Из круиза с любовью

После торжественного вручения аттестатов Маргарита сказала дочери:

– Ты уж, Викуля, долго не гуляй. Сама знаешь, какой у нас отец - ни за что в навоз втопчет! Постарайся к одиннадцати вернуться. Я тортик испеку, вместе отпразднуем.

Тяжело вздохнув, Вика пообещала вернуться к одиннадцати. Вот опять: другие будут танцевать, веселиться, а потом гулять по берегу Мологи… Это, наверно, так здорово - гулять всю ночь до самого рассвета! И ведь на самом деле отцу на нее наплевать, все его запреты из одной вредности. Вика была уверена, что случись с ней что, отец будет только материться да злорадничать.

Впрочем, ближе к одиннадцати она поняла, что никакой романтической прогулки не получится. Все восемь парней из их класса напились водки, да и девчонки почти все были пьяные. Смотреть на них было противно, поэтому Вика без сожаления оставила одноклассников и отправилась домой.

Идя тихими темными улицами, она думала о том, что скоро распрощается с Максатихой, где из достопримечательностей только заброшенная церковь да братское кладбище с обелиском Славы, где вся культура сосредоточена в маленьком местном музее и небольшом поселковом ДК, а единственным развлечением жителей с младых ногтей является водка…

Какое счастье жить в Москве! Там по ночам светят яркие фонари. Там самые лучшие театры и музеи, и люди там совсем другие… Скоро она поедет туда и поступит в университет – обязательно поступит! Физику, химию и биологию на географический сдавать не надо, а гуманитарные предметы и математику она провалить не может.

Дома ожидал сюрприз: из Твери приехала баба Лида, сестра недавно умершей бабы Ани. По случаю приезда тетки жены, женщины строгой, отец был почти трезв. Вместо поздравления, увидев дочь, он буркнул:

– Ну, нагулялась?

А Баба Лида расцеловала внучку и поздравила с получением аттестата зрелости.

Все уже сидели за столом, и отец опять потянулся к бутылке домашней яблочной наливки, привезенной гостьей.

Взрослые опустошили рюмки до дна, Вика тоже пригубила сладкого винца.

– Ну, как, не раздумала еще в университет поступать, может, лучше сразу замуж?
–  шутливо начала расспросы баба Лида.

– Замуж пока никто не берет!
–  в тон ей весело ответила Вика.
–  Придется поучиться.

– И кем же ты после этого географического факультета станешь?

– Может, учителем в школе, или кружок буду вести, как Зинаида Карповна, а если повезет - стану профессиональным путешественником, как Сенкевич. Буду снимать фильмы и вести телепередачи.

– Размечталась!
–  фыркнул отец.

– А жить-то где в Москве собираешься?

– Как где - в общежитии!
–  рассмеялась Вика.
–  Ты что, бабушка, не знаешь - студенты университета в общежитиях живут.

– Ни… черта! В общежитии ты жить не будешь!
–  прихлопнул рукой по столу отец.
–  Пойдешь в наше ПТУ. Чтобы моя дочь жила в этом б… то есть борделе… Никаких университетов!

«Дочь?
–  хотелось крикнуть Вике, - а ты хоть когда-нибудь обращался со мной, как настоящий отец с дочерью?»

Ей-богу, не было бы здесь бабушки, она бы не стерпела.

– Правда, Викуля, я слышала, что в этих общежитиях такое творится… - поддержала отца мать.

Вика лишь укоризненно взглянула на нее и выбежала из комнаты.

Свернувшись калачиком на своем диванчике, она тихо плакала. Все мечты прахом! ПТУ деревообработки – тоже мне, образование… А после, как мама, всю жизнь слушать жужжание пил? Она ведь уже почти оглохла на своей работе…

«Нет, - вытерла слезы Вика.
–  Я все равно поступлю в университет. Уеду, пока его не будет, а там – пусть ищет в огромном студенческом городке, авось, не найдет. Пять лет можно прекрасно прожить в общежитии на стипендию, а потом…»

Что будет потом, Вика не очень представляла. Может она найдет работу в Москве, а может выйдет к тому времени замуж… Пять лет - это жутко много, когда прожито всего семнадцать.

А Рита тем временем пыталась загладить перед теткой неловкость ситуации.

– Прямо не знаю… жалко девчонку, так учиться хочет! С другой стороны, и отпускать ее жить в общежитии страшно. Уж такого я про эти общаги наслушалась! Там ведь как на вокзале: день, ночь - без разницы! Шатаются ребята и девчата из комнаты в комнату, пьют, курят. Да будь ты хоть золотой ребенок, в таких условиях нормально учиться невозможно…

Отец хмуро кивнул. Баба Лида сочувственно вздохнула, но вдруг встрепенулась.

– Слушай, Рит, а Кира-то наш, ты забыла про него? Он ведь в Москве живет.

– Дядя Кирилл?
–  уточнила мать.

– Ну да, двоюродный мой. Толь, ты его видел в марте на Аниных похоронах, светлая ей память… - Баба Лида торопливо перекрестилась.

– Это бохатый, что ли?
–  отец всегда произносил это слово на южный манер, с хаканьем, показывая этим свое презрение ко всяческим богатеям.
–  Который на черной «Волге» с шофером прикатил?

– Никакой он не богатый, просто человек занимает ответственный пост в райкоме, что-то по строительству дорог…

– То-то дорожки у нас бархатные!
–  завелся отец, но мать прервала его.

– Так я не поняла, к чему ты дядю Кирилла вспомнила? Что, думаешь, он Викулю к себе жить пустит? Он ее раз в жизни видел, да я сама его почти не знаю!

– Я ж тебе говорила, что Зинаида, его жена, почти год как померла. Помнишь, про поминки в ресторане рассказывала? Ну вот, а сейчас, на Аниных-то похоронах, я его и спросила: «Как же ты, Кира, живешь-можешь один - без жены, без дочки?» Дочка его уж лет пятнадцать как замужем за дипломатом, по заграницам раскатывает!

– Ишь ты, шишка на шишке!
–  вставил отец, выпивая под шумок еще рюмочку домашней наливки.

Баба Лида продолжала, не обращая на него внимания:

– А он мне и отвечает, что для уборки нанял домработницу, хоть и недешево выходит, но в квартире чистота. А вот с кормежкой - беда. Он ведь язвенник, ему все протертое да на пару надо, а в ресторанах такого не подают. Это Зинаида ему диету обеспечивала. От неправильного питания у Кирилла недавно обострение случилось, почти месяц в больнице провалялся, - она сделала многозначительную паузу.
–  Вот я и думаю: Викулька у нас кулинар хоть куда, надо будет, и диетические блюда освоит, а между делом может и квартиру убирать, ей ведь хозяйничать не впервой. Может, мне с Кирой поговорить? Вдруг согласится выделить комнатку за готовку и уборку? У него их целых четыре! Все-таки не чужая она ему, внучатая племянница… Завтра с утра я ему позвоню. Так и скажу: тебе, Кира, прямая польза для здоровья, и родственникам доброе дело сделаешь.