Из пепла измен

Мы прошли в кабинет отца, и, пока он делал нам чай, болтали на какие-то отреченные темы. Точнее, это больше походило на интервью. Он что-то спрашивал, а я отвечала.

– Как прошёл визит к моему знакомому? – спросил отец, ставя передо мной кружку с чаем.

Я отхлебнула немного, и, выждав небольшую паузу, достала снимки УЗИ из кармана джинсов.

– Поздравляю, ты станешь дедушкой.

Отец замер, а после трясущимися руками взял снимки, на которых даже я толком ничего не могла разобрать. Но он смотрел на них, словно видел самое прекрасное зрелище на свете.

– Правда? Вот это да…А как же ваш развод? Я думал…

– Пап, ребёнок не от Антона, не от моего мужа.

Отец нахмурился, сведя брови к переносице.

– Ничего не понимаю, я, наверное, запутался. А от кого тогда? У тебя что, кто-то ещё был?

– Ты не поверишь, но я встретила человека сразу после того, как ушла от Антона. Мне казалось, что он тот самый. Серьезный, сразу же предложил мне помощь, когда узнал о моей проблеме. Я чувствовала, что я ему нравлюсь. И он мне, если честно, тоже. Но сегодня я кое-что узнала, и, похоже, что я опять сделала неправильный выбор. Я пришла к нему домой, чтобы рассказать о своём положении, а дверь мне открыла его жена.

– Что? Вот ведь… - отец вскочил со своего места, будто хотел сорваться и побежать драться с Глебом.

– Я сама виновата. – Я закрыла лицо руками. – Я даже ничего про него не выяснила. Как бабочка полетела на огонёк.

Первая слеза коснулась моей ладони. Это ещё что? Не хватало мне ещё опять начать рыдать из-за этих мужиков. У меня будет малыш! Мне больше никто не будет нужен!

Но слёзы упрямо капали на ладони и пол, потому что теперь я уже не могла остановиться.

– Моя девочка. – Подошел отец ко мне, и обнял впервые с моих тринадцати лет. – Всё будет хорошо, мы со всем разберемся. Может, ты что-то не так поняла? Ты с самим Глебом говорила?

Я отрицательно покачала головой.

– Ну вот. Давай ты сейчас успокоишься, и позвонишь ему. Не нужно плакать раньше времени. Я уверен, что всё как-то можно объяснить.

Но я не успела ничего из этого сделать, потому что когда я достала телефон, то я увидела два пропущенных от мамы, и три от Петра Романовича.

Сердце забилось ещё быстрее, а нехорошее предчувствие не просто сидело внутри, а уже кричало во всё горло: что-то произошло…

Как можно скорее я набрала номер мамы, но она не отвечала, тогда позвонила соседу. Он взял телефон только на шестой гудок.

– Алло, Петр Романович, что случилось?

– Дина, приезжай. Маме плохо…

44 глава

Я плохо помнила, как мы добрались до больницы, которую мне назвал Пётр Романович. Отец, конечно же, поехал со мной, сообщив на работе, что не вернётся сегодня по личным причинам.

Когда я увидела соседа, сидящего в коридоре, то сразу же поняла, что дело было плохо.

– Что случилось, где она? – я подбежала к нему, а он медленно поднял на меня взгляд, обводя моё лицо грустными глазами, будто торопиться было совсем незачем.

– У неё сейчас врач в палате, сказал, когда выйдет, её можно будет посетить. Дина, нам нужно с тобой серьезно поговорить.

– С ней что-то случилось из-за тебя? Если это так, то я за себя не ручаюсь. – Бросился на соседа отец, но я встала между ними, не давая ему добраться.

– Пап, успокойся. Уверена, Пётр Романович тут ни при чём.

– Папа? Вы бывший муж Зои Васильевны, да? Пётр Романович. – Наш сосед протянул отцу руку, тот сначала посмотрел на неё, и я уже было подумала, что проигнорирует, но, в конце концов, пожал её.

– Я уже наслышан про вас. И про ваши «отношения». – Судя по лицу и интонации, отец так и не смог принять того факта, что мама с кем-то встречалась. Что было удивительно по прошествии стольких лет.

– Отношения? Мне кажется, вас кто-то дезинформировал. Мы с Зоей Васильевной исключительно дружим, и я немного помогал ей последнее время.

Мы с отцом переглянулись, и удивленно уставились на Петра Романовича.

– Я об этом и хотел поговорить, Дина. Мы можем отойти? – Наверное, он хотел сообщить мне что-то конфиденциальное, и не знал, насколько можно было сообщать какие-либо данные при моем отце.

– Пап, побудь тут, пожалуйста, мы переговорим с Петром Романовичем, и вернёмся.

– Я…Ладно, да. Я подожду. Не задерживайтесь.

Мы вышли из отделения в коридор, и поднялись на площадку между этажами, которая была на лестнице, присев на подоконник.

– Дина, не буду ходить вокруг да около. Твоя мама больна.

Я посмотрела на соседа, он что, думал, что я не в курсе этого?

– Я вас удивлю, но я об этом знаю. Я лично возила её по больницам, и проходила с ней все курсы, пока она не вышла в ремиссию. Покупала все лекарства и таблетки, и до сих пор…

– Нет, ты меня не так поняла. Она больше не в ремиссии. Болезнь вернулась, и, более того, она прогрессирует. У неё нашли метастазы.

Я молчала. Моё дыхание спёрло, внутри начал разрастаться какой-то ком из ужаса, страха и ещё чего-то, расходящийся медленно из центра во все мои конечности.

– Что? Когда это началось?

Пётр Романович отвернулся, остановив свой взгляд на больничной стене. Я видела, что он понимал, насколько разрушительной для меня может стать эта новость, и ему было тяжело её произносить.

– Уже больше месяца. Когда у тебя начались проблемы с мужем.

Я хватала ртом воздух, пытаясь себя успокоить, но моё состояние было близко к какой-то панической атаке. Воздуха катастрофически не хватало. Нет, я сплю, просто сплю. Мой личный кошмар словно вошёл в мою жизнь.

– Дина, успокойся, дыши. Подожди, я сейчас водички принесу. – Кажется, я своей реакцией не на шутку перепугала Петра Романовича. Он помог мне сесть на подоконник, а сам побежал вниз за водой.

Всё время, что его не было, я пыталась уложить в голове то, что только что услышала.

– Вот держи. Пей маленькими глоточками. – Протянул он мне бутылку с водой, и я последовала его совету.

Это и правда помогло. Дыхание стало свободнее, но шок всё равно никуда не ушел.

– Почему она мне не сказала?

– Потому что у тебя и своих проблем хватало, и хватает. И она это прекрасно понимает.

– И рассказала обо всём соседу, вместо родной дочери? Простите, Пётр Романович, я к вам очень хорошо отношусь, но всё же это странно.

– Я понимаю, Дина. Это звучит дико. Просто мы с ней как-то разговорились, и я поделился, что я вдовец. Я же переехал в ваш дом после смерти своей супруги два года назад. У неё тоже была онкология. Я был с ней на всех этапах её жизни, до самого конца. Мы стали много общаться с Зоей Васильевной, и вот, в один из дней, она рассказала мне, что стала чувствовать себя хуже, но тебе не говорит, потому что тебе сейчас точно не до неё.