Из Парижа в Бразилию по суше

Описанные выше события происходили незадолго до принятого Республикой Чили решения силой воспрепятствовать расхищению Боливией богатств, коими славилась Антофагаста. Когда Чили объявила Боливии войну, Перу, крайне удивившись такому шагу, предпринятому страной, до сих пор проявлявшей изумительную выдержку и кротость, поспешила заключить с Боливией строго секретный договор о военном союзе.

Несмотря на все бахвальство с боливийской стороны, пятьсот чилийцев, высадившихся в Антофагасте, двадцать третьего марта 1879 года наголову разбили противника в городе Каламе. Это первое сражение, бывшее всего-навсего пробой сил, на некоторое время сломило военную мощь Боливии [565] .

565

В примечании к парижскому изданию этого романа Л. А. Буссенар приводит следующие сведения: «Боливийская армия в мирное время насчитывала две тысячи двести солдат и тысячу офицеров, в том числе двадцать два генерала, сто тридцать пять полковников и только семьдесят два поручика. Один из батальонов, носивший имя главы государства и рассматривавшийся как элитарный, состоял из пятисот сорока человек, из которых лишь семьдесят три были простыми солдатами».

Но Перу, уверенная в боевой силе своих войск, особенно на море, убежденная, что быстро справится с Чили, и надеясь на то, что удачно проведенная военная кампания мигом выведет ее из финансового кризиса, в котором она отчаянно барахталась, решила незамедлительно оказать вооруженную поддержку союзнику и предъявила Чили ультиматум. Однако, увы, Перу с самого начала постигло горькое разочарование.

В то время как перуанское правительство, развив бешеную деятельность, формировало новые полки, обучало рекрутов, готовило к бою кавалерию, снаряжало артиллерию, снабжая ее боеприпасами, повозками, упряжью и в конце концов собрало таким образом настоящую армию из двадцати тысяч сорвиголов, Чили, демонстрируя подобную же активность на своей территории, намеревалась перво-наперво блокировать перуанский порт Икике [566] . И какими кораблями, Боже правый! Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы бросить противнику вызов при столь огромной диспропорции в военно-морских силах. Ведь Перу владела восемнадцатью кораблями: фрегатом [567] «Индепенденция», тремя мониторами [568] — «Уаскар», «Атауальпа» и «Маско-Капак», двумя корветами [569] и двенадцатью судами поменьше, из которых одно, так же, как и первые четыре корабля, было покрыто броней. Чилийский же флот насчитывал всего девять боевых единиц: два бронированных фрегата — «Бьянко Энкалада» и «Альмиранте Кочране», два деревянных корвета — «О'Хиггинс» и «Чекабико», одну деревянную канонерку — «Магеллан» и четыре маленьких, изветшалых судна, малопригодных для службы.

566

В настоящее время территория, на которой расположен этот портовый город, входит в состав Республики Чили.

567

Фрегат — здесь: военный корабль для крейсерско-сторожевой службы.

568

Монитор — здесь: военный корабль с крупной артиллерией для действий против береговых объектов.

569

Корвет — здесь: трехмачтовый военный корабль с легкой артиллерией.

Чилийский адмирал Ребольедо, главнокомандующий эскадры, стоявшей напротив Икике, приказал шестнадцатого мая 1879 года подняться до Камьяо и дать бой перуанцам. На рейде остались лишь два корабля, неспособные участвовать в сражении из-за ужасного состояния, в котором находились их корпуса и машины: корвет «Эсмеральда», служивший флоту уже двадцать пять лет, и маленькая шхуна «Ковадонга», захваченная чилийцами у испанцев в 1826 году. Естественно, оба судна были сделаны из дерева. Первое, водоизмещением восемьсот пятьдесят тонн, располагало восемью пушками и машиной в двести лошадиных сил, второе, водоизмещением четыреста двенадцать тонн, — двумя пушками и машиной в сто сорок лошадиных сил.

Спустя пять дней, двадцать первого мая, два мощных перуанских корабля, в коих вскоре узнали «Индепенденцию» и «Уаскара», подошли к Икике в полной уверенности, что им достаточно лишь показаться, чтобы сорвать блокаду и захватить маленькие чилийские суденышки. В подобном предположении не было ничего из ряда вон выходящего, поскольку бронированный фрегат «Индепенденция» водоизмещением две тысячи тонн имел машину в пятьсот пятьдесят лошадиных сил и восемнадцать крупных орудий «армстронг», а монитор «Уаскар», водоизмещением тысяча триста тонн, — машину в триста лошадиных сил, два орудия «армстронг», установленных во вращавшейся башне, и еще две пушки на палубе.

Однако дон Артуро Прат и дон Карлос Кандель, командовавшие соответственно «Эсмеральдой» и «Ковадонгой», придерживались иного мнения. Молодые, бесстрашные, верные своему долгу, они решили биться не на жизнь, а на смерть. И это не было пустым бахвальством.

«Уаскар» атаковал «Эсмеральду», чья астматическая машина буквально задыхалась, а «Индепенденция» — «Ковадонгу». Завязалась артиллерийская перестрелка.

Бронированные корабли вышли из нее целехонькими, деревянные же суда чилийцев получили сильные повреждения.

Убедившись, что предпринятая ими попытка запугать противника и заставить его капитулировать успехом не увенчалась, перуанцы вознамерились покончить со смельчаками.

Первой жертвой должен был стать корвет «Эсмеральда». Командир «Уаскара», взбешенный сопротивлением этой старой калоши, изрешеченной снарядами, но не сдававшейся, задумал продырявить ее корпус стальным тараном. «Эсмеральде» дважды удалось увернуться от столкновения с монитором. Но затем на какой-то миг оба судна сошлись вплотную и началась стрельба в упор. Снаряды рвали на куски дерево, осколки рикошетом отлетали от стальной брони.

Чилийский командир приказал поднять на главную мачту флаг. Морякам известно, что это означает: «Утонем, но не сдадимся!»

Получив новый удар в борт, корвет опять оказался бок о бок с монитором. Капитан Прат вместе с одним из офицеров и солдатом прыгнул с саблей в руке на палубу «Уаскара» и прокричал, обращаясь к своим, рвавшимся в бой матросам:

— На абордаж!

Но, к несчастью, корабли в этот момент стали расходиться, и чилийский экипаж не успел последовать за своим героем-командиром. Капитан сдержал данную им клятву сражаться до последнего: он и два его соратника погибли смертью храбрых на палубе монитора.

«Уаскар» снова понесся на «Эсмеральду» и на этот раз пропорол, словно железным клинком, ее борт. Корвет, с вышедшей из строя машиной, замер на некоторое время на месте, а затем стал погружаться в воду. Артиллеристы, воспользовавшись последним оставшимся у них мгновением, выпустили по вражескому кораблю еще один снаряд.

— Да здравствует Чили! — раздался крик с уходившей под воду палубы.

Через какой-то миг в морской пучине исчез и трехцветный чилийский флаг.

Так геройски погибли корвет «Эсмеральда» и его доблестный экипаж.

Впрочем, не все моряки утонули: из ста восьмидесяти человек, находившихся на борту отважного судна, шестьдесят подобрали спущенные с «Уаскара» шлюпки. Почти все спасенные матросы были ранены и лишь чудом продержались на воде до подхода лодок с вражеского корабля.

Однако корвет и павшие в сражении члены его экипажа были вскоре отомщены.

Сколь неправдоподобным ни покажется этот факт, но бедная маленькая паровая шхуна «Ковадонга» мужественно выдерживала атаки «Индепенденции», в четыре раза превосходившей ее по боевой мощи. Насквозь пробитое снарядами, чилийское судно яростно отбивалось от могучего противника, противопоставляя его восемнадцати пушкам, обрушивавшим на «Ковадонгу» огненный шквал, всего два орудия. К счастью, машина шхуны не пострадала во время этой жаркой схватки.

«Индепенденция» решила поступить с бесстрашным маленьким кораблем точно так же, как это только что сделал «Уаскар» с «Эсмеральдой», то есть, попросту говоря, потопить его. Однако капитан Кандель, прекрасно знавший берег, развернул судно таким образом, чтобы у противника создалось мнение, будто его судно пытается спастись бегством. Воспользовавшись неглубокой осадкой шхуны, он смело повел ее над подводными рифами. Перуанский же фрегат, устремившийся за «Ковадонгой», сел на мель.

Хотя его судно получило несколько пробоин, Кандель повернул свою шхуну к «Индепенденции», открыл по ней артиллерийский огонь и покинул театр военных действий лишь после того, как убедился, что самого мощного корабля перуанского флота больше не существует.

В то время, как «Уаскар» подбирал потерпевших кораблекрушение моряков «Индепенденции», «Ковадонга», с трудом держась на поверхности вод, гордо приближалась к порту Антофагасты, где она намеревалась залечить свои раны…

Если при изложении политической и экономической обстановки, сложившейся в трех воюющих республиках, автор счел своим долгом в деталях рассказать о вышеописанном выдающемся факте военной истории, то им руководило желание не только обратить внимание читателя на героизм и патриотические действия чилийцев, но и показать, сколь упорно и остервенело одни испано-американцы истребляли других. Мало того, они собирались во все больших масштабах продолжить на земле и воде эту борьбу не на жизнь, а на смерть.