Из огня, да ...
Шрифт:
— Вы полагаете, у меня есть выбор? — она медленно повернулась, стараясь говорить спокойно и непринуждённо.
— Конечно, Вы здесь хозяйка, не так ли, миссис Саори Чихайя?
Саори застыла в недоумении. Пришелец совсем не был похож на людей из правительства. Во-первых, слишком молод, лет восемнадцати на вид, во-вторых, он европеец, хоть она и слышала, что военные США отрезанные от родины на японских островах, присоединились к силам самообороны, но в правительстве гайдзинов не было. Хотя, насчёт юности визитера имелись сомнения, выглядел он молодо, да, но глаза выдавали человека, много повидавшего на своём веку. На миг ей даже показалось, что стоящий напротив юноша намного старше её. Но разве такое возможно? Если бы она точно не знала, что среди Туманников нет мужчин,
Гость, между тем не проявлял ни малейших признаков беспокойства или торопливости. Но продолжал стоять на пороге сада с выражением вежливой заинтересованности на лице. «Ну что же, пусть будет то, что будет, » — подумала Саори и пригласила гостя в дом.
Стою, смотрю как девушка, нет, скорее молодая женщина кормит птиц. По всему выходит, что это и есть мама Гонзо, Саори Чихайя. А молодая у него мама, кстати говоря, молодая и красивая. Высокая изящная женщина лет тридцати, одетая в традиционную японскую одежду (кимоно, по-моему? Ну пусть будет кимоно). Длинные, прямые, густые чёрные волосы уложены в замысловатую прическу. Тонкие черты лица, она больше похожа на хрупкую статуэтку, на которую и дыхнуть-то лишний раз страшно. Ну посмотрим, ведь первое впечатление не всегда бывает верным.
— Вы сегодня обедали?
— Прошу прощения?
— Если Вы голодны, почему бы Вам не пообедать вместе со мной? — тут Саори испытала дежавю, ведь Такао она пригласила в дом с теми же самыми словами, но остановиться почему-то не смогла и продолжила. — Моего мужа и сына вечно нет дома, так что мне приходится вечно есть одной. Да, вы меня знаете, а как Вас зовут?
— О, приношу свои извинения, это грубо с моей стороны, зовите меня Павел. Просто Павел. Да, я знаю о вашей семье, поэтому и пришел поговорить с вами.
— Вот как? Тогда вы наверно знаете, что я нахожусь под домашним арестом?
— Да я знаю, не беспокойтесь, меня никто не видел, нашей беседе не помешают.
От юноши исходила спокойная уверенность и Саори вдруг засомневалась, а верно ли то, что в Туманном Флоте нет мужчин? Хотя, может этот человек перешёл на сторону Тумана, как и её муж? Ну, по крайней мере, ей так сказали люди из правительства. Тогда зачем он здесь?
— Скажите, а как вы относитесь к Туманному Флоту?
— Пока никак. — последовал обескураживающий ответ. — Пока они не мешают мне, я не трогаю их. А вот как будет идти дело дальше, зависит в том числе и от нашей беседы. Госпожа Саори*, получилось так, что ваши муж и сын сейчас стоят по разные стороны баррикад. Ситуация накаляется, и возможно, скоро начнётся новый виток войны. Я пока не решил, как именно и к какой стороне мне присоединиться, да и стоит ли это делать вообще. Поэтому я решил встретится с Вами перед тем, как приму решение. Не хочу хвастать или угрожать, но моя помощь может очень сильно помочь в предстоящей битве. Возможно, кто-нибудь из ваших близких будет убит мною, я не могу отрицать подобного, поэтому поймите всю важность нашего разговора.
Сердце Саори сжалось, она отчетливо поняла, что странный чужак говорит правду. О смерти родных он сказал так спокойно и уверенно, что она поняла — этот парень уже убивал, и делал это не раз. К тому же, он обладает какой-то силой, раз так уверенно говорит о своём противостоянии с Туманным Флотом. Да кто же он такой?
— Кто вы такой? — голос женщины дрожал, но она старалась говорить твёрдо. — Вы говорите ужасные для меня вещи и заставляете выбирать между мужем и сыном? Я правильно Вас поняла?
— Нет, я ни в коем случае не пытаюсь заставить Вас выбирать, я прошу Вас помочь мне не совершить ошибку, в результате которой погибнут тысячи людей. А кто я? Я тяжелый атомный ракетный крейсер «Адмирал Нахимов», вернее, его Ментальная модель.
— Так Вы всё же принадлежите Туманному Флоту?
— Принадлежу Флоту, да, только не Туманному, а Советскому, — для себя я уже давно решил, что если припрёт, назову себя кораблем СССР, почему? Ну, во-первых, если накосячу, то не подставлю нынешнюю Россию, а во-вторых, создан крейсер был и
правда в Союзе.— Советскому? — Саори была сбита с толку, даже гнев разгоравшийся в ней поутих. — Но ведь этой страны давно нет!
— Страны может и нет, а вот я — есть.
Мы немного помолчали. Похоже, моё заявление сильно озадачило женщину и она пыталась придумать, что ещё можно сказать в такой ситуации. Мне даже стало её слегка жаль. Судите сами — припёрся какой-то мутный тип, чуть не с порога угрожает грохнуть родственников, и при этом утверждает, что он боевой корабль исчезнувшей страны. Каково?
— Скажите, а вы знаете Такао?
Вот такого я точно не ожидал. Ни фига себе скоростная, везде уже отметилась!
— Да видел её пару раз, а вот Вы-то её откуда знаете?
— Она навещала меня несколько раз.
Саори улыбнулась, видимо воспоминания о встречах были приятными. Мне оставалось только удивлённо покачать головой. Вездесущность Такао поражала. Сюда-то она как умудрилась пролезть? Или, как и я, искала маму Гонзо?
— Скажите, Саори, а Такао знала кто Вы?
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Ну видите ли, похоже она влюбилась в Вашего сына.
— В Гонзо? Как?
— Ну, он здорово потрепал её в бою, но не добил, а отпустил. Видимо, этого оказалось достаточно для того, чтобы тяжелый крейсер Тумана Такао дезертировала и отправилась искать Вашего сына.
— Вот это новости, а я её еще дочкой назвала.
— Ну, такой вариант тоже исключить нельзя. — мы в первый раз за вечер улыбнулись друг другу.
— Так, хорошо! — Саори вдруг стала серьезной и решительной. — Подождите меня тут, — и быстро покинула комнату. «Интересно, что ей вдруг на ум пришло? Может фотки какие хочет показать?» Я откинулся на спинку стула и стал лениво наблюдать за птицами. Их тут было множество, они постоянно перелетали с ветки на ветку в этом саду. Я не сильно разбираюсь в пернатых, узнал лишь крупного попугая-какаду, да и то только потому что в детстве фильмы про пиратов смотрел. Наконец, послышался шум и предо мной предстала Саори, но в каком виде? Вместо кимоно на ней теперь была белая футболка с длинными рукавами и джинсовые шорты чуть выше колен, на ногах — туристические ботинки, а через плечо вместительная сумка, и ещё одна такая же была в руках. Что-то подсказало мне, что я только что крупно попал. Возможно, вызнавать инфу о близких у любящего человека было не самой умной идеей.
— Ну, что смотрите? Помогайте давайте, Павел. Надеюсь, Вы не думаете, что я теперь отпущу Вас одного? — пропыхтела Саори, втаскивая даже на вид тяжеленную сумку в комнату.
— А Вы уверены?
— Полностью!
Ну, что называется, «за что боролся». Только от одного пассажира избавился и вот тебе снова. Хотя, надо признать, Саори куда приятнее того «мудрилы», которого я недавно спровадил. И нет, дело не в том, что она женщина, к тому же она замужем и имеет взрослого сына, а меня две невесты дома ждут! Просто человек она явно хороший, будет хоть поговорить с кем, не с ботами же разговаривать? В общем, я покорился неизбежному и принял сумки.
— Ну, тогда давайте покинем этот дом.
Саори немного постояла у порога. Всё-таки тяжело и страшно вот так покидать насиженное место и отправляться в неизвестность, к тому же с этим странным парнем. Но сидеть дома и ждать становилось ещё более невыносимым. Она почему-то решила довериться этому совсем незнакомому парню. Саори вздохнула. Да, совсем недавно она говорила Такао, что её дело создать место, куда мужчины могут вернуться, но для начала нужно, чтобы были те, кто может вернуться в это место. Иначе всё бесполезно. Женщина в последний раз поглядела на свой дом. Всё-таки как неожиданна порой бывает жизнь, ещё с утра она сравнивала себя с птицей в клетке, а уже сейчас прутья этой клетки просто исчезли, и теперь она может лететь куда угодно. Странно, но Саори и хотела этой свободы, и боялась её. Что она сможет сделать там, в море? Сможет ли спасти своих любимых мужчин, или просто станет свидетелем гибели кого-то из них? Она не знала ответа на этот вопрос, но зато точно знала одно — если не попробует, будет жалеть всю оставшуюся жизнь.