Из жизни бывшего автолюбителя
Шрифт:
– - Так что ж, дорогой Павел Афанасьевич, будем заключать договор?
Все время, пока незнакомец изучал автомобиль, Гудков вырабатывал позицию. Он не знал, как держаться дальше -- строго или заигрывающе. Но теперь, услыхав слово "договор", за которым неизбежно крылись канцелярские хлопоты, обязанности сторон, а может быть, и выплаты, Гудков вспылил:
– - Какой еще договор? Знать ничего не желаю. До свиданья, гражданин.
Теперь уже взвился незнакомец:
– - Ну, Павел Афанасьевич, так дела не делают. Вы у меня не один, другие клиенты ждут; может быть, нервничают,
– - Какой еще вызов?
– - закричал Гудков, наступая на гостя.-- Не вызывал я вас, будьте здоровы, адье.
– - Вы по-французски на меня не кричите,-- строго ответил незнакомец.-У нас все протоколируется. Насчет бензина изволили интересоваться? Вот, записано:
"Распивая с соседом по гаражу бутылку портвейна "Кавказ"..."
– - "Иверия",-- уточнил Гудков.
– - Виноват, вечно путаю. Впрочем, Иверия тоже где-то на Кавказе, если, конечно, верить Страбону. Лично я ему верю, а вы? Я не настаиваю на немедленном ответе, это вопрос серьезный, он требует размышления... Что вы на меня так смотрите, дорогой Павел Афанасьевич?
– - Вы упомянули бензин. Хватит об Иверии.
– - Ценю прямоту и умение держать тему,-- при этих словах незнакомец слегка поклонился.-- Сам всегда отвлекаюсь, за что и наказан судьбою, бит не раз.
– - Вот и не отвлекайтесь,-- сказал Гудков.-- О каком бензине речь?
– - Вы каким заправляетесь -- А-76? Значит, и речь о нем.
Разговор становился все более интересным.
– - С этого бы и начинали, гражданин. Где и по скольку можно брать? И как часто? Если по случаю, мне неинтересно. Кстати, почем у вас?
– - О память человеческая!
– - гражданин простер руки ввысь... Вы же сами сказали, что хотите бесплатно,-- добавил он обычным тоном и опустил руки.-Ну, если говорить строго, то бесплатно не бывает. Однако взамен вы предлагали свою душу, я уже и в проект договора внес.
Тут Павел Афанасьевич вспомнил отчетливо свое не продуманное до конца заявление и подивился, как оно могло стать достоянием постороннего. Не исключено,
что этот тип просто проходил мимо и подслушал. Шляется тут по переулку, ищет простачков.
– - Вы случайно не Мефистофелем будете?
– - съязвил Гудков.
И тут незнакомец в первый раз смутился:
– - Куда мне... Я внештатно, на договорах. Гарантированный минимум плюс процент с реализации. Это практикуется, ничего незаконного. Не я первый, не я последний. Что и говорить, хотелось бы больше уверенности в завтрашнем дне, но, увы, штаты укомплектованы. Мотаюсь, как мальчишка.
Павел Афанасьевич не пожалел его.
– - Позвольте ознакомиться с договором,-- сказал он строго и напялил очки.
Длинноносый опять раскрыл портфель, порылся в бумагах, вытащил пухлую книжечку с отрывными листками, из которой он отодрал привычным жестом два верхних, и проложил их синей копиркой. Павел Афанасьевич взял листки и, подойдя к лампочке, стал читать типографский текст, не очень ровно оттиснутый на скверной бумаге: "Мы, нижеподписавшиеся... именуемые в дальнейшем... марка автомобиля... зарегистрирован в ГАИ (прочерк) района (прочерк) области...
подпись и дата..." Все графы были уже заполнены остроугольными, словно готическими, буквами.Тут бы Гудкову возмутиться, сказать незнакомцу все, что он думает о розыгрышах, скомкать дурацкие листки и выбросить... А бесплатный бензин? Переводя взгляд с незнакомца на бумаги и обратно, Павел Афанасьевич сказал запинаясь:
– - Значит, вы... по поручению... этого... диавола? Так и произнес по-старинному, откуда только взялось? Глупость какая-то.
– - Я уже объяснял вам, дорогой Павел Афанасьевич. К чему терминологические споры?
– - Незнакомец обрел привычную уверенность.-Считайте, что по поручению вышестоящих организаций. И хватит об этом. Подписываете или нет? Право слово, другие ждут.
– - Я в общем не против, гражданин,-- все еще робко проговорил Гудков.-- Как к вам все-таки обращаться?
– - Что за формальности, милейший клиент! Тут у нас с вами полная свобода выбора. Зовите меня... скажем... Иннокентий Генрихович. Да, Иннокентий Генрихович. По-моему, хорошо. Вас устраивает?
– Да, Иннокентий Генрихович,-- согласился Гудков,-- Меня только смущает, как будем рассчитываться...
– - О чем вы это -- неужто о душе? Пустяки, пустяки совершенные, не беспокойтесь. .Мы души набираем по мере освобождения.
И, увидев недоумение на лице Гудкова, Иннокентий Генрихович пояснил снисходительно:
– - Такова сложившаяся практика. Нормативных актов на этот случай нет. По мере освобождения от бренной оболочки.
Гудков понял и поежился.
– - Меня, признаться, больше волнует другое,-- продолжал Иннокентий Генрихович.-- Как нашей фирме с вами рассчитываться? Проще говоря, каким образом вы намерены пополнять запасы горючего?
Павел Афанасьевич оценил такт собеседника и тоже перешел на деловой тон:
– - Нельзя ли заправляться на колонке у набережной? У меня там знакомая, совершенно верный человек.
– - Бесплатно заправляться?
– - А как же еще?
– - Ай-ай-ай, что вы говорите! Во-первых, знаю я эту дамочку, ее никто не заставит отпустить задаром хоть грамм бензина. А потом, подумайте сами!
– - это ж уголовно наказуемое деяние, предусмотренное статьей... Сейчас посмотрю, какой именно, память подводит.-- И он расстегнул портфель.
– - Не надо,-- твердо сказал Павел Афанасьевич.-Ваше предложение?
– - Есть варианты. Могу предложить небольшую скважину на Аравийском полуострове или плавучую платформу в Северном море, нефтеперегонную установочку литров на двадцать в сутки впишем в договор. Все, что перегнали, ваше, но без права продажи. Идет?
– - Не идет!
– - рассердился Гудков. Он живо представил себе, сколько будет возни с документами каждый раз, когда надо будет заправляться, и вообще неизвестно, какая там нефть, может, клапана прогорят.-- Не идет!
– - Полноте, будет вам волноваться,-- успокаивал его Иннокентий Генрихович.-- Придумаем что-нибудь другое.
– - А нельзя ли как-нибудь вообще без бензина?
– - Как-нибудь можно, - передразнил искуситель. И добавил строго, будто отрезал: -- Только ездить нельзя. Двигатель внутреннего сгорания работает на бензине.