Из рая в рай (сборник)

И мы так увлеклись этой игрой, что даже не сразу почувствовали запах крови и не сразу заметили, что я остался без кожи.

Особенно опоздала с этим ты.

Твои горящие глаза в это время не смотрели, а только скользили по мне.

Древние говорили, что если Господь хочет наказать человека, то отнимает у него разум, но не жизнь. А у меня были отняты и часть разума, и часть жизни.

Почему именно так изощренно?

Наверное, оттого, что на все это толкал тебя я, хотя и с молчаливо-молящего твоего согласия.

Ты, как и я, хотела этого.

И ты была счастлива.

Был ли счастлив я, как и ты?

Наверное, тоже.

Счастлив через боль, через кровь, через обнаженные нервы.

Сколько это могло продолжаться?

Сколько я мог прожить без кожи?

Ровно столько, насколько я был уверен, что ты играешь так, как этого хочу я.

Как только твоя игра переросла в игру, самостоятельную, нервы мои запульсировали, тело стало извиваться в жгут.

И я ходил по твоей квартире, оставляя повсюду следы своих окровавленных ног.

На кухне, в ванной, в спальне, на расшатанной и оттого такой притягательной кровати.

Разбрасывая вокруг себя страдания злость и одновременно радость боли.

Если бы прошло еще немного времени нашей изощренной игре, то я наверное потерял бы всю свою кровь и никогда бы не вернул свою кожу, а нервы мои превратились бы в острые шипы, торчащие как жала из моего обнаженного тела, а разум мой оставив себе только память, начисто потерял бы ощущение настоящего и восприятие будущего.

И мне стало страшно. Страшно оттого что я мог потерять тебя.

Твои стремительные и быстрые шаги в этой игре превзошли все мои ожидания.

И тогда…

Тогда я остановил тебя.

А остановив, я сразу почувствовал, как у меня стала появляться кожа.

Пусть пока тонкая и хрупкая, но она уже не давала моей крови капать на пол…

На твои грудь, живот и ноги.

Но теперь я боюсь, как бы Господь, возвращая мне кожу, не отнял у меня память. И я позабуду тебя, твой взгляд, твой запах, твое тело, твой юмор, твое вранье.

Все это мне очень дорого.

И я прошу Создателя, чтобы Он, если ему дороги эти два существа – ты и я, оставив наши отношения на этих гранях любви и страсти, сохранил нашу память и уберег нас от пошлости.

Мы оба вкусили того, что пробовали не нее, и вряд ли мы оба останемся прежними.

И пусть я страдал.

Пусть все тело мое кровоточило.

Но я благодарен тебе за то вдохновение, которое в эти минуты страданий наполнило мою жизнь.

Наполнило жизнь, но опустошило душу.

Вечный источник

Когда-то очень – очень давно по мудрой воле божественных сил в глухом месте непролазной тайги, под крутым склоном забил из земли крохотный источник чистой холодной коды.

В свое время нашел источник святой старец, освятил его, построил рядом маленькую убогую хижину, почистил криницу, и зажил здесь, проводя время в молитвах и постах.

К старцу и источнику стали приходить люди.

К старцу – за советом и мудростью, к источнику – за его удивительной свежестью и чудотворным исцелением.

А после смерти старца источник как бы унаследовал от святого его любовь к людям и вечную жажду жизни. За минувшее столетие сотни тысяч людей приходили к этому святому источнику и все обретали здесь кто телесное, а кто душевное исцеление.

Потом другие люди, единожды и навсегда забывшие о Боге, решили уничтожить источник.

Они заливали его бетоном, закатывали асфальтом, травили кислотой. Запретили своему народу ходить к нему.

Но источник продолжал жить тихо и спокойно, и никакие злые деяния не могли его убить.

И нелюди, устав бороться с этим крохотным источником, отступились от него.

А больные душой и телом опять пошли к святому источнику.

Я тоже иду к Источнику.

Читаю молитву.

Раздеваюсь и, перекрестясь, захожу в чистую и свежую воду.

Восторг и радость охватывают меня.

И ни болезни, ни уныния не берут после омовения ни тело, ни душу.

А потом, возвращаясь домой по дороге, пролегающей среди российских полей и лесов, мимо церквей с золотыми куполами, я думаю: «Почему моя Родина все живет, как бы ни силились ее уничтожить? Живет и не гибнет назло врагам. Почему?»

И тут, озаренный внезапным откровением, я начинаю понимать, в чем причина.

Причина – в той самой Вере, которая когда-то объединила наших предков в единое и целое под сенью Святого Георгия.

И сколько бы нас ни пытались уничтожить, иных физически, а у тех, кого оставляли в живых, вытравить из памяти все святое – не получается.

Получается лишь видимость победы и полное душевное обнищание.

Но как только хаос зла над нашей Родиной начинает хиреть и слабнуть, Вера будит и возвращает наши души к святым, к божественным источникам.

И так всегда.

От этих мыслей жить становится легко и спокойно.

И возвращаюсь я домой с твердой Верой в будущее – пусть трудное, но вечное будущее моей Родины.

Все мы братья

Дед мой доживал свою жизнь.

Было ему тогда девяносто четыре года.

Он плохо видел, едва слышал, но был в разуме. Пел молитвы и рассказывал нам, внукам, много интересного и доброго.

Я – последний, двадцать пятый внук – очень любил деда.

И моим друзьям тоже нравилось приходить вместе со мной к деду домой. Мы усаживались кучкой у дедовой кровати, и он гладил нас по головкам, спрашивал, кто мы и что мы.

А нас, друзей, было четверо. Я – Чугунов Ваня, Миша Бернштейн, Лиля Фахрутдинова и Гена Майшнорис.

Было нам тогда двадцать на всех. И поэтому с большим удовольствием слушали сказки о королях, их королевствах и о добре, извечно побеждающем зло.

Мир, в который переносил нас мой седой дед, был именно таким, каким мы представляли его в те годы.