Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

Он обладал большим общекультурным и профессиональным кругозором, способностью к организации любого процесса, умением управлять и направлять личный состав на решение поставленных задач. На это способны лишь люди с критическим умом.

Петр Иванович требовал от подчиненных решительного и ясного отношения к делу, не любил полумер и двусмысленности.

Почти пятьдесят лет службы, поделенных пополам на работу в ГБ и ГРУ, дают представление о масштабах его личности, об опыте и знаниях механизма государственного устройства, системы государственной безопасности и армейского информационного обеспечения. В нем жили большое государственное дарование, чувство собственного достоинства и высокий умственный потенциал.

И вот при этом кладезе ума, с его заслугами перед Родиной, жил в его облике довольно-таки скромный, с отсутствием низкопоклонства человек. Это можно проследить по его бытовой устроенности. Генеральская дача располагалась в подмосковных Раздорах, которую ему пришлось на старости лет, после развала СССР и ельцинского безвременья, выкупать у государства на деньги, собираемые от продажи вещей.

Этот жизненный зигзаг он так пояснил:

«Дача у меня была государственная. Но в 1992 году чиновники поставили условие: или выкупай, или съезжай…

Затребовали двести тысяч рублей. На сберкнижке у меня было всего лишь девять тысяч. Пришлось продать ружья, которые сам покупал и которые мне дарили. Добавил к ним шубу жены и дочери. Еле собрал необходимую сумму.

Потом на ремонт потратил кучу денег…»

В характере у него были такие важные для военачальника черты, как готовность жертвовать собой, взять на себя ответственность и самую трудную роль, доказать правдивость дела и привести его в исполнение.

А вот как обрисовал дачу писатель и журналист Владимир Лота, посетивший вместе с адъютантом генерала Игорем Поповым накануне 90-летнего юбилея Петра Ивановича Ивашутина.

— Она произвела на нас особое впечатление. Поразили не роскошь, а спартанская скромность одноэтажного сооружения и ее внутренняя обстановка. Собранная из бетонных панелей «хрущевского» производства, дача напоминала стандартный домик любого пионерского лагеря. Под крышей такого сооружения обычно располагалась охрана или управление лагеря с его бухгалтерией. Вокруг домика была проложена асфальтовая дорожка шириной сантиметров шестьдесят.

Вокруг — газон и немного деревьев.

Бессменный адъютант генерала армии подполковник Игорь Попов пояснил:

— Петр Иванович гуляет по этой дорожке…

На пороге дачи нас встретила жена генерала Мария Алексеевна. Она пригласила нас в дом. Игорь Попов открыл дверь и первым вошел в маленькую прихожую. В прихожей на небольшом столике, который разместился в дальнем углу, стояли цветы. Мы тоже привезли букет цветов, который и вручили Марии Алексеевне.

В комнате для приема гостей стояли обычный стол персон на десять, сервант и еще какая-то невыразительная мебель, которая, несомненно, имела функциональное предназначение, но не бросалась в глаза и не запоминалась.

Поразило то, что в этой достаточно просторной комнате не было письменного стола, на котором, как ожидалось, должны были лежать книги, свежие газеты, какие-то тетради или блокноты для записей. Генерал сконфуженно пояснил:

— Одна беда — читать и писать не могу. Совсем ослеп.

Это признание не было похоже на жалобу. Скорее всего, это откровение пожилого человека, которому через месяц должно было исполниться 90 лет, могло быть сигналом к тому, что длительной беседы не получится. Но это было ошибочное предположение.

Генерал армии Ивашутин, несмотря на возраст и недуг, рассказывал нам о себе, своей семье и своей работе… около четырех часов. Работоспособность у генерала была поразительной…

Ивашутин так трактовал понятие потерь в разведке, имея в виду последствия всякого рода «кротов». Он говорил, что разведка — это система, которая воюет постоянно, а на войне потери неизбежны.

Сегодня военным разведчикам работать за границей стало значительно трудней. Он считал, что в горбачевско-ельцинской России не осталось ни одного завода и фабрики, где бы не было американцев или иных иностранных представителей.

— Сегодня я бы поставил разведке задачу выделять среди лиц, прибывающих на работу в Россию, разведчиков, чтобы помочь контрразведке вытаскивать их отсюда.

Предложение генерала прозвучало неожиданно. В его душе, которая не могла равнодушно относиться к развалу и разгрому Советского Союза, видимо, всплыли воспоминания о его деятельности в Комитете госбезопасности, когда он сам проводил операции по выявлению и нейтрализации иностранных разведчиков и агентов, оказавшихся на территории СССР.

Возможно, в его душе всегда существовало два начала. Первое — любовь к профессии контрразведчика. Эта любовь была первой и поэтому, несомненно, наиболее сильной. Второе начало — чувство долга перед Отечеством, которое поручило ему в 1963 году работу на должности начальника военной разведки.

Эти любовь и долг каким-то чудесным образом переплелись в его душе. Скорее всего, они и были источником его душевной силы, которая позволяла ему долгие годы работать без устали, принципиально отстаивать свою точку зрения, добиваться внедрения в деятельность военной разведки новых достижений науки, содействовать продвижению по службе достойных офицеров, многие из которых впоследствии стали талантливыми руководителям армейской разведки.

Ивашутин никогда не считал побед военной разведки или ее поражений. Он жил в мире, в котором все динамично изменялось и развивалось.

Из своего кабинета в здании на Ходынском поле он видел весь мир, чувствовал пульс планеты, предвидел возникновение военных конфликтов, обоснованно и убедительно докладывал руководству СССР возможные варианты развития ситуации в арабско-израильском конфликте, в военных событиях в Мозамбике, Анголе и во Вьетнаме.

История «холодной войны» — это история неудержимой и неограниченной гонки вооружений, дипломатических демаршей и военного противостояния с боестолкновениями, региональных войн и редких встреч лидеров двух сверхдержав — США и СССР, в ходе которых делались попытки удержать мир от развязывания третьей мировой войны.

Все это описано в книгах, только нет истории противоборства разведок двух социально-политических систем, которые тоже принимали активное участие в тех событиях.

Он мыслил стратегически, считая, что невидимый фронт охватывает весь земной шар. Поэтому он делал многое, если не все, к объединению сил разведывательных служб стран — участниц Варшавского договора. Одной из форм взаимодействий были общие ежегодные совещания, где вырабатывалась стратегия и тактика борьбы с разведками блока НАТО, и в первую очередь с ЦРУ США.