Из ложно понятых интересов службы

Датчик охранной сигнализации коротко пикнул и загорелся красным огоньком, а я, заперев наружные металлические двери, спокойно подошел к своей «Ниве», завел двигатель на прогрев и начал неспешно очищать стекла от снега щеткой на длинной пластиковой палке.

Через пару минут я сел на выстуженное сиденье — март в этом году баловал нас вьюжистым южным ветром и сильными снегопадами.

— Замерз? — я бросил взгляд на зеркало заднего вида. Из-под крытого черного полушубка раздался голос Руслана:

— Да, не май месяц. Они в черной «волге» сидят, что за трансформаторной будкой стоит.

— Понятно. — я осторожно двинул машину, но повернул не в сторону улицы Заводской, а в противоположную сторону, к темнеющим на фоне не вскрывшейся реки громадам портовых кранов. Там, в зимний сезон, дорогу чистили плохо и шанс уйти от заднеприводной «волги» был весьма приличный — не надо этим ребятам знать, где я живу и с кем общаюсь, не готов я еще к этому.

Все поучилось, как и задумывалось. Пару раз забуксовав, я проскочил по не чищенным колеям, пробитых грузовиками, через всю портовую зону, после чего выскочил на Заводскую, по мосту Вождя рабов перевалил через железную дорогу и крутанувшись мимо, вновь освященной, бывшей базы хранения документальных фильмов, помчался по Красивому проспекту в сторону Сердца Города.

— Тебя где выбросить? — я затормозил напротив городского управления МВД на красный сигнал светофора.

— К центральному кабаку подвезешь? — Руслан, убедившись, что погони нет, выбрался из-под дохи и сидел на заднем сидении нормально.

— Ведешь разгульный образ жизни, чуждый честному российскому милиционеру? — я погрозил пальцем в зеркало: — Ты, кстати, помнишь, что ты мне денег должен?

— Да какие там деньги, так, с Инной по пирожному съедим и на последний сеанс в «Викторию» сходим. — Руслан расстроенно махнул рукой.

— Ничего, я надеюсь, что сегодняшний гость где-нибудь проколется, и вернет он вам деньги с процентами. — я зарулил на заполненную стоянку у ресторана «Центровой» и, дождавшись, что приятель выберется с заднего сидения вездехода, покатил в сторону улиц русских писателей.

Окна ателье еще горели — рынок заставляет людей шевелится, и если есть возможность заработать лишний рубль, человек работает до упора.

Разглядев в запотевшем окне фигуру скорняка, склонившейся над какими-то тряпками, я постучал согнутым пальцем по стеклу, после чего подошел к запертой входной двери.

— Вы?! — распахнувшая дверь Тамара Александровна явно не была рада меня видеть.

— Вам же передали, что я заеду. Войти можно? — я опустил голову на ноги стоящей на пороге девушки.

— Можно подумать, что вас можно не пустить…- скорняк фыркнув, резко развернулась, так что взметнулись густые кудряшки на плечах и решительно двинулась вглубь ателье, буркнув: — Дверь заприте за собой… пожалуйста.

— Что вы еще от меня хотите? — женщина провела меня в свою мастерскую и стала, опершись на раскроечный стол и агрессивно скрестив руки на груди:

— Обыск, допрос, арест?

— Вы ко мне несправедливы, Тамара Александровна! — я улыбнулся, как можно более искренне: — Я к вам с мирными намерениями, а вы прямо с порога обрушили на меня девятый вал немотивированной агрессии.

— Скажите…

— Павел Николаевич.

— Скажите, Павел Николаевич, что вам от меня надо?

— Мне? Только дружба, взаимная и искренняя дружба.

— Это вы меня так вербуете что ли? — догадалась Тамара: — Жениха посадили, на меня дело завели, а теперь будете меня шантажировать?

— Да тьфу на вас, Тамара Александровна! Зачем мне вас вербовать, а уж тем более шантажировать. Смотрите. Видите — все материалы в отношении вас. А теперь глядите. — я рванул стопку листов и порвал их на две половины, после чего разорвал получившиеся обрывки еще раз.

— Видите, больше в отношении вас ничего нет.

— А Слава? Соколов?

— Тамара, ну совесть то имейте. Ваш Соколов человека убил, с которым несколько лет за партой сидел. Просто деньги не поделили, и Слава убил лучшего друга Сережу Захарова…

— Сережу убили? — Тамара испуганно вскинула руки к груди.

— Да, представьте себе, убили, расчленили на куски, чтобы удобнее было выносить и отнесли на свалку. Самое смешное, мусорные контейнеры стоят прямо напротив нашего райотдела…

— Вы хотите сказать, что Сережу убили возле вокзала?

— Да, на съемной квартире, дома такие, желтого цвета.

— А я в этой квартире…- Тамару, было ощущение, что замутило.

— Так что, Тамара Александровна, перекреститесь, что Бог вас уберег от такого жениха. Если он за несколько тысяч своего друга убил…- я махнул рукой: — Надеюсь, претензии ко мне с вашей стороны сняты? Просто вы прекрасный мастер и хотелось иметь возможность к вам обратится по случаю.

— Да, конечно…- женщина впала в какое-то оцепенение: — Обращайтесь, с удовольствием поработаю над вашим заказом…

— Так. — я решительно шагнул к заторможенной собеседнице, взял ее за плечи и чуть-чуть сжал.

— Вы что делаете?! — Тамара попыталась вырваться, но не смогла и замерла, с испугом глядя на меня снизу-вверх.

— Вы сейчас работать не можете нормально, я по вам вижу. Собирайтесь, я вас домой отвезу.

— Я далеко живу.

— Ничего страшного, пробок нет, быстро доедем.

Тамара жила в маленьком домике на спуске имени Лондонского критика. К моменту, когда фары моей «Нивы» осветили покосившийся забор и калитку с помятым почтовым ящиком, женщина вроде бы успокоилась.

— Мы приехали. — я повернулся к пассажирке: — С вами все в порядке? Ничего не хотите мне рассказать?

— Все нормально. Спасибо. — за все время девушка впервые робко улыбнулась мне сухими губами и ловко выскользнув из машины, вошла на огороженный участок.

— Тамара! Подождите!

— Что? — Тамара Александровна испуганно выглянула из калитки.

— Самое главное то я забыл. — я шагнул к забору, протянул женщине папку с бумагами и, подышав на хвостик, шариковую ручку: — Вот здесь распишитесь.

— За что? — Тамара даже спрятала руки за спину. Судя по всему, больше всего на свете ей хотелось убежать и запереться в домике, с густым столбом белого дыма, поднимающегося из кирпичной трубы.

— Расписывайтесь, не думайте о плохом.

Тамара пыталась хоть что-то разглядеть в тексте, густо заполнявший казенного вида бланк, но на этом коротком переулке уличное освещение отсутствовало. Наконец, она решилась и быстро начертила подпись возле моего, указующего пальца.