Из Тьмы

Нет, с этой мерзостью нельзя договариваться, только выжечь!!!

Девчонка, перебив мужчину, уже хотевшего высказать своё матерное мнение об имперских ублюдках, добавила:

— Впрочем, сие украшение не из тех, от которых невозможно избавиться. Но даже если я соглашусь, предам и брошу на произвол судьбы остальных ребят из Отряда, которые мне как семья, то, что и на что я поменяю? Судя по сегодняшней операции ваш «дружелюбный командир» точно так же как и наши, сожри их проказа, любимые офицеры, не брезгует затыкать свои ошибки жизнями подчинённых и непричастных. Красивые слова лишь обёртка, не так ли? Если кандалы обшить бархатом, они не перестанут быть кандалами.

— Надженда не такая, произошла случайность, — покачал головой бывший офицер. — Даже если она ошиблась, мы всё равно сражаемся за благое дело! — с убеждённостью продолжил он, хотя маленький червячок сомнения всё же зародился в сердце.

— Не хочу наговаривать, но прежде чем судить — такая Надженда или нет, ответь на вопрос — откуда у вашей организации деньги?

Булат нахмурился.

— Да, Ночной Рейд берёт деньги за свою работу. Но мы уничтожаем только самых мерзких преступников у власти и подлых прихвостней Онеста! Мы боремся с паразитами! — повторил он слова Надженды.

— Ну-ну. А как до вас добираются «возмущенные беззаконием граждане»? Булат, ты правда считаешь, что любой человек с улицы может заказать у Ночного Рейда не угодившего ему «злыдня»? Обычный человек может найти ваш террористический кружок, а Служба Разведки, Армия и Полиция не могут?

— Люди обращаются к нашим соратникам в Столице, а они…

— Угу-угу, посредники значит. А ты в курсе, кто они и по каким принципам происходит фильтрация заказов? Уверен, что в досье на цель записаны настоящие преступления, а не сказочки для глупых пешек?

Мужчина открыл рот, желая возразить. Правда он и сам не знал, какие доводы нужно привести. Всё-таки, он, в отличие от Надженды, далёк от плетения красивых словесных кружев.

— О-о, не нужно отвечать вслух, я не собираюсь ничего вызнавать о вашей организации. Просто подумай над этим и честно ответь только себе. Уверен, что ответы понравятся? — в голосе сквозила насмешка. — Учитывая, что хорошую долю руководства Революционной Армии составляют агенты западников, сепаратисты и бандиты, нынешняя власть не выглядит такой уж ужасной. Короче говоря — одно зло пытается забороть другое, ценой чужих жизней. А если не видно разницы, то стоит ли суетиться? И так и так помирать. Кто бы ни победил, но живыми ни вы, ни мы не будем ему нужны.

— Ты не можешь этого знать! Не суди всех по имперским выродкам! — разозлился Булат. Всё-таки ему нравилось думать, что они хорошие парни и сражаются против плохих, а не какие-то марионетки ненавистных западников. Хотя, очевидно, что ей просто задурили голову. Или привыкнув к бесчеловечным порядкам царящим на стороне прогнившего режима, она ожидала того же и в других местах. Очень жаль, что рядом нет Надженды, она бы смогла привести правильные аргументы для этого недоверчивого ребёнка.

— Как скажешь. Но вообще-то среди наших целей попадаются довольно информированные личности. Мало кто способен сохранить молчание, если его правильно спрашивать, хе-хе. Кстати и вам советую общаться с жертвами, если на это есть место и время. Узнаете много полезного и интересного, — наставительно помахав зажатой меж пальцев печенюшкой, произнесла Куроме.

— Я армейский офицер, а не презренный палач! — нахмурился мужчина. — Настоящий мужик и офицер никогда не опустится до пыток! — Внутри него боролись неприязнь к не видящей ничего предосудительного в пытках убийце и жалость к ней же. В конце концов, она — всего лишь морально искалеченный ребёнок. В историю про западных шпионов Булат ни на медяк не поверил. К Революционной Армии присоединилось уже немало старших и высших офицеров. Разве они пошли бы за шпионами и бандитами?

— Генерал Эсдес с этим бы не согласилась, но не буду навязывать своё мнение. Каждый выбирает сам, и каждый сам расплачивается за свой выбор. Но вы всё-таки поинтересуйтесь — откуда у вашего движения появляются деньги, оружие, секретные базы и прикрытие от спецслужб. Единственно о чём попрошу — не рассказывать о нашем разговоре Надженде. Не доверяю я ей. Слишком уж удачно для нашего ведомства вы убрали генерала Вита. Было бы обидно отправиться в утиль из-за своего длинного языка и желания передать сестре приветик, — виновато улыбнулась девушка.

— Ха-ха! — коротко хохотнул Булат. — Сначала заявляешь, что революция — марионетка западников, а потом подозреваешь нас в связях с разведкой? Тебе самой не смешно?

— Если у тебя паранойя, это ещё не значит, что за тобой не следят. — Булат покачал головой. У него уже заболела голова от логики этой девочки-убийцы, смотрящей на всех словно переживший травлю зверёк. — Впрочем, это лирика. Могу ли я на вас рассчитывать, Булат?

— Слово офицера, — хмуро кивнул мужчина. Он уже не был уверен, что присоединение миниатюрной убийцы к команде стало бы хорошим ходом. Эта Куроме и его смогла заразить своей недоверчивостью. Но хорошие отношения с маленькой убийцей могли принести пользу правому делу. Кто знает, может со временем она поумнеет и уговорит перейти на сторону революции и своих друзей? Пусть лучше эти дети сражаются за них, чем умирают от их рук. А что до домыслов девчонки в отношении Революции и Ночного Рейда, то он подумает об этом позже. Хорошенько напьётся после миссии, соберёт всю доступную информацию и подумает.

— Ну и ладненько! — хлопнув в ладоши, девочка убрала опустевший мешочек из-под печенья в сумку. — А то что-то мы не туда ушли, а о главном я не спросила! Как там Акаме? Её никто не обижает? Она хорошо кушает? …

Отвечая на вопросы беспокоящейся о сестре девочки Булат с неудовольствием отметил, что был в состоянии рассказать не так и много. Акаме была молчалива, почти не показывала эмоций и, по поведению, более всего походила на стереотипную бесчувственную убийцу. Неудивительно, что мужчина особо с ней не общался за пределом тренировочной площадки. Да и о чём взрослому мужику говорить с пятнадцатилетней девчонкой?

Вот только, по словам сестры, алоглазая являлась совсем не такой как выглядела. Булату стало стыдно от понимания того, что девочка просто замкнулась от пережитых невзгод, а все они посчитали, что так и надо даже не подумав её поддержать. Только Леоне, по каким-то своим соображениям, теребила убийцу.

Недолюбленные несчастные дети… Теперь, даже если бы эта бедная, ощетинившаяся иглами цинизма и недоверия темноглазая девочка, не стала его просить позаботиться о сестре, то Булат всё равно бы это сделал. Настоящий мужик никогда не бросит соратника в беде! Тем более если этот соратник — молодая настрадавшаяся девчонка.

* * *

— Уф! — выдохнул я, покинув реквизитную и оставшегося там Булата. Оба моих воплощения не отличались талантами актёра и чтеца лиц, так что пришлось напрячься, разогнав мышление с восприятием и параллельно ведя разговор. Сложно.

Не облегчала задачу и попытка воздействия на собеседника с помощью, подкреплённого эмоциями симпатии, духовного давления. Да и вряд ли этот трюк оказал сколь-нибудь значительное действие. Булат хоть и был, судя по памяти о каноне, и тому, как он пытался минимизировать жертвы в бою, неплохим мужиком, но яркого дружелюбия в себе вызвать не удалось. Не то настроение. Сюра неслабо его подпортил, порушив мою задумку и превратив комедию, пусть и черноватую, в смесь «мясного» боевика и трагедии.

Зрелище кровавой вакханалии, к созданию которой и сам приложил руку (а стрелком-провокатором выступала моя марионетка), оказалось довольно угнетающим. Ведь не сбей я маскировку Булата, он бы мгновенно убил свою цель и также мгновенно скрылся. Мда, кто мог ожидать, что один выстрел станет камешком, стронувшим лавину? Не то чтобы мне раньше не приходилось заниматься похожими вещами, этот случай даже не самый кровавый, но одно дело необходимость в виде приказа, и совсем другое — относительно безобидная шалость обернувшаяся… этим.