Из Тьмы

Сероглазая брюнетка, не зная о бушующем в голове артистки урагане, хлопнула себя по поясу и, видимо не обнаружив там своего любимого лакомства, вздохнула, на её лицо набежало выражение досады. Будто и не было никакого нападения и ужасных разбойников, ныне превратившихся в истекающие кровью тела.

Эрис нервно, на грани истерики, хихикнула.

— Хих, ты снова меня спасла, Куроме, — блондинка хотела поправить влажные от дождя волосы и удивлённо посмотрела на хромированный пистолет, до сих пор сжимаемый в руке. — Хи-хих! Все умерли, а ты, хихс, грустишь потому, что у тебя кончилось сладкое! Хи-хи-хах-хи! — сотрясаемая смехом девушка обхватила себя руками.

Она почувствовала, как ей в рот суют горлышко какой-то ёмкости. Сделав машинальный глоток обжигающей горло вонючей жидкости, девушка закашлялась.

— Тфу, кха! Г-гадость! Что это?

— Самопальный аквавит, так его! Ох и едрёный, зараза! Самое то, чтоб мозги прочистить! За четверть серебрухи двухлитровую бутыль выторговал! — с нотками гордости похвастался Робби.

Гадкий вкус и впрямь отлично выбивал из головы лишние мысли.

Пока Эрис отплёвывалась, Куроме склонилась над Хантером и зачем-то принялась растирать ему уши. Бессознательный старик быстро начал подавать признаки жизни, болезненно замычав и пытаясь вырваться из железной хватки. Брюнетка деловито спросила:

— Не тошнит? В глазах не двоится?

— Нет, — хриплым голосом ответил очнувшийся мужчина, — что с внучкой?

— Дядя! Слава богам! — Эрис, бросилась к пришедшему в себя старику и вцепилась в него, не дав подняться на ноги.

— Горе моё, — крепко обнял родственницу руководитель труппы и, не обращая внимания на то, что сидит в луже, принялся поглаживать её по спине. Уткнувшаяся ему в грудь девушка, наконец, беззвучно расплакалась.

* * *

«Так, это всё конечно хорошо, кто надо спасён, кто не надо убит. Но какого демона, они вообще во всё это встряли?!»

Этот вопрос я и озвучил знакомому красноносому юмористу.

— Али, мудозвон, так его, бабу свою увидал, да за ней, — речь ненадолго прервалась на глоток спиртного. — И сестра его, сс… дура, за ним следом ломанулась, ну и Гарт за ней. Шуры-муры у них, так их, да навыворот! И пиздец! Понеслось! Эх, говорил ему, не связывайся ты, мужик, с южанками! Прибабахнутые они, шальные! Хороший человек был, душевный …

— Ясненько, — я сжал зубы.

Пинком ноги сломав шею раздражающе стонущему дезертиру с арбалетным болтом в животе, подошёл к темнокожему дуэту.

— Ну и почему мне не выпотрошить вас, парочку тупых дегенератов, прямо сейчас?

Парень, мутным от сотрясения взглядом, с видом смертника-фаталиста, насуплено молчал, сделав неуклюжую попытку заслонить сестру. Зато девушка по её мнению незаметно приблизила руку к валяющемуся в грязи ножу. Будто он смог бы ей помочь.

— Смело, — я посмотрел в глаза дёрнувшейся и испуганно замершей девушки, мгновенно извлечённый клинок огладил тонкую шею, — Но слишком нагло и глупо. Хотя чего ожидать от южных варваров? — рукоять клинка холодила руку, маня чуть нажать и потянув на себя рассечь смуглую кожу и плоть под ней.

Действия двух идиотов и одной идиотки настолько противоречили всему чему нас учили, что вводили едва ли не в бешенство. Нет, понятно, что артистов никто не учил. Но настолько тупо подставить себя и всех остальных, не добившись своими действиями ничего кроме вреда… Ур-роды!

— Кха! — сплюнул кровь и клокочуще закашлялся до того смирно лежащий здоровяк. — Оставьте их госпожа, — хриплым, свистящим шёпотом попросил он. — Это моя, кхе, вина. Убейте меня.

«Ну и ну, кто ожил!» — я понимал, что меня заносило, но, то что подставившие мою блондинку личности смогли отделаться настолько легко неимоверно злило. Ладно неопытная и наивная Эрис, но южане и здоровяк ведь должны были осознавать последствия своих действий? Должны ведь?

— Ты и так уже труп, — недобро улыбаюсь часто и тяжело дышащему защитничку. — Добить тебя — избавить от мучений, так что лежи и наслаждайся последствиями «герой».

— Куроме, перестань! Они не виноваты! — вмешалась Эрис.

«Не виноваты?!» — пришлось сделать несколько медленных вдохов и выдохов. Убивать и калечить придурков всё равно нельзя, а впустую скандалить я не любил.

— Прости. Нервы. Лучше полезай в повозку, а я разберусь с раненым. В смысле, притащу в дилижанс и окажу первую помощь. — Не то чтобы меня заботила судьба здоровяка, но Эрис точно обидится, узнав, что громила загнулся из-за того что я не захотел оказывать помощь. Нормальную помощь, а не как хотелось — в виде «удара милосердия» всем троим. Пришлось скормить раненому восьмую часть таблетки-стимулятора (больше опасно, целая доза убивала подопытного среднего веса), а когда наркотик начал действовать, перетащить тушу в сухую повозку, где влага и грязь не мешали перевязке.

Благодаря стимулятору шоковая белизна быстро сошла с лица мужика. Почувствовав себя лучше, тупой громила начал шевелиться и не по делу открывать рот, пришлось пригрозить сломать ему руки и челюсть, если продолжит мешаться. Срезав рубашку, я перевязал ранение, предварительно обработав антисептиком места вокруг входного и выходного отверстий. В качестве герметизирующей нашлепки для травящей воздух раны, использовал выданные бледным Хантером два широких обрезка кожи, наложенные поверх бинта и прижатые новым слоем ткани. Усадив здоровяка и приказав не менять позу, сказал остальным дожидаться визита Акиры.

Всё же везучий гад. Будь у солдат крупнокалиберные винтовки, как у людей Иводзимы, то он бы уже отмучился. Впрочем, как раз это не удивительно, для таких задохликов и винтовка под «семёрку», наверное, заметно лягалась, что уж говорить о почти одиннадцати миллиметрах? Да и остроносая пуля прошла удачно, не перебив рёбер и вроде не задев ничего критически важного. Хотя без врачебной помощи это бы лишь растянуло мучения. Пневмоторакс и сам по себе — довольно неприятная вещь.

— Куроме, скажи, Гарт будет жить? — спросила меня Эрис, когда я закончил с повязкой и собрался уходить. Девушка заглядывала мне в глаза, будто пытаясь там что-то найти.

— Зависит от живучести и удачи, — пожав плечами, отвечаю я, — Акира его заштопает, поставит дренаж и откачает лишний воздух с кровью, так что если не будет осложнений, то выживет — ответил я, отметив крепкие нервы девушки. Возможно, мне зря казалось, что из неё не выйдет убийцы. Впрочем, для жительницы мира где проводились гладиаторские поединки и публичные казни, вид крови и смерти мог быть далеко не столь шокирующим, как для земной девушки. — Ты точно в порядке? Может принести успокоительного?

— Да, всё хорошо, я справлюсь, я сильная, — несколько невпопад ответила девушка. — Ещё раз спасибо тебе, Куроме. — Заметно, что девушка и хотела бы сесть и расплакаться, но находила в себе силы держаться. Вероятно из-за раненого идиота и получившего по голове Хантера.

Всё же забавно. Любовь или привязанность могли как ослабить и оглупить, так и наоборот, дать силу. Единство и противоположность, блин!

— Запомни этот день. Сегодня благодаря одному пустоголовому уроду и парочке из его сестры и тупой горы мяса все вы чуть не оказались в ситуации, когда быстрая смерть не худший исход.