Иван Мореход

Между тем, берег быстро приближался, и наконец шебека вошла в Босфор. Сразу же стало спокойнее, качка заметно уменьшилась. Побережье в этом месте представляло из себя высокие холмы, кое-где покрытые растительностью. Мест, пригодных для высадки, было довольно много, но за узкой прибрежной полосой вздымались крутые склоны, взобраться на которые можно было далеко не везде. На румелийском берегу просматривалась небольшая деревушка, здесь же крутились рыбачьи лодки. Местные рыбаки не обратили особого внимания на "Кирлангич", они к такому уже привыкли. Зато с идущей навстречу военной галеры наблюдали очень внимательно. Скорее всего, недавние действия казаков всерьез насторожили турок. Кроме того, свежи еще были воспоминания о появлении в Босфоре большой флотилии запорожцев, нагнавших страху на всех. Но очевидно, на галере не сочли одинокую шебеку подозрительной, и досматривать не стали. Разминувшись, пошли каждый дальше по своим делам. Высокие берега проплывали с обоих бортов, а впереди лежала гладь Босфора, на воде которого играли солнечные блики. Новый день обещал быть ясным, и настроение у всей команды было превосходное. Переход через Черное море, способное доставить массу неприятностей -- как в плане погоды, так и в плане казаков, благополучно завершен. Впереди долгожданный отдых в Истанбуле -- огромном и богатом городе, куда там провинциальной Керчи! А если учесть, что хозяин платит за службу исправно и довольно щедро, то отдых обещает быть очень насыщенным и приятным!

"Кирлангич", подгоняемая ветром и попутным течением, довольно быстро добралась до большого залива возле западного берега Босфора, где пролив делает крутой поворот. Здесь и находилось поселение Буюкдере. В заливе стояли на якоре с десяток различных купеческих судов, и на берегу было довольно оживленно. По поверхности залива сновали лодки, и всем было ясно, что стража Босфора бдит. Ну а то, что бакшиш при этом с проходящих купцов снимает, так ведь сам Аллах велел делиться!

Войдя в залив, "Кирлангич" стала на якорь, и вскоре под бортом оказался каик с янычарами, которые тут же взобрались на палубу. Иван интересом рассматривал незваных гостей, не забывая выказывать почтение и уважение. Он знал, что корпус янычар занимает очень своеобразное положение в Османской империи. В отличие от остальных частей турецкой армии, он комплектовался по принудительному набору -- девширме, исключительно из мальчиков христианских народов, населяющих империю. Тем не менее, редко можно было найти таких умелых и храбрых воинов, одновременно преданных своему правителю. Система воспитания и боевой подготовки новых рекрутов, включающая принудительное принятия ислама, в этом плане у турок была налажена великолепно. Причем самое удивительное, что янычары по своему правовому статусу являлись рабами султана! Но эти рабы были надежной опорой султанской власти и держали в страхе все население Османской империи. Отличительной особенностью янычар было также то, что они всегда брили бороды, оставляя усы, что являлось нехарактерным для мусульман. Поэтому их можно было опознать издалека, даже не разбираясь в особенностях турецкой военной формы. Плюс наглость, с которой они разговаривали со всеми. Вот и сейчас, взобравшийся на палубу баш каракуллукчу -- младший офицер, окинул взглядом собравшуюся на палубе команду шебеки, и презрительно бросил, увидев греков.

– - А это еще что за оборванцы? Кто такие?

Пока Ставрос объяснял, что они следуют из Керчи в Истанбул для торга, остальные янычары разбежались по кораблю и стали досматривать трюм с грузом и жилые помещения. Правда, вели себя прилично (по местным меркам), то есть руки не распускали, и не пытались что-либо украсть. За разговором Ставрос увел турка в свою каюту, откуда они вскоре вышли оба довольные. Командир янычар махнул рукой и велел своим подчиненным заканчивать досмотр. Здесь все в порядке, можно возвращаться. Когда стража удалилась на порядочное расстояние, Иван поинтересовался у капитана.

– - И что, всегда так бывает? Сколько же Вы ему дали?

– - Всегда, Хасан. Ничего не поделаешь, везде так принято. Эти хапуги догадываются, чем мы занимаемся, дураков здесь не держат. Поэтому делают вид, что не догадываются. А мы делаем вид, что не знаем о том, что они догадываются. В итоге все довольны и всем хорошо. Нас никто не трогает, и у служивых в кармане что-то звенит. А сколько дал? Пять золотых султани...

– - Ого!!! А не жирно ему будет?!

– - А как ты хотел? Для нашего дела деньги небольшие. А ему ведь надо не только со своими людьми, но еще и с вышестоящим начальством делиться. Иначе сожрут. Не мы такие -- жизнь такая...

Поскольку было еще рано и успевали засветло добраться до Золотого Рога, выбрали якорь и пошли дальше. Иван внимательно смотрел по сторонам и запоминал ориентиры, пока Ставрос вел шебеку по проливу. Здесь зевать не следовало. Хоть на всем протяжении Босфора по оси фарватера и не было навигационных препятствий -- опасные мели располагались неподалеку от берегов, но сильные течения создавали большие сложности для парусника, которому приходилось еще учитывать и направление ветра. Общее направление течения в Босфоре было из Черного моря в Мраморное, но внутри самого пролива поток распределялся неравномерно. Где-то течение было сильнее, где-то слабее, а местами вообще поворачивало и шло в обратном направлении. Именно поэтому все крупные и тяжелые галеры, какие им встретились, шли на веслах. Но легкая и маневренная шебека, способная идти круто к ветру, успешно обходилась парусами, и теперь скользила по проливу, старясь держаться подальше как от берега, так и от больших галер, направлявшихся в Черное море и с трудом выгребавших против встречного течения, и старавшихся придерживаться участков, где оно наименее сильное. "Кирлангич" же шла на юг, в Мраморное море, поэтому наоборот выбирала участки с наиболее сильным попутным течением. Наблюдая со стороны, Иван признал, что Ставрос -- действительно хороший капитан, у которого есть чему поучиться. Команда работала на палубе с парусами, и он сейчас единственный находился в роли стороннего зрителя. Что не мешало ему не только следить за окружающей обстановкой, но также наблюдать и за всеми маневрами шебеки. Когда пойдут обратно в Черное море, против течения, будет гораздо сложнее.

Очередной поворот, и вот впереди уже видны высокие башни и стены огромной крепости Румели Хисары, построенной еще до взятия османами Константинополя. За все время, пока она стоит на западном берегу Босфора, ее так никто и не смог взять. Напротив нее, на восточном берегу, находится гораздо меньшая крепость Анадолу Хисары, построенная еще раньше. Вместе они наглухо закрывают проход через Босфор, и мимо их пушек не пройти. Недаром Румели Хисары имеет еще одно, неофициальное название -- Боаз-Кесен. В дословном переводе с турецкого - "перерезающая горло". Никому еще с момента постройки этой крепости не удалось прорваться через Босфор. Византийцы было попытались, но кончилось для них это очень плохо. С того времени обе крепости толком и не воевали, отпугивая всех врагов одним своим "авторитетом". Поэтому в последнее время служили не столько военными объектами, сколько тюрьмами, куда упекали как отъявленных преступников, так и просто недовольных, посмевших высказывать свое недовольство излишне громко и в неподходящем месте. А также проштрафившихся чиновников-мздоимцев, которые теряли всякое чувство меры. Все это рассказал Ставрос еще вчера, а сегодня Иван с большим интересом рассматривал высокие серые стены крепости, с парапетов которой грозно смотрели на Босфор стволы орудий. И убедился, что султан Мехмед Фатих, по приказу которого была построена Румели Хисары, действительно выбрал для нее наилучшее место. Босфор в этом месте сужается и делает крутой поворот возле мыса Кандилли -- самого опасного места в проливе. Течение усиливается и бьет в мыс Кандилли, после чего поток отбрасывается в сторону западного берега, возле которого находится обширное мелководье. Пройти это место невероятно трудно даже без всякой стрельбы, для чего требуется настоящее мастерство всей команды. А если еще с крепостных стен будут лететь ядра и картечь, то данная затея вообще обречена на провал. Но по "Кирлангич" никто не стрелял, и она, проскользнув мимо стен крепости, быстро обогнула мыс Кандилли, пройдя от него очень близко, и понеслась дальше на юг, подгоняемая попутным течением. Оставшийся участок Босфора был значительно легче в плане навигации, поэтому Ставрос перевел дух.

– - Ну вот и прошли Кандилли, слава Всевышнему! Дальше полегче будет. Ну как, Хасан, не расхотелось стать капитаном?

– - Не расхотелось, Ставрос-бей. Но сейчас течение нам помогает. А что делать, когда обратно пойдем? Ведь тогда оно встречным будет!

– - Не все так просто. Сила течения зависит от силы и направления ветра. Иногда, при длительных северных ветрах, оно усиливается настолько, что соваться в Босфор бессмысленно, течение будет сносить обратно. Приходится ждать улучшения погоды. Когда ветер стихает, тогда и течение ослабевает. При долгих южных ветрах оно ослабевает еще больше. Кроме этого, в разных местах пролива сила течения разная, и можно идти там, где оно меньше всего. Я тебе потом подробно все покажу и расскажу. А пока понял, как в проливе маневрировать надо? Здесь твои ученые штучки не помогут. Босфор как свои пять пальцев знать надо, если хочешь корабль сохранить.

– - Именно поэтому здесь лучше днем ходить?

– - Да. Ночью ориентиры на берегу плохо видны.

– - А в Дарданеллах?

– - В Дарданеллах проще -- там гораздо шире. Течение тоже есть, но не такое сильное, как в Босфоре. Там лишь два крутых поворота возле Чанаккале, но если проходить их днем, то особых трудностей нет.

– - А дальше? В Гибралтарском проливе?

– - Ну-у, так далеко я еще не забирался! Слышал в рассказах франков, венецианцев и генуэзцев, как там все выглядит, но сам не был. Да и магрибские пираты в тех краях пошаливают, а для этих мерзавцев ничего святого нет. Особо не разбирают, кто перед ними. Даже османские корабли грабят и топят, если уверены, что об этом никто не узнает. Так что нам там делать нечего.

– - А вдруг придется?

– - Придется -- пойдем. "Кирлангич" от любого противника уйдет. Тем более, ты в навигацких науках сведущ, поэтому необязательно все время вдоль берега идти. Ведь Средиземное море -- не Черное. Там расстояния гораздо больше...

Наконец впереди показались минареты Истанбула. В проливе встречалось все больше и больше рыбацких лодок и местных купеческих суденышек, перевозящих грузы с одного берега на другой. Иван с интересом рассматривал в бинокль приближающийся Истанбул -- столицу Османской империи. Что и говорить, увиденное впечатляло. Красивые дома и дворцы, утопающие в зелени садов, и мечети, окруженные высокими минаретами, среди которых особо выделялся купол самой крупной из них -- Айя-София, не шли ни в какое сравнение с Керчью, или с Кафой, не говоря уже о Черкасске, Это действительно был крупнейший административный, торговый и культурный центр на стыке границ Европы и Азии, который играл большую роль в жизни окружающего мира. Также Иван знал, что все это построено на крови христиан. От древней православной Византии не осталось ничего. Уже более двух веков всем заправляют пришедшие с востока османы, низведя уцелевших греков, армян и других представителей христианских народов, проживающих на территории Османской империи, фактически до состояния домашней скотины. Вещи полезной и дорогостоящей, о которой заботятся по мере необходимости, но никаких прав не имеющей. Ведь правоверному осману пристойно заниматься лишь двумя делами -- воевать и торговать. Остальное -- удел всех прочих, обязанных трудиться на благо империи. Не всегда и не везде это правило соблюдалось, сейчас среди ремесленников и осман хватало, но в целом политика всех султанов выглядела подобным образом. Именно поэтому большинство значимых постов в империи занимали османы, и лишь отдельные личности из инородцев -- как мусульман, так и христиан, пробивались наверх.

Когда показался вход в бухту Золотой Рог, Иван очень удивился. Такого количества кораблей в одном месте он еще не видел. Военные и торговые -- они заполонили весь рейд, и найти место для якорной стоянки оказалось непросто. В конце концов все же протиснулись поближе к берегу и стали на якорь среди "малышей". Ставрос заранее предупредил, что к причалу они становиться не будут, а выгрузка будет проведена с помощью местных лодочников, подрабатывающих таким образом. Купец, для которого предназначен груз, уже ждет, поэтому никаких задержек быть не должно. Но это в теории. А на практике всегда может вылезти какая-то неприятность, грозящая задержкой и непредвиденными расходами. Именно поэтому капитан и хотел еще до начала выгрузки съехать на берег и лично встретиться с получателем груза. А то, как бы не пришлось этот груз либо самому продавать оптом по любой цене, лишь бы взяли, причем побыстрее, либо вообще срочно удирать из Золотого Рога, не связываясь с выгрузкой. Увы, возможно было и такое. Причем официальных турецких властей Ставрос боялся меньше всего. Главная опасность исходила от конкурентов, пытавшихся подмять под себя всю контрабандную торговлю на маршруте Крым -- Истанбул. Но пока, к счастью, без успеха.

Глава 10 Новые встречи, новые впечатления.

После прохождения положенных портовых формальностей, заключавшихся не столько в таможенном досмотре груза, сколько в получении "положенного" бакшиша, местное начальство удалилось и милостиво разрешило команде сойти на берег. Здесь уже распоряжались не янычары, охраняющие вход в Босфор, а гражданские чиновники, обеспечивающие пополнение казны султана, не забывая при этом и свой собственный карман. Все, как обычно в Османской империи, поэтому никто и не удивился. Глянув вслед удаляющемуся каику с таможенниками, Ставрос перекрестился.