Из тени и тишины

Родес оставил дом и нашел ее, но не знал истинную гниль, которая скрывалась в его королевстве. Никто из нас не знал.

— Я рад, что она в порядке, — честно сказал я.

— Она будет с Дельфиной, пока бывшая королева Люмьера не сможет снова биться. Она будет, даже если ей придется учиться иначе колдовать.

— Уверен?

— Она сможет биться рядом с твоим дядей и помогать исцелять.

Мой дядя, Ридли, был целителем. Я думал, что он был из Обскурита, но обнаружил, что он был шпионом из Люмьера и магом Воды. Но никто не успел еще понять это. Он состоял в браке с моим дядей Джастисом, нашим кузнецом и сыном старого короля. После смерти моей матери, когда она спасла Лирику, титул перешел мне. Теперь я был королем Обскурита — того, что осталось от королевства.

Глядя на обгоревшие останки поля боя, я задумался, каким королевством буду править. Я вырвался из этих мыслей, зная, что нужно было сосредоточиться. Только я не мог без Лирики. Ее у меня забрали. У всех нас забрали.

— Ты в порядке? А Розамонд? — спросил я у него, говоря о сестре Родеса, Пророчице.

— Мы оба в порядке. Она с Эмори. Помогает Ридли и Джастису с ранеными.

Я подавил дрожь от упоминания Эмори. Не из — за того, что она была бывшей девушкой Лирики, а потому что я все еще не доверял ей. Она была сифоном, которого создал покойный король Люмьера. Она могла забирать магию у других, и только из — за браслетов, которые сделал для нее Джастис, она могла стоять среди магов, а не забирала из них магию и жизнь.

Она изменилась после нападения короля, насколько я видел. Уже не злилась все время. Но вокруг было столько неуверенности, что было сложно кому — то доверять.

— Похоже, у нас не хватает лордов и леди, — сказала тихо Вин. Родес и Тиган скривились, но Вин высоко держала голову. Ее отец был мертв, бывший лорд Земли, и ее мать стала предательницей. Если ей нужно был злиться, мы не перечили. Другие поймут.

— Мы отстроимся, — сказал я. — Но я не знаю, нужны ли нам лорды, леди или даже короли и королевы. Чары разбиты, и королевства уже не разделены. Их и не может быть без кристаллов, — этот факт все еще потрясал меня. Чары рухнули между дворами, и теперь ничто не разделяло два королевства, кроме земли и армий. Армий, которые смешались из воинов четырех территорий. — Есть только народ, которому нужно выжить, и враг, с которым нужно сразиться.

— Моя мама будет на стороне врага, — сказала Вин, по голосу было слышно, что она подавляла слезы… или гнев. — Она не была половинкой моего отца. Она использовала его как щит, дала ему сгореть на наших глазах. Но она выжила, — слезы покатились по ее щекам, но она не смахнула их. И не нужно было. Мы разделяли ее чувства.

— Что дальше? — спросил Родес, глядя на меня.

— Нам нужно собирать воинов, тренировать их и унести раненых в безопасное место. И чтобы все были настороже. Мы не знаем, когда Серый нападет на нас, или какие силы у него есть. Но мы знаем, что это уже не Обскурит или Люмьер.

— Нет, так что не смейте звать меня королем Люмьера, — прохрипел Родес.

Я рассмеялся. Не сдержался. Было столько боли, гнева и тревоги во мне, но я улыбался.

— Ты никогда не хотел быть королем, да? — спросил я.

— Как и ты. Но у нас нет выбора, — он сглотнул и огляделся пронзающими серебряными глазами. — Мы идем за Лирикой, да? — спросил он, голос был пустым. Я хорошо понимал чувство.

— Конечно, — рявкнул он.

— Нашему народу нужен король, — рявкнул Джастис, его тон был непоколебимым, пока он шел к нам. Казалось, у нас пройдет встреча придворных при всех. Хорошо.

Пусть другие знают, кто во главе.

Увидят, кто это исправит.

«И я буду знать, что я не один».

Я повернулся к дяде.

— И им нужна их Жрица.

Джастис не спорил. Он был крупным и уставшим от боя, но сильным.

— Да, и другие могут найти ее. Тебе нужно быть тут. Нам нужны стратегии, планы. Потому что, когда Серый нападет, он будет считать, что мы слабые.

— Некоторые из их воинов с нами, Лания уже помогла нам определить, что они на нашей стороне, — Лания и ее внучка, Розамонд, магией определяли, говорили ли воины правду. Это была хорошая магия, не из тьмы, как костяная магия, созданная из смерти и жертвы против желания.

Я все еще не знал, что за силу они использовали. Я не понимал такое, не обладал таким, но я доверял Лании и Розамонд жизнь. Я знал, что их магия была древней, сильной, с ноткой надежды. И покоя.

— Я не дам другим искать ее, дядя. Мне нужно идти.

Джастис покачал головой, и будто тысяча ножей вонзилась в мою кожу.

— Ее найдут. Мы победим Серого, но ты нужен тут, со своим народом.

— Она нуждается во мне, — я выдохнул, зная, что дядя был прав. И мне не нравилось, что он был прав. Я сжал кулаки, огонь плясал на костяшках, пока земля гудела под ногами.

Две стихии воевали во мне, каждая хотела контроль. Но я был главнее. Всегда так было.

Лирике все еще нужно было сосредотачиваться на стихиях в себе и учиться управлять ими, а я всегда знал, кем был. Эти силы были у меня всю жизнь. Меня заставили учиться управлять Огнем в моих венах — эта стихия была самой сложной. Я находил силу в себе и питал ее. Я научил Лирику тому, чему мог, помогал ей управлять своими стихиями. Хотя бы пытался, хотя проклятие отгоняло меня от нее, Серый пытался управлять мною, и война угрожала всем нам, и я не мог помогать ей так сильно, как должен был.

Теперь я не знал, хватит ли ей навыков, чтобы защититься. У нее было много сил, но не всей Лирика могла управлять.

Я отогнал эти мысли. Нет, она справится. Мы найдем ее, и она сможет защитить себя до этого. Она была сильнее, чем думала, намного сильнее всех, кого я знал.

Серый никак не мог ее победить.

Просто не мог.

— Вы правы, — сказал я в тишине. Вин и Тиган моргнули, глядя на меня. Я не винил их за удивление.

Родес заговорил первым:

— Я пойду. Я могу помочь с ее поисками. Тебе нужно быть со своим народом, показать им лидера. Я могу запутать других своим присутствием, ведь они будут искать, кого назвать королем.

В другой время, или если бы я был таким же, как месяц назад, я бы закричал на него и сделал ехидное замечание. Я завидовал. Но я не мог больше позволить такую реакцию. Перед нами было так много важного.

— Иди. Возьми Алуру с собой, — я говорил о скрытной девушке — маге, которая жила в мире людей, сколько я помнил. Она приглядывала за Лирикой, но хранила свои тайны и скрывала магию. Но я думал, что она могла быть Пророком, как Розамонд. Она учила Лирику, пока та год была в мире людей, но у нее было столько тайн, что порой я думал, что она знала больше, чем показывала. Я хотел, чтобы кто — нибудь нашел Лирику, но Родес и Алура уже ее нашли раз, смогут найти снова.

— Я могу сделать это. Я найду ее, — поклялся Родес.

— Береги ее. И верни ее. Мы будем готовиться к бою, — я умирал внутри, и Родес знал это. Но я ничего не мог поделать. Вес нашего мира лежал на моих плечах. Но если Родес не найдет Лирику вскоре, я все отброшу ради нее.

И все в этом круге знали это.

— Чт… — Родес замолк от рычания за нами. Мой Огонь встрепенулся.

Нэги.

Они были отсутствием света, созданные из тьмы и жестокости. Нэги были монстрами с острыми клыками и более острыми когтями. Они работали на Серого, когда — то работали на рыцаря Обскурита, Лора. Он мучил меня и убил мою мать.