Из Ро?ссии с любовью

И вот я с удовольствием вкушаю диетическое мясо, наслаждаясь каждым кусочком, и признательно киваю в сторону кормильцев.

«Ох, кажется, я насытила тело за все дни поста на корабле и поездки в дилижансе», — подумала было я, но нам подали десерт.

Нежнейшие взбитые сливки невесомым облаком возлежали на хрустящих вафлях. Ум отъесть можно!

Но взволновало другое. Это они тут каждый день так питаются? А как же моя новая прекрасная фигура?! Не-не-не… Разве что малюсенький кусочек. Исключительно, чтобы не обидеть тех, кто так гостеприимно нас угощал.

Выкатились мы с Гильомом из кухни колобками. Конечно же, за один обед круглыми мы не стали, но чувствовали себя именно так.

— Теперь запомнишь, где кухня находится? — хихикнула я.

— С закрытыми глазами дорогу найду, — покивал виконт.

Дети и их личные слуги жили в отдельно стоящей башне, соединённой с основным зданием открытым всем ветрам переходом.

«Неудивительно, что матушка ребятишек заболела, если по нескольку раз в день бегала здесь», ¬— подумала я, поспешно набрасывая на себя накидку, которую давно уже носила в руках. Ветер, совершенно не ощущаемый внизу, здесь свистел, как в аэродинамической трубе.

Мамочка дорогая, они же здесь и девочек водят! Надеюсь, хоть хорошо одевают, прежде чем выйти.

С трудом поборов поток воздуха, мы открыли дверь в детскую башню.

— Добро пожаловать, Мария Павловна, — обвёл рукой большую залу Гильом. — Чувствуйте себя как дома.

Глава 7. Няни они всякие бывают

«Объявление:

«Срочно приглашаю няню, готовую поседеть (зачёркнуто) посидеть с моим оболтусом (зачёркнуто) очаровательным малышом».

Приглашая няню, главное — отследить момент, когда она начнёт опекать не только детей, но и родителей.

Не знаю, как было принято размещать детей в богатых домах моих современников, но в поместьях и замках средневековья детей селили подальше от родительских покоев. Чтобы не мешали взрослым шумными играми, выяснением отношений, беготнёй и всем, что связано с развитием и общением разновозрастных ребятишек. В замке Драгиньян для этого была выделена просторная трёхэтажная башня.

Можно было назвать её отдельно стоящим строением, но это же замок — значит, башня.

— Этот этаж нежилой, — величественно обвёл рукой пространство виконт.

— Почему? — моему удивлению не было предела.

В тесном доме бабули не имелось лишнего квадратного метра, поэтому с детства привыкла рачительно пользоваться пространством. Чтобы и всё нужное под рукой, и хлама лишнего не было. А тут целый этаж пустует! Не по-хозяйски это. Но Гильом только плечами пожал.

На второй этаж спустились по лестнице, шедшей вдоль стены.

То, что здесь живут девочки, видно без дополнительных пояснений. Стены небольшой гостиной, расположенной сразу у лестницы, затянуты розовато-сиреневой тканью, затканной бледными розами. На полу красовался ковёр, повторяя рисунок стен, только он был на несколько тонов темнее. Кружева, оборочки, салфеточки, напольные горшки с цветами, изящная резная мебель — всё, на что падал взгляд, говорило о том, что это помещение обставляли для барышень.

Из комнаты вели четыре двери.

— Первая от лестницы — ученическая. Там мы с Инесс занимаемся…

— Авелин не учится? — уточнила я.

— Маленькая ещё, — ответил виконт.

Ответ был кратким, но, произнося фразу о младшей сестре, мальчик изменился в лице. Столько нежности, тепла и сердечности было в лёгкой улыбке и взгляде брата, что я тоже невольно улыбнулась. Хорошо, что дети привязаны друг к другу.

— Вторая дверь, — вернулся к ознакомлению с этажом Гильом, — ведёт в покои Инесс, третья к Авелин. Четвёртая комната до сего дня была спальней няньки девочек, мадам Буке, но теперь, наверное, это будет ваша комната, Мария Павловна.

— Мне кажется, мы торопим события, начиная делить жилплощадь, не закончив экскурсию. Покажешь первый этаж? — спросила у моего провожатого.

На первом этаже был ещё один выход из башни во двор. Но само пространство безлико и неустроено. Помещение, в котором даже намёка нет на уют. Серая стена с двумя дверьми делила этаж на неравные части. Ни мебели, ни ковров.

— Что так…?

Мне показалось, что мой вопрос понятен без уточнений, но виконт переспросил:

— Как?

— Чуть ли не как в казарме.

И вновь неопределённое пожатие плечами.

— Башню не так давно перестраивали. Мама и мадам Буке начали со второго этажа — сёстры младше, и они… девочки. На первом этаже только и успели отгородить и обставить две комнаты — мою и Люка. — Заметив мой вопросительный взгляд, мальчик объяснил: — Камердинер мой.

Гильом подошёл к окну, словно хотел что-то рассмотреть за ним, тихо, стараясь делать это незаметно, пошмыгал носом и старательно спокойным голосом продолжил:

— А потом мама заболела, и стало не до ремонта. Так и осталось… Я привык. Тепло, чисто — это главное…

Стремительно подошла к воспитаннику, хотела было обнять, прижать к себе, дать возможность выплакать давно сдерживаемые слёзы, но, решив, что рано такую фамильярность проявлять, только руку на плечо положила.

— Всё будет хорошо. Не так, как было при родителях. По-другому, но будет хорошо. — Повернула лицом к себе, заглянула в покрасневшие глаза. — Веришь мне?

Пожал плечами.

Дурная привычка! Пусть бы, дружок его Жан так делал — ему можно, он простолюдин, а виконту невместно. Он будущий командир и начальник, значит, должен демонстрировать уверенность и силу. Ладно, это потом…

А сейчас я вынула из сумочки платок и протянула наследнику графства Венессент.

— Познакомите со своими сёстрами, виконт?

Девочки смотрели на меня настороженно. Похоже, что авторитет няньки здесь очень высок, и необоснованные предположения о моих злодейских наклонностях сестричек напугали.

— Добрый день, барышни, — обратилась я к воспитанницам по-росски, согласно пункту договора, — меня зовут Мария Павловна, я ваша гувернантка.

Дети, прижавшиеся к женщине, одетой в траурные одежды, были похожи на испуганных цыплят, старающихся укрыться под крыльями квочки.