Из рода Бурого Медведя. Том 3

Дед кивнул:

— Нас это не касалось, потому что мы ни причём…

Я набрал в грудь воздуха и сказал:

— Дед, мы причём, мы… я в том числе этот клан и накрыли.

Воцарилось молчание, дед замер, напряженно думая. А потом сказал:

— Это тогда с Деевым что ли…

— Да…

— И что нам теперь делать, — сказал как-то растерянно дед.

— Вам нужно будет уехать в Сибирь и кота с собой взять…

— Кота! — резко дёрнулся дед в мою сторону пытаясь залепить мне по башке. Но я был наготове.

Я отскочил, а дед замер и сел обратно на стул.

— Кота, говоришь? Возьмём кота.

— Ты маме и бабушке скажешь?

— Сам скажешь, — ответил дед. — Завтра поедем в главе рода Илье Фёдоровичу и ему тоже расскажешь. Времени я так понимаю немного осталось.

— Неделя поле нового года, не больше. Билеты вам надо брать уже сейчас.

— Да что б тебя! — дед опять замахнулся, но уже вяло. — Ты-то как сам будешь?

— Меня прикроют, — сказал полуправду. — За меня не беспокойтесь. А вам пока надо отъехать в Сибирь…

Следующим утром в универ я не пошёл, хотя там и осталась не учёба, а формальность присутствия. Мы поехали на мотоцикле к главе рода Илье Фёдоровичу в его резиденцию в центре города. Но там его не было, секретарь сказал, что он у себя с загородном имении в Дубках и будет там вплоть до нового года и неделю после.

Чёртыхнувшись дед приказа ехать туда. За городом похолодало до минус пяти, что я сразу почувствовал из-за встречного ветра. Но я привыкал к этому дорожному холоду, не хотелось слазить с личного средства передвижения — мотоцикла.

Миновав Дубки мы оказались в самом имении. Я увидел, что большая часть огромного двухэтажного здания на два крыла была законсервирована. На окна поставлены временные ставни, а трубы печей молчали не испуская ни единого клуба дыма.

Мы проехали наружную охрану, состоявшую из обычных людей и оказались возле дома. Не успели мы слезть с мотоцикла, как увидели спускающегося к нам Илью Фёдоровича в одной лишь рубашке шитой на классический манер, но имевшей характерные русские народные орнаменты с красным и белыми цветами. Он был такой же — с густой бородой, модельной идеальной причёской и суровым взглядом.

Поздоровавшись с нами он пригласил нас внутрь здания, поинтересовавшись между делом о цели нашего визита.

— Илья Фёдорович, — сказал дед пасмурно. — Ничего хорошего я вам не принёс.

Мы быстро разделись и скоро сидели на втором этаже в кабинете главы рода. На столе стояли стаканы с чаем в металлических подстаканниках — по их новой моде. Я молча пил чай, а дед рассказывал о цели нашего визита. Илья Фёдорович временами поглядывал на меня, слушая молча рассказ и в его взгляде помимо явного осуждения, иногда проглядывались, невольно для него, искорки одобрения и уважения.

Наверно он испытывал уважение, когда услышал что я уничтожил обидевши меня клан Красного волка. Но затем к нему возвращалась его рассудительность и он понимал сколько я могу доставить неприятностей нашему роду, его роду Бурого Медведя.

Наконец Илья Фёдорович дослушал рассказ деда, покачал головой и сказал:

— Почему вы так поздно приехали. Как же так Миша, зачем ты нас так подставил.

— Цели и задачи ставил не я себе, — ответил честно я.

— Значит второй волчий клан тоже твоих рук дело? — спросил глава рода, проигнорировав мой странный ответ.

— Моих, — ответил я.

— Что с нами теперь будет? — спросил дед понуро, так словно интересовался способом казни, который непременно всех нас настигнет. Мнительность плохая черта…

— Отлучать всю вашу семью я не хочу, но вот отлучить Мишу… временно, придётся. Для вашей безопасности я советую вам отказаться на время от вашего с ним родства.

— Но он же внук мой, — сказал дед. — Хотя и говорит, что сумеет крыться, спроваживает нас в Сибирь...

— Сибирь это хорошо, речь про западную? — уточнил Илья Фёдорович.

— Да, — сказал дед.

— Тогда хорошо, там волки себя ведут скромно для них.

— А что с внуком, как ему пытаться оспорить обвинение…

Илья Фёдорович развёл руками:

— Открыто собрать ему на адвокатов на подкуп мы не можем, это упадёт тень на весь род. А этого я допустить не могу. Денег я дам конечно, в руки под честно слово что вы будете об этом молчать.

— Да не надо мне денег, — сказал я. — У меня есть.

Но Илья Фёдорович уже стоял возле сейфа. Покрутив ручку он набрал цифры и вернувшись к нам, положил на стол пачки денег.

— Здесь пятьдесят тысяч, — сказал глава рода. — Берите, Мише они понадобятся когда он будет на нелегальном положении. Один.

Делать было нечего, я взял. И тихо сказал:

— Спасибо…

— Спасибо Илья Фёдорович, — сказал дед сердечно и чуть поклонился. — Но меня другое интересует, можно ли будет как-то через суд оправдаться…

— Тут такое дело, — протянул Илья Фёдорович потирая густую бороду. — Вот убил бы он один клан, тот который причинил ему вред... Вот тогда бы шансов было много. А так… зачем ты Миша уничтожил второй клан? У нас с ним никаких не было дел, ни у кого из нашего рода. Зачем Миша. Это осложняет твоё дело просто до невозможности.

— Получил приказ, — сказал я просто. — За мной стоят огромные силы… мне помогут. Я знаю. Я делал это для общего блага.

— Ты так уверен в них, — сказал глава рода. — Что я верю о том что они и правда помогут тебе… потому что мы не можем помочь тебе подставив весь род, пойми нас Миша. При всё моём к вам уважении и приятии…

— Я понимаю, — сказал я устало. — Я не ждал помощи… я не рассчитывал на неё.

В тот момент меня опять пробила внутренняя дрожь. Сейчас, ещё какая-то неделя и я останусь совсем один на один со всеми эти проблемами. О господи Наставник, если ты слышишь мои мысли… я надеюсь, что ты меня не бросишь. Иначе этот будет смертельный аттракцион на выживание. На секунд я даже поверил, что буду противостоять этим проблемам в одиночку… но в душе я знал, что Наставник придёт на помощь. Ведь это он заставил меня сделать это.

— Я буду искать способы, как тебе помочь через закон, что бы тебя оправдали. Но делать это осторожно, через третьих лиц, — сказал Илья Фёдорович. — Но не думай, не надейся что волки забудут эти твои достижения, подвиги… если мы тебя оправдает.

Мы попрощались и уехали. Я ехал на мотоцикле, а на душе было тяжело. Я прямо ощущал как надо мной сгустились тучи. Прямо как те, что висели над городом, когда мы ехали туда и обратно. Эти тяжёлые, свинцовые тучи висели уже неделю и всё никак не могли разродиться нормальным снегом. Лишь иногда падали редкие снежинки.