Июнь. Ёзге. Другая

Женщина кивнула. Глаз на собеседника всё так же не поднимала.

– Здравствуйте, – сипло произнесла она, – пройдёмте в дом.

В доме ещё стоял запах новой постройки. Специфический. Смесь мастики, штукатурки, плиточного клея. «Странно, – размышлял Сергей, – снаружи дом совсем классический. Симметричный. С балконом на втором этаже. С треугольной крышей». Он думал, такая архитектура давно не в почёте. Но дом явно был построен недавно.

– Где обнаружили? – снова громко спросил детектив. – Показывайте место. Искать будем. Не весь же дом химикатами поливать.

Тамара молча кивнула и повела его на второй этаж. Когда они зашли в комнату, женщина сказала, что теперь можно говорить. Указала ему на диван, а сама взяла стул со спинкой. Села напротив. Выпрямилась и положила ладони на колени, как будто приготовилась выслушать наставления.

Комната, судя по всему, принадлежала пропавшему сыну. Компьютерный стол. Кресло. Полка с книгами. Кровать. Подушки. Ничем не примечательное место. Как в гостинице. Нейтральное.

Сергей поставил красный пластиковый чемодан на пол.

– Тамара, здравствуйте. Мы уже с вами знакомы. Давайте сразу по делу. Что угрожает вашему сыну?

Женщина снова ссутулилась, как будто не могла долгое время сопротивляться тяжести происходящего. Потирала ладонями махру халата. Лицо было уставшим, с пустым взглядом и отсутствующей мимикой. Тамара посмотрела в пространство, куда -то сквозь Сергея.

– Одиночество ему угрожает – тихо сказала она. – Его будут избегать. Его не будут любить. А может быть, даже будут ненавидеть.

Сергей вздохнул. Он понял, что с женщиной придётся долго повозиться. Вытаскивать из неё слова и факты будет нелегко.

– Он ушёл в прошлый вторник, так? – спросил детектив.

Женщина безучастно кивнула.

– А куда?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Я не знаю.

– Послушайте, Тамара, вы же хотите его найти, правда?

Она молчала. Лишь едва пошевелила губами, но вслух ничего не произнесла.

– Ваш муж сказал, что сын оставил записку. Могу я её увидеть.

Женщина медленно встала. Так же неспешно вышла из комнаты. Вернулась через минуту и принесла лист бумаги, на котором каллиграфическим почерком было написано:

«Мама, не ищи меня. Я ухожу. Далеко. На свободу. Тебе этого слова не понять. Твоя Ёзге.»

– Кто? – словно сам себя спросил сыщик. – Ёзге? Кто это? – обратился он к матери.

Тамара сжала пальцы правой руки в кулак. Поднесла его ко рту. Вцепилась зубами, с тихим, но долгим и пронзительным воем, как будто хоронила самого близкого человека, заплакала.

Сергей молча смотрел на неё. Ждал, что она остановится. Но плачь её становился всё сильнее и сильнее.

Он откашлялся. Громко. Женщина словно очнулась. Будто поняла, что в комнате не одна.

– Простите, – тихо сказала Тамара.

– Так кто такая Ёзге? – повторил вопрос сыщик.

Женщина шмыгнула носом. Вытерла лицо воротом халата.

– Это мой сын. Сабир, – прошептала она.

Сергей надавил пальцами себе на глаза. Растёр лицо ладонями.

– Почему он так себя называет?

Женщина рассказала ему, что года три назад её сын совсем изменился. Он никогда не был компанейским парнем. Был вещью в себе. Почему так? Она не понимала. Пыталась помочь. Разобраться. Но сыну становилось только хуже от её помощи. Он не хотел с ней делиться тем, что происходило у него на душе.

– Почему не хотел? Он вам не доверял?

Сергей шёл напролом. Считал – так будет легче справиться ей самой. Перестать утопать в жалости к себе и подумать о своём ребёнке. Он считал, что неправильно сросшийся перелом нужно сломать заново, а потом сопоставить обломки ещё раз. Как бы ни было больно. Тогда есть шанс не остаться инвалидом.

Женщина прикрывала рот ладонью. То ли чтобы не заплакать, то ли чтобы не сказать лишнего.

– Я рассказала отцу. Он привёз в дом психиатра. Для сына это стало ударом.

– Зачем психиатра? Потому что он был замкнут?

Сергей сменил тактику. Задал вопрос тихо. Спокойно.

Мать рассказала, что нашла у него таблетки. Случайно. Когда прибирала в комнате. Она делала это сама. У них не было работниц по дому. Всё хозяйство лежало на Тамаре. Прочитав название на коробке, она поняла, что это не обычные препараты от головной боли или боли в горле. Посмотрела в интернете и узнала, что это женские гормоны. Мать долго боялась спросить об этом сына. Но, в конце концов, набралась смелости. Попросила Сабира объяснить, зачем он хранит такие таблетки. Мальчик ответил, не скрывая, что хочет поменять пол. Тамара сначала не поверила. Но он объяснил ей, что женские гормоны нужны для роста груди.

– Вы представляете, какой это удар для семьи? Для родственников мужа? Для его карьеры? У нас очень консервативное общество. Традиционное.

Она сощурила глаза, пряча слёзы. Говорила, не отнимая ладони от губ.

– Я вас понимаю, – сказал детектив. – Значит, Вы рассказали мужу про сына?

Она покивала головой.

– А разве я могла поступить иначе?

Сергей вздохнул, соглашаясь.

– И что сказал психиатр?

Женщина махнула рукой. Пожала плечами.

– Он сказал, что современные дети развиваются поздно и у них затягивается подростковый возраст. Сказал, что всё образуется со временем. Отклонений не нашёл.

– А как же таблетки? – с недоумением спросил Сергей.

– Мы ему не сказали про таблетки.

Она зажмурила глаза. Закрыла ладонями лицо, слегка раскачиваясь на стуле.

– Как отреагировал отец? – спросил сыщик.

– Да как? – Тамара разговаривала тихо, словно сама с собой. – Как обычно. Кричал. Он всегда кричал. Сын с детства его боялся.

Женщина держала руки у лица, и широкие рукава халата сползли ближе к локтям. Сергей заметил синяки на её предплечьях.

– Что у вас с руками? – спросил он.

Тамара смутилась и быстрым движением разгладила ткань так, чтобы предплечья снова были закрыты. Ничего не ответила.

– Ваш муж бьёт вас? – спросил детектив.

Женщина покачала головой.

– Нет. Просто хватает. Больно.

– Я понял, – тихо сказал он.

Она ухмыльнулась.

– Ничего вы не поняли, Сергей. Я знаю, что должна была давно уйти. И ребёнка забрать. Мой муж всегда себя так вел. У меня родители тогда были живы. Мы сюда перебрались из Абхазии в начале девяностых. Когда там война началась. У нас здесь родственники жили. Они потом вернулись в Грузию, а мы нет. Потому что я замуж вышла. Муж родителям квартиру купил. Они там жили. Но принадлежала квартира ему. Он мне, чуть что, угрожал их выселить. Давлет их содержал практически. Те оба болели. Никакой пенсии. Как я должна была поступить? – Тамара помолчала, потом откашлялась. – Когда родители умерли, я уже не смогла. Куда я пойду? Старая тётка. Ни денег, ни работы, ни крыши над головой. Что стало бы с моим сыном? Мой муж отобрал бы его у меня, не задумываясь. Найти другую прислугу – для него не проблема.

Конец ознакомительного фрагмента.