Из Тьмы, Арка 5

Гдах! Бух! Да-дах! — содрогнулась клетка под тяжёлыми ударами. Затем что-то треснуло, лязгнуло и упало. Распахнувшаяся решетчатая дверь сорвала ткань и продемонстрировала мощную фигуру злобно скалящего крупные клыки монстра-примата.

— Да вы, блядь, издеваетесь! — выплюнул Костоправ.

— Блядь-лядь-лядь, — вторя ему, зачастили откуда-то сбоку, но мужчина не стал поворачиваться, а принялся молча и изо всех сил пытаться порвать петли или вырвать их из крепежей.

Обрушившийся на них ранее невидимый пресс, не имел выраженной формы, с которой можно что-то сделать. Даже идея вырваться не выглядела такой уж хорошей. Двери помещения внушали немалое почтение своей толщиной, и что делать после освобождения из оков было решительно непонятно. По этой причине Костоправ, как и его сохранившие более-менее трезвый разум товарищи по несчастью, пусть и дёргался в притянувших конечности к стене тканевых петлях, но… Как-то без огонька, что ли? Подсознательно понимая, что от непонятного нематериального воздействия никуда не деться.

Зато наглядный здоровенный и клыкастый монстр, чей вид оттеснял разум и будил в крови древние инстинкты человеческой расы, тысячи лет страдавшей от подобных тварей, был более чем материален. Напрягая могучие мускулы, мужчина, остро не желающей стать кормом для твари, которой даже не способен сопротивляться, изо всех сил пытался вырваться. Если нельзя убежать, то он желал хотя бы погибнуть в драке, а не пожираемым заживо. Петли и крепления трещали и скрипели — или это его собственные жилы и кости? — но продолжали держать.

А тварь как-то не торопилась бросаться вперёд и жрать первого попавшегося. Остановившись, примат-переросток стал принюхиваться, периодически скалясь. Переводя взгляд с одного пленника на другого, демонический зверь будто бы выбирал себе наиболее аппетитную жертву.

— Блядь-лядь-лядь, — продолжали бубнить сбоку.

Бандитка тоже заорала. К удивлению Костоправа, женщина сумела сначала разорвать петлю на правой руке, а потом и освободить другие конечности. И всё это под любопытным взглядом весело скалящегося монстра. Интересно ему, образине!

— Помоги… — начал было мужчина, но увидев, как вопящая дурниной баба пролетела к двери и стала по ней на удивление сильно колотить, оборвал себя — эта и трубный рёв не услышит.

Монстр оскалил клыки, будто бы в усмешке — хотя, почему будто? Умная тварюга, ну вот точно скалилась! Паскуда! — и сделал шаг к пристёгнутым к стенке мужчинам.

С невнятным ругательством Костоправ рванулся, ещё раз… и, к своему удивлению, ощутил, что ранее не поддающиеся усилиям петли не так уж и прочны! С треском и болью от разодранной кожи, прошитая ткань порвалась. Мужчина вырвался из оков… и лицом к лицу столкнулся со сделавшим широкий шаг навстречу прямоходящим монстром-обезьяной.

— Н-на! — нанёс человек сильный и резкий прямой удар в скалящуюся харю противника.

Однако демоническому зверю один из лучших (да нет, определённо лучший!) ударов Костоправа не показался сколь либо впечатляющим. Неразличимо быстро уклонившись, монстр ленивым движением кисти отбросил в сторону тело — между прочим, массой за центнер! — так, будто оно являлось сделанной из ткани и пуха детской игрушкой. Правда, самому человеку никакой лёгкости ощутить не удалось: его словно бревном садануло.

Рёбра на удивление остались целы, но оглушило и сбило дыхание изрядно.

Тем временем та, кто смотрела через глаза немёртвого монстра, а также воспринимала энергетику прикованных претендентов и освободившихся новоиспечённых Неофитов, решила начать новый этап своего не слишком гуманного, но по меркам Империи, в общем-то, и не особенно жестокого эксперимента. В конце концов, люди — особенно такие, как эти — готовы платить за силу и чем-то гораздо большим, нежели минуты ужаса и, возможно, лёгкие травмы.

Убедившись, что последний из потенциально подходящих для пробуждения кандидатов не собирается приходить в тонус от вида Эйпмана, скалящегося ему в лицо, она направила на «упрямца» узконаправленный всплеск КИ низко-средней интенсивности, замешанного на хорошей толике деэмпатии.

Посыл убийственного намерения дал понять, что притворяться мёртвым бесполезно, а деэмпатия зажгла и усилила желание бороться за жизнь. Почти потухший взгляд вяло вырывающегося мужчины вспыхнул, он издал крик, который смешался с визгливым фальцетом колотящей в дверь бандитки и теряющимися на этом фоне матюгами откатившегося к стене Костоправа. А потом тканевые петли, сковывающие его конечности, начали трещать и рваться.

Добившийся поставленных целей Эйпман перестал гримасничать и, дабы без пользы не нервировать людей, вернулся в свою клетку. Сквозь отдушины в стене начал сочиться газ без цвета и почти без запаха.

— Какого хера?! — удивлённо воскликнул Костоправ.

Мускулистый блондин, глупо воззрившийся на вернувшегося в клетку монстра (ещё и захлопнувшего решетчатую дверь изнутри!), наверное, походил на дурачка перед уличными артистами. Такой же пустой взгляд он имел. Да и бездумно приоткрытый рот очень хорошо укладывался в образ. Но для человека, уже готового умереть в схватке за свою жизнь, что вместо ожидаемого нападения узрел столь абсурдный поворот событий — это, как ни крути, простительно.

Горячка стремительно отступала и мужчина начал водить головой, пытаясь сообразить, что здесь вообще происходит.

— Он что, над нами издевался?

— Ук! У-гу-гу-га! — насмешливо донеслось из клетки.

— Бред! — выдохнул Костоправ, чьи физические и моральные силы стали быстро истощаться.

— П-пиздец, — ответил ему третий инициировавшийся, освобождая левую руку.

— Блядь-лядь, с-сука, — сбился со своего матерного рефрена один из не сумевшей высвободиться парочки.

Даже шумная бандитка перестала орать и сбивать кулаки о дверь. Тяжело дыша, крупная некрасивая женщина развернулась и, прислонившись к косяку спиной, истерично, но с явным облегчением выругалась, а потом засмеялась. Лишь второй самый нервный и неудачливый из оставшейся прикованными парочки провалившихся претендентов — впавший в панику и намочивший штаны — продолжал бездумно пучить глаза и орать что-то невнятное. Но и он спустя минуту-другую как-то странно быстро успокоился. Даже до того, как остальные решили его заткнуть. Разгоревшаяся было беседа инициировавшихся, которые с удивлением вспоминали, как разорвали пусть сделанные из ткани, но отнюдь не хлипкие оковы, тоже быстро заглохла: расслабленные и успокоившиеся люди садились, прислонялись к стене или просто обмякали в оковах, а потом тихо, незаметно для себя засыпали.

Ещё через несколько минут в помещении заработала вентиляция, которая выгнала газ и заполнила комнату свежим воздухом. Вслед за этим открылась дверь, и внутрь проникли санитары с носилками. Они отнесут людей — инициировавшихся и нет — туда, где их обследуют, окажут помощь и, приведённых в порядок, но страдающих провалами в памяти — зачем оставлять лишние знания и травмирующий опыт? — отправят досыпать в зал ожидания, расположенный в том наземном здании, к которому они изначально прибыли.

Через несколько дней инициировавшихся привлекут на месячные курсы начальной подготовки, где проведут ликбез обращения с новыми силами и отберут тех, кто в обозримом будущем имеет шансы стать Учеником или даже Адептом. Неофиты без желания развиваться, скорее всего, останутся на своих местах, но и они усилят Синдикат: человек, способный на некоторое время без вреда для себя выходить на пиковые (или немножко сверх того) показатели своего тела — весьма ценный ресурс.

Что до тех, кому по тем или иным причинам не повезло — их, как и претендентов D-ранга, ждут тренировки и некоторые недорогие, но прошедшие специфичную обработку духовно активные добавки в пищу.

Быть может, спустя пару-тройку месяцев, когда процедура повторится, им повезёт больше.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.