Из чего созданы сны
Шрифт:
Это был довольно большой водоем, по которому плавала опавшая листва. Перед нами был узкий мостик, который вел к островку на пруду. Фройляйн Луиза уверенно и быстро зашагала по нему. Я последовал за ней. Островок был небольшой, весь поросший кустарником, а на самой высокой его точке стояла скамейка.
— Это любимое место господина профессора! Здесь он всегда особенно счастлив. Мы здесь гуляем и ведем наши замечательные беседы. — Фройляйн посмотрела на меня сияющим взглядом.
— Что такое?
— Вчера к вечеру господин профессор себя неважно чувствовал, так что
— Кто? — Я почувствовал, как забилось мое сердце. — Кто сказал, фройляйн Луиза?!
— Ну, мои друзья, — ответила она. — Знаете, господин Роланд, только мертвые всегда верны!
12
«Луиза…»
«Луиза…»
«Луиза…»
Сначала смутно, потом все отчетливей звучали голоса в ушах фройляйн Луизы, которая стояла на островке, посреди кустарника и смотрела на сумерки.
«Мы приветствуем матушку…». — «Это русский», — подумала фройляйн, охваченная блаженством.
Ее друзья! Ее друзья! Она их, естественно, не видела, но слышала! Снова слышала! Ее друзья вернулись!
«О, как прекрасно, — шептала фройляйн. — Я тоже приветствую вас, всех вас, мои дорогие! И я благодарю вас, что вы снова со мной!»
«Да, мы снова с тобой, Луиза». — «Это француз», — подумала фройляйн.
«Мы должны были вернуться, — произнес голос поляка, — Луиза ведь одна из нас. Она должна нам доверять!»
«Нам…»
«Нам…»
«Нам…»
Три голоса — один голландца, один американца и один штандартенфюрера.
«Конечно я вам доверяю, — шептала фройляйн, — вам, а не врачам здесь…»
«Вот и правильно, — прозвучал голос чеха. — Врачи здесь, они, правда, стараются. Но они всего лишь живые. Они видят вещи в неверном свете. Они обозревают только ограниченное пространство, несмотря на их добрые намерения».
Послышался голос Свидетеля Иеговы: «У нас высшее видение. Луиза должна быть с нами! И она должна следовать за нами!»
«Следовать за нами…»
«Следовать за нами…»
«Следовать за нами…»
«И я хочу этого, — прошептала фройляйн со слезами на глазах. — Я так хочу этого, мои друзья!..»
Голос француза: «Врачи здесь, эти бедные человеческие существа, нам жаль их. Они так ограничены в своих познаниях».
Голос студента: «Ты не отсюда, Луиза…»
«Да, я знаю», — сказала фройляйн, и ее сердце забилось сильнее, когда она услышала голос своего любимца. А он продолжал: «Ты одна из нас, Луиза. Ты избрана».
«Избрана, я?!» — пролепетала фройляйн.
«Да, — звучал голос студента. — Ты принадлежишь нам, и скоро ты вся будешь с нами, вся!»
Голос голландца: «Луиза, послушай, мы те, кто стоит ближе к божественной сущности. Поэтому ты последуешь за нами, поэтому верь нам, а не земному».
Голос
русского: «Матушка должна верить нам, что все, что мы делаем, — правильно, и правильно было все, что мы сделали».Голос украинца: «Луиза пережила страшные события…»
«И ей кажется, что все кончилось ужасно, — вступил голос норвежца. — Но это только кажется. Так кажется живым. На самом деле, все вышло хорошо».
«Да? Правда?! Но…» — фройляйн не могла говорить дальше.
«А если для Луизы что-то вышло плохо, то это только потому, что она дала себя запутать ложным друзьям», — раздался голос американца.
«Ложные друзья, — глубоко вздохнула фройляйн, — да, это были ложные друзья…»
«Ты все еще путаешься, — звенел голос студента. — У нас все ясно. Только когда ты будешь у нас, ты увидишь, что все пошло по правильному пути…»
13
— Вот, значит, что сказали мои друзья, — сказала фройляйн Луиза, стоя рядом со мной на маленьком островке, глубоко взволнованная. — Мы еще долго говорили друг с другом, пока не стало почти совсем темно, и мне надо было обратно. Но они снова здесь, господин Роланд!..
— Да, и это должно быть для вас большая радость, — сказал я радостно и грустно одновременно. Радостно, потому что я мог теперь ожидать, что фройляйн скоро вспомнит и все остальное, что ей пришлось пережить, и я тоже смогу это узнать. Грустно, потому что стало ясно, что она снова вернулась в свое шизофреническое состояние.
Там, на берегу, в большом здании зазвенел звонок.
— Сейчас обед, — сказала фройляйн. — Мне надо идти.
Она уже снова семенила по узкому мостку. Я последовал за ней. Мы быстро миновали парк, пруд лежал недалеко от клиники. Фройляйн Луиза попрощалась со мной перед входом в частное отделение. Она снаружи за ручку открыла дверь, а потом показала мне, как повернуть кнопку, чтобы открыть дверь изнутри.
— Кто это знает, всегда может выйти, — засмеялась она. — Только никому в голову не приходит, что кнопку надо вертеть, особенно бедным сумасшедшим, которые здесь тоже есть. Они только трясут, и не могут открыть. А я в любое время могу войти и выйти, мне уже давно разрешили.
Снова прозвенел звонок.
— Мне надо в столовую, господин Роланд, — вздохнула фройляйн Луиза. — Они здесь не любят, когда опаздывают. А после обеда тихий час.
— Мне тоже пора.
— Только, пожалуйста, приходите снова побыстрее. Теперь ведь очень скоро я должна буду сообщить вам важные вещи.
— Приду через несколько дней, — пообещал я.
Мы попрощались, и она заспешила по коридору частного отделения, веселая и неожиданно грациозная, как юная девушка. Она постоянно оборачивалась и махала мне, и я махал в ответ, пока она не скрылась из виду. Потом я сказал себе, что это просто моя обязанность, и с тяжелым сердцем отправился к кабинету доктора Эркнера, перед которым ожидало несколько человек. И не успел я еще сесть в очередь, как открылась дверь кабинета и оттуда вышел молодой врач с длинными светлыми волосами и бородой.