил о поведении в воздушном бою, и летчики старались проанализировать все свои действия за день. Иван привык анализировать как свои успехи и неудачи, так и бои, проведенные друзьями. Еще на Курской дуге Кожедуб стал вырабатывать свои тактические приемы, быстроту действий.

Анализ боев помогал истребителям делать правильные выводы. Некоторыми из них Кожедуб делился с молодыми летчиками. «В воздушном бою нельзя увлекаться – надо действовать осмотрительно, – говорил Иван Никитович. – Неопытному летчику это особенно трудно: бой захватывает, а рефлексы запаздывают. Приходится крепко держать себя в руках. Надо сочетать трезвый расчет с дерзостью, побеждать врага напористостью и умением». Каждому летчику, а боевому особенно, необходимо было научиться мгновенно оценивать обстановку, моментально ориентироваться в ней, уметь найти наиболее правильное решение и сейчас же его выполнить. Надо было учиться действовать стремительно, но по порядку, контролировать свои действия и координировать их в самой сложной обстановке. Достичь этого, считал Кожедуб, помогала постоянная упорная тренировка на земле и в воздухе. Но он также понимал: быстрота и поспешность – понятия разные. Из-за спешки решение принимается не вполне обдуманно. Это Иван хорошо усвоил еще в те дни, когда работал инструктором, наблюдая за курсантами. Действовать с максимальной быстротой – вот к чему должен стремиться каждый боевой летчик, не уставал повторять он на разборах.

В бою летчик-истребитель выполняет одновременно несколько действий – ведь он один в самолете. Он и управляет им, он и штурман, и радист, и стрелок. Поэтому, утверждал Кожедуб, ему необходимо не только мгновенно оценивать создавшуюся обстановку, но и уметь распределять свое внимание. Хороший, опытный летчик умеет быстро и сознательно переключиться, если этого требует обстановка, без промедления сразу реагировать на любую неожиданность. В сложной обстановке воздушного боя, когда события разворачиваются в течение секунд, от умения летчика-истребителя распределять внимание иной раз зависит исход схватки с врагом. Особенно это умение нужно командиру группы. Командир, по мнению Кожедуба, должен мгновенно учесть сильные и слабые стороны боевого порядка противника, разгадать его намерения, решить, какой следует применить маневр, чтобы нанести противнику поражение. Одновременно он должен уметь правильно расставлять силы, следить за действиями группы, вовремя словом подбодрить летчиков.

Иногда на подготовку к боевому вылету отводилось недостаточно времени. Но Иван Кожедуб всякий раз намечал действия каждого и всей группы в целом, определял боевой порядок, выделял летчиков в ударную группу. Нарушение боевого порядка может расстроить план командира, говорил он, ослабить какое-то звено. И противник не замедлит этим воспользоваться. Поэтому от четкости действий каждого зависело единство действий группы. Конечно, все предвидеть на земле было трудно. В бою Кожедубу, несмотря на собственные теоретические разработки, приходилось действовать в зависимости от обстановки. «Поставленная задача не должна связывать действия летчика, – учил он. – В бою ему будет ясно, какую фигуру пилотажа надо выполнить, чтобы не потерять две-три драгоценные секунды. Молниеносно комбинируешь фигуры, делаешь неожиданные для противника маневры – словом, выбираешь наикратчайший путь к поражению врага».

В каждом своем бою Иван Кожедуб, опытный и теоретически подкованный летчик, был новатором. Он находил приемы ведения боя, комбинируя фигуры пилотажа так, чтобы занять более выгодное положение в воздухе, мгновенно атаковать врага. На земле он тщательно продумывал эти фигуры и на основе теории с карандашом, а иногда – с куском мела в руке, производил расчеты тактических приемов. Просчитывал все: и вытянет ли мотор на такой-то высоте, и как набрать максимальную скорость, и какая тут применима фигура – боевой ли разворот, горка или еще какая-нибудь. Обсуждая свои действия и действия летчиков на разборах полетов и даже на импровизированных конференциях, Иван Кожедуб и учился сам, и учил других умело применять в бою накопленный опыт.

Ас из асов

В небе над Днепром

О своей тактике Иван Кожедуб уже после войны вспоминал: «Сбив самолет, особенно ведущего, деморализуешь вражескую группу, почти всегда обращаешь ее в бегство. Этого я и добивался, стараясь завладеть инициативой. Надо стараться атаковать врага молниеносно, захватить инициативу, умело использовать летно-тактические качества машины, действовать расчетливо, бить с короткой дистанции, и добиваться успеха с первой атаки, и всегда помнить, что в воздушном бою на счету каждая секунда». Отточив индивидуальную тактику ведения воздушного боя, Иван Кожедуб вновь блестяще проявил себя осенью 1943 года во время Киевской наступательной операции. 30 сентября, когда над Днепром разгорелся новый этап ожесточенных воздушных сражений, Иван Кожедуб получил задание прикрывать переправы через реку. По стечению обстоятельств он остался без товарищей и вынужден был в одиночку отражать налет 18 самолетов «Юнкерс-87». Бомбардировщики приступили к пикированию, а некоторые из них даже успели сбросить бомбы.