Из морга в дурдом и обратно

Развелось самобытных диагностов, которым отдаленная причастность к медицине, выраженная в наличии дочери-медсестры, дает право на постановку неврологических диагнозов, что называется, с первого взгляда. Убивать надо таких соседей и посмертно топить в Москве-реке. Рыбам на корм, если там еще остались рыбы… Впрочем, остались, вон доктор Могила со «скорой» ловил в районе Капотни на удочку ротанов. Не себе, конечно, а кошке.

— К врачам обращаться боялся, амбулаторно и самочинно принимал от бессонницы феназепам…

— Откуда брали феназепам? — сразу же спросил профессор.

Закономерный вопрос. В наше время без рецепта в аптеке можно купить разве что аспирин, минеральную воду и презервативы.

— Соседке выписывали, а она со мной делилась, — пояснил Юра.

— Замечательно! — обрадовался профессор. — Как вам повезло с соседями, прямо зависть берет! Один диагнозы ставит, другая снотворным снабжает. Прекрасные отношения.

— Да как же иначе? — В голосе Юры слышалось искреннее удивление. — Не один год бок о бок живем, а почти тридцать лет!

— Великолепно! — Профессор, судя по всему, был из бодрячков-весельчаков. — Пойдемте дальше, Тамара Александровна…

— Давайте к сути диагноза, — попросил-потребовал густой бас.

«Заведующий», — догадался Данилов.

— Тревога по поводу опухоли мозга превратилась в страх, — зачастила Тамара Александровна, — чуть ли не ежедневно начали появляться приступы паники, сопровождавшиеся учащенным сердцебиением, нехваткой воздуха, головокружением, страхом смерти. Прошел двухмесячный курс лечения в клинике неврозов, после чего чувствовал себя совершенно здоровым в течение полутора месяцев, но затем все симптомы вернулись. Признался, что поддерживающую терапию дома не принимал. Добавилась дезориентация в пространстве и времени и страх внешнего воздействия. Чтобы не превратиться в робота, управляемого неизвестными недоброжелателями, начал носить на голове пластиковую строительную каску, выложенную изнутри несколькими слоями фольги…

«Каска с подкладкой из фольги куда удобнее обычной кастрюли», — подумал Данилов, вспомнив одного из своих пациентов на «скорой помощи».

— Сон был поверхностным, беспокойным, нарастали слабость, разбитость, работать уже не мог, с трудом обслуживал себя. Чувство безысходности вызвало желание покончить с собой, чтобы «скорее отмучиться». Поделился своими мыслями с женой, та вызвала «скорую помощь». По «скорой» госпитализирован не был, обратился в диспансер по месту жительства, откуда был направлен к нам с диагнозом: «Смешанное тревожно-депрессивное состояние».

— Сопутствующие заболевания? — снова подал голос профессор.

— Распространенный остеохондроз позвоночника, хронический бронхит курильщика в стадии ремиссии.

— Что на кардиограмме?

Психиатры не смотрят кардиограммы, так как в большинстве своем не очень-то в них разбираются. Впрочем, они и не обязаны разбираться: все кардиограммы во всех больницах и поликлиниках описываются (то есть расшифровываются) врачами функциональной диагностики.

— При поступлении — синусовый ритм, частота сердечных сокращений семьдесят шесть в минуту, горизонтальное положение электрической оси сердца. Умеренные изменения миокарда желудочков.

— А энцефалограмму уже делали?

— Да, Валентин Савельевич, вот… незначительные изменения в виде дезорганизации и снижения электрической активности, вероятно, обусловленные легкой вертебробазилярной недостаточностью с признаками ирритации срединно-базальных структур мозга. Межполушарная асимметрия неотчетлива. «М-эхо» [7] — без патологии.

— Вот видите, дорогой мой человек, нет у вас никакой опухоли в голове! — прокомментировал профессор. — Ультразвук не нашел никакой патологии.

7

«М-эхо» — ультразвуковое исследование головного мозга. Этот метод позволяет увидеть смещение так называемых срединных структур головного мозга, которое, как правило, является следствием какого-либо объемного образования — опухоли, кисты и т. п.

Данилов поразился дисциплинированности студентов (или то были ординаторы?). За все время никто из них не обернулся, не произнес ни слова, не переглянулся с другими. Стояли, наблюдали, только изредка с ноги на ногу переминались. Уж не иностранцы ли?

— Давайте психический статус, — велел профессор.

Психический статус — это детальное и в то же время емкое описание состояния личности пациента и его психических процессов. Так сказать — психиатрическая визитная карточка.

— Все виды ориентировки полностью сохранены. Контакту доступен, на вопросы отвечает по существу, но не всегда улавливает суть вопроса. Память ослаблена — даты важнейших событий своей жизни вспоминает с трудом. Тревожен, временами суетлив, легко раздражается. На лице выражение рассеянности и печали. Фон настроения снижен, предъявляет много жалоб, в основном на ком в горле, мешающий глотать, страх, головокружение, постоянное внутреннее напряжение, угнетенное настроение, слабость, быструю утомляемость. Периодически возникают суицидальные мысли. Суждения примитивны, ограничены, логическое мышление в целом последовательно. Память заметно снижена…

Убаюканный монотонной речью, Данилов сам не заметил, как заснул. Проснулся он от мягкого, можно сказать — ласкового, прикосновения к плечу.

— Данилов Владимир Александрович, наш коллега, поступил по «скорой»…

Глава третья Просящий не получит, ищущий не обрящет, и стучащему не отворят

Участковый врач (в последнее время, как однажды пожаловалась мать, они менялись чуть ли не еженедельно) оказался человеком понятливым и проникнутым духом корпоративной солидарности.

— Что я, не понимаю, что ли? — сказал он, выкладывая на кухонный стол тощую прошитую пачечку больничных листов. — Тем более — вы врач.

— Спасибо. — Данилов положил на угол стола две голубенькие тысячные купюры.

— Уберите, — потребовал врач. — Можно подумать…

Что именно можно подумать, он объяснять не стал — и так ясно. Заглянул в даниловский паспорт, переспросил место работы и выписал больничный на пять дней.

— Отметьте, что работа по совместительству, — вовремя вспомнил Данилов. — И еще, пожалуйста, выпишите справку в ординатуру.

— На кого учитесь? — поинтересовался участковый.

— На патологоанатома.

— Милое дело. — Участковый расплылся в улыбке. — Вам можно позавидовать. Тишь, гладь и божья благодать.

— По-разному бывает, — усмехнулся Данилов, вспомнив свои приключения. — Но в целом, конечно, поспокойнее.

Врач выписал справку, убрал бланки и ручку в свою объемистую сумку и многозначительно сказал:

— Вот и все, на сегодня я закончил работать.

— Тогда не торопитесь, — посоветовал Данилов, — давайте перекусим тем, что в холодильнике есть…

— Это можно. Только вы особо не старайтесь, — предупредил врач, похлопывая себя по выпирающему животу, — я много не ем. Бутербродик, ну, максимум — два. Странно — работа далеко не сидячая, а похудеть все никак не получается.

Выговор у него был не московский, с напором на «о».

— Вы сами откуда? — поинтересовался Данилов, расставляя по столу тарелки.

— Из Костромы, — ответил врач и добавил: — Там тоже по участку бегал. Только за другие деньги.

— Может, познакомимся для начала? — Данилов сел и через стол протянул участковому руку. — Я, как уже известно, Владимир.