Из Двух Зол

Сэм с ужасом взглянул на мать.

— Я не то что бегать, я встать не могу.

— А вот это ты видел? — женщина глазами указала на графин с водой. — Не встанешь через полминуты, это все окажется опрокинутым на тебя.

— Господи… — стеная, мужчина свесил ноги с кровати, обхватил руками голову. — За что ж ты меня так не любишь? Какие грехи я совершил?

— Излишняя любовь к зелёному змею.

— Ох…

Сэм всё-таки нашёл в себе силы встать и даже одеться. Случайно увидев своё отражение в зеркале, в ужасе отпрянул. Анна поджала губы.

— Я только надеюсь, что никто тебя не видел из знакомых в таком виде.

— Плевать…

— Бизнес есть бизнес, сын. Тебе ли не знать. Твоя репутация…

Сэм схватился за голову.

— Ой, мам, прекрати. Клал я на этот бизнес… По фигу. Скажи Захару, пусть готовится принимать бразды правления.

Женщина отшатнулась.

— Тебе мало одной таблетки «Alka Seltzer»?

— Я на полном серьезе. Где мои документы из медицинской школы?

— Да что с тобой? Не сходи с ума! Мне уже становится страшно, Семён!

Молодой человек вышел из спальни, оставив женщину в недоумении.

Глава 40

Она всё-таки уговорила сына провести с ней пару часов за чашкой чая. Сэм как раз только вернулся из тренажерного зала. Уже выглядел совсем по-другому — снова подтянутый, начисто выбритый, спокойный. Только глаза потухли.

Анна сидела на мягком диванчике в увитой виноградными лозами беседке, сгорая от нетерпения. Ей хотелось знать, что случилось с ее всегда таким невозмутимым сыном. Она надеялась, что он, как и раньше, захочет поделиться своими печалями с привычной «жилеткой» — своей матерью.

Молодой мужчина вошёл внутрь, заслоняя широкими плечами свет. На нем была слегка влажная от пота майка, а коротко стриженые волосы прилипли ко лбу.

— Ну здравствуй, сын.

Он сел напротив, пододвинул фарфоровую чашку с ароматным чаем ближе.

— Мы уже виделись.

Анна вздохнула.

— Ну, скажем так, это был не мой Сёмочка. Так что у тебя случилось, что ты сбежал, поджав хвост?

— О как! Сразу с места в галоп? — Сэм покачал головой. — Спроси у своего другого сына, может, он захочет поболтать на эту тему, а мне нечего сказать.

Женщина неспешно отпила чай, внимательно глядя на Сэма.

— Неужели ты думал, что я ещё не поговорила с Захаром? Так вот, милый мой, он ничего не понимает и очень расстроился, что ты уехал.

Сэм возмущённо хмыкнул.

— Не понимает… Ну да, для него это в порядке вещей — развлекаться с бабами, ему все равно, с кем они спали до него и с кем будут спать после. Мам, я другой. Я не Зак. Может, мы и похоже внешне, но абсолютно разные.

— И тем не менее вы самые родные друг другу люди, близнецы.

— И что? Значит, я должен делиться с ним своими женщинами?

— Я не понимаю, причём здесь это? Захар сказал, что у тебя была хорошая девушка, и у вас вроде все было серьезно, пока ты ее не бросил. Захар ничего не понимает, и спросить не у кого. Та девушка — Саша, кажется — исчезла, и твой брат никак не может ее разыскать.

— Вот, — Сэм порылся в кармане спортивных брюк. — Держи. Передай ему. Может быть, эта женщина поможет найти его зазнобу… — протянул матери уже изрядно помятую визитку Надежды Весниной.

— Кто это?

— Это твоя не состоявшаяся сватья.

Анна шумно выдохнула.

— Ты должен наладить отношения с братом, сын. Плевать мне на невест и сватьей, но брат есть брат. Поговори с ним. — С этими словами женщина встала с дивана и обняла Сэма за плечи. — Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И на фамильное имение мне тоже плевать. Не хочешь ничего делать и менять — продолжай свой бизнес.

* * *

Сэм уже битый час бродил по выложенной мозаичным камнем дорожке парка. В руке судорожно сжимал телефон. Он знал, что простит брата, только ещё рано, ещё не остыл в груди огонь ревности. Все, что нужно было сделать — набрать его номер, высказать все наболевшее, вскрыть этот гнойник. И тогда сразу наступит облегчение.

Поглядев на заходившее за горизонт солнце, Сэм судорожно стиснул зубы. Пора.

Зак ответил сразу, словно ждал, и его голос был тревожный.

— Сэмми, брательник, какая муха тебя укусила? — вскричал он без предисловий. Сэм молчал, лишь ещё сильнее сжал побелевшие губы. — Врезать бы тебе по хлебалу, — в сердцах бросил Зак. — Удрал, напоследок всем нагадив. Чего тебе Снежка сделала, что ты ее шлюхой назвал? Можно подумать, сам святоша.

— Причём тут эта твоя Снежана?

— Вот и я об этом хотел спросить.

Сэм замолчал, потом осторожно произнёс:

— Зак… Сколько раз ты был с Сашей?

— Не понял? Что значит — сколько раз? В каком смысле?

— В том самом, прямом. Сколько раз ты занимался с ней сексом?

Громкий смех брата заставил Сэма отставить телефон подальше от уха.

— Ты имеешь в виду во сне? Чего, психотерапевтом заделаться решил? По Фрейду?

— Я не шучу, Захар. Как часто вы виделись?

— Да ты сдурел! Можно подумать, что ты не знаешь, как часто мы виделись! Да и какое тебе дело? Ты там, я здесь.

— Черт, неужели она так ловко крутила мной… — простонал Сэм. — Ладно, давай…

Он хотел было отключиться, но Зак воскликнул:

— Эй, погодь, куда? Я не понял, о чем вообще речь? При чем тут Саша, я, Снежана? Что за хрень? — слегка помолчал, добавил: — Не, я не понял. Или ты думаешь, мы с ней сексом занимались? С Сашей? Идиот!

— Да, идиот. Идиот, что верил ей…

— Постой, Сэмми! Да ничего у нас не было с твоей Сашей! С чего ты вообще взял, что за ахинея? Неужели ты думаешь, я бы стал трогать девушку, в которую мой брат впервые в жизни влюбился?

— А родинка?

— Какая ещё, нахрен, родинка?! Что за фигня? Сэм? Объяснись.

Наступило долгое молчание. В голове Сэма нейроны летали со скоростью света.

— Она, Саша, назвала меня твоим именем и… и сказала, что соскучилась по родинке на твоём члене.

Зак заржал на том конце.

— Как приятно это слышать! Вот он — самый лучший комплимент, — затем задумался. — Не было у нас ничего с ней. Клянусь тебе своим правым яйцом. Бред какой-то. Может, Снежанка ляпнула — ты же знаешь, как бабы любят рассказывать, у кого какой член… — Сэм уже не слушал брата. Внезапно он услышал пение дроздов, сидевших на деревьях, лай соседской собаки, почувствовал пряный запах зелени и вкус свежего ветерка на своих губах. — …слышишь меня, ты идиот?