Из двух зол

— Марк, дорогой! — через его плечо она по-кошачьи заулыбалась сестре.

Маркус с сожалением вздохнул. Кто знает, что может сболтнуть матери его невинный отпрыск. Высвободившись из объятий девушки, Маркус объяснил цель своего визита.

— Значит, мы едем на Врежу-в-Харю?

— Через несколько месяцев, — сказала Хлоя. — Маркус хочет основать постоянный фонд помощи тем, кто не может оплатить свой проезд.

— О, я поеду. — Мэри Эллен в упор посмотрела на Маркуса. — Но не надейтесь, что я там выйду замуж.

Маркус чуть заметно улыбнулся. Девушка преувеличивает. Она про него и не вспомнит, когда увидит, какой перед ней неограниченный выбор. Там все же есть Джо Эйнзуорт, если Маркусу не изменяет память, ему года двадцать четыре или двадцать пять. Он кажется старше из-за преждевременной седины. Эти двое составят чудесную пару. Значит, Джо Эйнзуорт не достанется Хлое, но для нее там найдется другой.

— Переодевайтесь, Мэри Эллен, — сказал Маркус. — Пойдем обедать.

— Все?

— Безусловно, все, — сухо подтвердил Маркус, от которого не ускользнуло ее неодобрение.

Когда девушка вышла из комнаты, он стал советоваться с Хлоей о том, как лучше составить прошение. Очевидно, он уловил не все нюансы, так как ни до чего не договорился вплоть до возвращения Мэри Эллен.

— Я готова, — объявила девушка и сделала пируэт, чтобы Маркус оценил наряд по заслугам. Она явно приготовилась не к тихому, скромному обеду.

— Накиньте-ка что-нибудь на плечи, — сказал Маркус.

Девушка скорчила рожицу, но послушно вышла.

— А долго это будет тянуться? — спросил он у Хлои.

— От четырех до шести лет. Раньше очередь не подойдет.

— От четырех до шести? — недоверчиво переспросил Маркус. Он заподозрил, что лазейка, оставленная правительством, очень узка. Кто станет возиться, даже принимая свое дело близко к сердцу, если знает, что тут нужны долгие годы?

— Это по обычным каналам. — Хлоя нахмурилась и пригладила волосы. — Сегодня — и только сегодня — можно все устроить гораздо быстрее. Вы говорите, А-КОВО переезжает?

— Переезжает. — Маркусу казалось, что он понял мысль девушки. Случай редкий, больше он никогда не представится.

— Значит, будут переезжать всю ночь до утра. Рабочий может проникнуть к главному роботу.

— Я рабочий не из худших, — улыбнулся Маркус.

— Без меня вам не обойтись. Вы ничего не найдете.

— Согласен. Это опасно?

— Физически — нет. Но закон жестоко карает злоупотребление государственной собственностью. Еще суровее карается попытка ускорить рассмотрение своего дела.

Это Маркус понимал. Понимал также, что именно такие, как Хлоя, нужны на Врежу-в-Харю. Она знает, чем рискует, но не колеблется.

— Тогда вы пойдете со мной. Но держитесь поодаль. Обещайте, что вы скроетесь, если меня застукают.

Хлоя пожала плечами.

— Если вас застукают, вам понадобится моя помощь.

Вернулась Мэри Эллен с прозрачным, сверкающим шарфом на плечах. Она была белокура и ослепительна.

— Куда мы пойдем? Я так рада!

Маркус расстегнул воротник и уселся.

— Для нас обед отменяется, вы пойдете вдвоем. У нас с Хлоей есть работа. Мэри Эллен, проводите потом Уилбура в гостиницу. Последите за ним.

— Вы этого хотите? — уныло спросила она.

— Я очень прошу.

— Ради вас я согласна. — Она изогнула спину (это получилось изящно), повернулась на каблуках, помедлила у двери. — Идем, мелюзга.

— Пап, я обойдусь, — начал было Уилбур. Маркус посмотрел на него, и он присоединился к Мэри Эллен.

— Времени у нас в обрез, — сказал Маркус, когда они с Хлоей остались вдвоем. — Сначала надо написать прошение. Мне нужна ваша помощь.

Хлоя сняла чехол с перфомашинки, села и обернулась к Маркусу.

— Надо подчеркнуть муки и несчастья.

— Уныние, — предложил Маркус.

— Уныние — хорошее слово, сильное, — согласилась Хлоя. — Теперь его редко употребляют. Ваше дело уладится в считанные часы.

— Хорошо бы, — сказал Маркус. — Не представляю себе худшего названия, чем Врежу-в-Харю.

Он стал медленно рассказывать об унынии, в которое ввергла планету злополучная ошибка. Хлоя отпечатала все на перфоленте.

У Маркуса Режихау свалилось с плеч бремя сорока трех лет. Он устал, но это была приятная усталость, такая приходит вместе со свершением.

Они легко попали в А-КОВО и затесались в сутолоку и неразбериху. Еще легче разыскали главного робота, который выносит решения по названиям на картах. Но остальное было вовсе не легко, даже несмотря на подсказки и советы Хлои.

Главного робота полагалось перевозить в последнюю очередь. Робот находился в глубоком подвале, упрятанный на много этажей под землю, и обычно к нему никто не имел доступа. Это была тяжеловесная махина, громоздкая и в то же время хрупкая. Роботы-грузовики взвалили его на себя. Техники и чернорабочие начали быстро отключать его от здания. Одним из этих чернорабочих был Маркус, он делал свое дело не хуже других. Но ему не представлялось случая ввести в машину свое прошение.

Мимо прошла Хлоя в бесформенной рабочей одежде; она подмигнула ему на ходу. Никто не обратил на нее внимания — кругом было много женщин. Маркус изготовился, подобрался к передней части машины, нащупал в кармане бобину с пленкой. Какой-то техник подозрительно уставился на него, но ни к чему не мог придраться.

Хлоя прислонилась к стене и локтем незаметно нажала выключатель. Мгновенно включились резервные цепи, но вспышка света вызвала суматоху. Техник напустился на Хлою, а та выслушала его брань с перепуганным и усталым видом. Усталость была не напускная.

В эти считанные секунды Маркус ввел пленку в машину. Остальным пленкам, которые уже находились внутри, пришлось потесниться, но машина автоматически компенсировала перегрузку. С этой стороны нечего опасаться.

Другое дело — сама пленка, которую подготовила Хлоя. Обычно прошения подаются на бумаге, их переносят на пленку в самом департаменте. Хлоя помогла Маркусу миновать целый этап.

После того как все утихомирилось, Маркус и Хлоя продолжали трудиться. Но вот объявили перекур, они поднялись на первый этаж и в тускло освещенном вестибюле скинули рабочую одежду. Теперь они превратились в пешеходов, которые проходили мимо и заглянули из любопытства. Делать им здесь было нечего, их попросили удалиться, что они и исполнили.