Из-за денег (сборник)

— Усекла, — тихо ответила Джейн. — Но обещайте, что вы оба не оторветесь от меня и него.

— Мы будем поблизости, детка. Я тебе это обещаю, и я это сделаю.

Джейн встала на цыпочки и поцеловала меня в губы в присутствии Тони. Она поступила как настоящая подруга.

Опершись об уличный фонарь, я наблюдал, как она направилась назад, в сторону кинотеатра. И снова почувствовал беспокойство. В Толстом было что-то такое, что заставляло меня нервничать.

Улица опустела. Никого не было видно, кроме Джейн и Толстого. Заметив мою девочку, он мгновенно сделал стойку и усиленно стал обтирать платком свою харю. Да, могу сказать, он сразу клюнул на нее, как голодная акула на кусок свежего мяса. Мы видели, как он к ней подошел. Еще бы! Такая девочка, и ей только шестнадцать. Но она уже знала, как разыграть эту музыку. Некоторое время они разговаривали, стоя на месте. Потом Толстый провел пальцем по вырезу в ее блузке. Я услышал, как он возбужденно закряхтел, и у меня возникло желание тут же выпустить из него кишки.

— Не горячись, не горячись, — прошептал Тони, и я внезапно осознал, что ругаю вслух последними словами Толстого.

Фраер обнял Джейн за талию и провел ее мимо нас, укрывшихся в подъезде, в сторону расположенного в ярдах пятистах темного переулка. И по тому, как моя малышка передвигала ноги, я понял, что она в ужасе.

— Пошли, Тони, — сказал я, высовываясь из подъезда.

— Еще не время. Что с тобой? Ты хочешь все испортить?

Я заставил себя сдержаться. Наверное, он прав. Нужно было подождать. Если бы Толстый заметил нас сейчас, он бы, конечно же, насторожился. Я сжимал что есть силы кулаки и ничего пока не мог поделать. Мое настроение было прескверным.

Джейн и Толстый дошли до переулка, свернули в него и исчезли из вида.

— А теперь — вперед! — скомандовал Тони, и ему не нужно было повторять эти слова дважды.

Мы выскочили на улицу и помчались к переулку. Внутри меня словно все оледенело. Мне казалось, что секунды тянутся как часы.

И в этот момент впереди нас остановилась полицейская машина, два фараона выскочили из нее и двинулись навстречу.

— Оба стоять и не двигаться! — приказал один из них.

— В чем дело? — спросил Тони.

— Сейчас узнаешь, парень. К стене и спиной к нам!

— Послушайте, мистер… — начал было я.

— Ты что, глухой? Сказано, к стене!

Возражать не было никакого смысла. Мы подошли к стене и оперлись на нее руками. Один из фараонов ощупал мое длинное тело, но ничего не нашел.

— Где были? — спросил тот же неумолимый голос.

— Я был в кино. Только что оттуда.

— Неужели?

— Это правда, мистер. Разве запрещено ходить в кино?

— Что у второго? — спросил полицейский напарника.

— Тоже ничего. Ты думаешь, нам следует доставить их в участок?

Внезапно я почувствовал, что почти теряю сознание. Колени подкосились, и я прислонился к стене, чтобы не упасть. Я считал себя крепким парнем. Всегда не любил фараонов и не боялся их. Но не в эту ночь. Все время думая о том, что происходит там, в темном переулке, я начал паниковать, поскольку, если они доставят нас в участок, а это в миле-две отсюда…

— Послушайте, мистер. Мы действительно были в кино. Честное слово!

Тот, что командовал, по-видимому, о чем-то задумался.

— Отведи другого в кинотеатр и проверь их алиби, — приказал он напарнику.

Тот взял Тони за локоть, и они двинулись с места. Я готов был заплакать.

Фараон достал сигарету и закурил. Он никуда не торопился. Медленно оглядел меня с ног до головы.

— Ты что-то нервничаешь, парень. Что-нибудь не так?

Я выдавил из себя улыбку.

— Все в порядке. В порядке! Или нет?

— Я не знаю. Я себя спрашиваю.

Я почти истерически расхохотался. Он еще себя спрашивает! Все было бы в порядке. Если бы не Толстый маньяк. Если бы мы успели вовремя прибежать. Я невольно посмотрел в сторону переулка. Никакого шума. Ничего. Я снова заговорил с полицейским, стараясь казаться безразличным.

— Кого вы ищете?

— Каналий, которые ограбили магазин в соседнем квартале.

— Это не мы.

Фараон уставился на кончик сигареты.

— Скоро я это выясню, дружок.

Мой взгляд снова устремился туда, куда Толстый увел Джейн. Пот ручьями стекал со лба. Я до боли царапал ногтями кирпичную стену.

Толстый вышел из переулка. Несколько секунд он стоял неподвижно посередине улицы, повернув голову туда, откуда появился. Словно забыл что-то. Я увидел, как он бросил какой-то предмет к обочине тротуара. Полицейский ничего не заметил. Толстый развернулся и быстро зашагал в противоположном от нас направлении.

Я почувствовал сухость во рту. Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Я молча следил, как Толстый удалялся, пока не исчез из вида. В эту минуту к нам подошли второй полицейский и Тони.

— Они действительно были в кино. Кассирша его узнала.

— Ну, что ж, парни, на сегодня вы свободны. Можете идти по домам…

Я не дослушал. Ноги понесли меня к переулку. Тони поспешил за мной. Фараоны уселись в машину и, развернувшись, уехали. Я ускорил шаг и перешел на бег.

Мы подбежали к началу переулка. Тони наклонился и поднял то, что Толстый небрежно бросил. При свете фонаря я увидел — мой друг держал в руке нож. Лезвие было в крови. Наши взгляды встретились, и мы бросились в переулок. Мне стало невыносимо плохо. Я хорошо знал, что мы найдем.

Кен Джилфорд Минус одна жена

Джон Уикмен, честно говоря, имел два крупных недостатка. Первый — это то, что он был бухгалтером. И не только в профессиональном смысле. Он думал как бухгалтер, строил свое существование соответствующим образом, принимал необходимые решения — и все согласно стоимостным выражениям, балансам, дебетам и кредитам. Второй его недостаток состоял в том, что у него была жена.

Обычно такого рода пороки не образуют в комбинации некое взрывчатое вещество, не ведут к убийству. Но в случае с Джоном Уикменом смесь действительно взорвалась. И все из-за того, что внутри тела этого человека жила бухгалтерская душа. К тому же, он выбрал себе в жены самую вздорную и никчемную особу.

Первые признаки неизбежной развязки проявились в конце декабря, вечером, сразу же после празднования Рождества, тогда, когда обычно каждый здравомыслящий человек приводит в порядок свои счета, свои мысли, свои чувства, намечает планы на будущее. Джон Уикмен был именно таким методическим человеком, не из тех, кто надеется на авось.