Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

Петр Иванович и сам понимал, что недоработал, но наказывать серьезно никого не стал. Оргвыводы остались за Москвой…

Война после войны на Украине

В сентябре 1952 года П. И. Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать Героя Советского Союза. Но при каких условиях, — если он справится с не прекращавшимися вылазками бандеровщины, то есть разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН — УПА, терроризирующие местное население. Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее, по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту талантливый полководец генерал армии Н. Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла в спину широко практиковались бандитами. Он с ними встретится не только по архивным материалам.

Справки из Литерного Дела

П. И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время, — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось несладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками, — все это сплелось в один безжалостный и порою трудноразрешимый ком проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища — Великой Отечественной войны.

Прежде чем включиться в полную силу к выполнению своих обязанностей, назначенный министр начал свои первые шаги, во-первых, со знакомства с личным составом, а во-вторых, с изучения обстановки в регионах — областях республики и, в-третьих, с читки документальных материалов.

Если с первой задачей, как человек контактный, он знал, что быстро справится, найдет точки соприкосновения с подчиненными, то для решения второй и третьей задач нужно было время. Эти проблемы решались двумя путями: изучением новой нормативной базы, которой придется руководствоваться в работе, и ознакомлением с обобщенными справками, имеющимися в литерных делах по линиям работы. А дальше были в его планах поездки по областным управлениям своего министерства, а их было достаточно много, чтобы освоиться с особенностями оперативной обстановки в них.

Ивашутину на Украине пришлось столкнуться с уверенностью некоторых начальников, в том числе и чекистских, в «законности» экспроприации — насильственного перераспределения богатств из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известная ленинская формула «экспроприация экспроприаторо» действовала еще недавно в Германии в форме реквизиций и конфискаций трофеев.

Министру госбезопасности попали материалы, относящиеся к 1922 году, его давнего предшественника — главы ГПУ Украины В. Н. Манцева, который уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией. И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, а также партийно-правительственный аппарат — все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией.

Прибывший на Украину заместитель главы НКВД СССР Л. Н. Бельский 25 августа 1937 года отмечал, что «среди руководящих кадров процветают пьянство, разврат, казнокрадство».

Эти исторические параллели всеобщей пандемии воровства и коррупции в органах госбезопасности тех лет серьезно встревожили министра, понимающего, что военное и послевоенное время может быть чревато подобным. И он не ошибся. Бывая на местах, он получал данные, компрометирующие представителей правоохранительных и политических органов. Но по партийцам ЧК не работала — ЦК не разрешал трогать свою, порой подгнившую армию партийцев. Органы ограничивались лишь информацией верхов.

Также стыдно было смотреть документы и слушать свидетелей П. И. Ивашутину о деяниях своих недавних коллег по фронту — смершевцев, погрязших в излишней любви к трофеям.

Так, будучи с 1944 года начальником Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Белорусского фронта, генерал-лейтенант А. А. Вадис создал в тот период при УКР фронта «нелегальный склад трофейного имущества». Из этой «кормушки» делал подарки руководителям ГУКР СМЕРШ В. С. Абакумову, Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. А самому В. С. Абакумову в 1945 году, будучи в Москве, Вадис отправил на квартиру «чемодан с дорогостоящими вещами».

Не забывал он и себя — ценное имущество отправлял семье самолетами из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала. Сам же Вадис вывез из Берлина вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем он привез в Москву массу «трофеев» из Маньчжурии, где служил начальником УКР СМЕРШ Забайкальского фронта, — меха, шелковые и шерстяные ткани, посуду, мебель и прочие вещи. Абакумову вручил сервиз из 120 предметов и шахматы из слоновой кости.

Впоследствии А. А. Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 года был исключен из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям. Если бы не этот случай, министру ГБ П. И. Ивашутину попался бы такой заместитель.

Как известно, Ивашутин на должности министра ГБ Украины сменил генерал-лейтенанта Н. К. Ковальчука. Бывший уполномоченный МГБ СССР в Германии Ковальчук избежал репрессий, хотя в 1952 году его заместитель генерал-лейтенант А. А. Вадис подал заявление в МГБ СССР С. Д. Игнатьеву о том, что Ковальчук «привез с фронта два пульмановских вагона трофейных вещей и ценностей». В 1954 году его лишили воинского звания.

Эти и другие примеры нечистоплотности новый министр госбезопасности знал и буквально каленым железом выжигал эту скверну у своих подчиненных.

* * *

Полковник в отставке Лубенников Петр Филиппович, работавший в годы руководства МГБ УССР П. И. Ивашутиным на Украине, с высоты сегодняшнего времени отметил, что министра ни в чем нельзя было упрекнуть в смысле стиля работы и отношений с подчиненными. Он был человеком дела. Пользовался искренним уважением у коллег, знающих о его высокой требовательности к подчиненным, — вот что характеризовало этого чекиста в работе.

— Я знал руководителей того времени, — говорил Петр Филиппович, — но у некоторых могу назвать червоточину. Одни уличались в казнокрадстве, другие мелочились во взяточничестве, третьи — в лени и безразличии к судьбам оперативного состава, четвертые свирепствовали при допросах, в том числе и бандеровцев, захваченных с оружием в руках, а вот у Ивашутина, поймите меня правильно, ничего подобного не было. Он был прозрачным стеклышком.

Находясь на такой «опасной» и «скользкой» должности, какой являлась госбезопасность в то смутное время при угасающем Сталине и стремившемся к власти и получившим ее в результате немалой крови Хрущеве, Ивашутин оставил на Украине лишь только добрые воспоминанья.

Он, помнится, подчеркивал пришедшее спокойствие в Украину в середине 50-х такими словами:

«Мы достойны тех сокровищ, которые произвели в муках. Муки были с обеих сторон, — их надо было перенести во имя прекращения братоубийственной войны. Надо было поставить запруду потокам безвинной крови. Мы ее поставили. Виновников же ее ждало хотя и запоздалое, но возмездие. Так должно было быть».