Из Золушки в Королеву

— Я люблю тебя…

— Лили! Ну же проснись! Ана, ты здесь, все в порядке, — я открываю глаза и тщетно пытаюсь избавиться от безумной боли в душе. Кристиан, нет!

Надо мной склонилась Энни, ее глаза озабоченно всматриваются в мое лицо, а руки слегка дрожат, удерживая мои плечи. — Тшш, все хорошо Ана, все хорошо, — она пытается меня успокоить, и я понимаю, что все произошедшее — сон, всего лишь сон. Выдыхаю и вновь втягиваю в себя желанный кислород, надеясь очиститься от кошмаров ночи. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

— Воды? — я киваю, потому что нет сил сказать и слово. Девушка отпускает меня и уходит на кухню. Чтобы успокоиться, оглядываю родную спальню и прикладываю руку к животу. Все в порядке. С ней все в порядке. Но перед глазами снова появляется картинка кошмара, и низ живота пронзает резкая боль. Глаза зажмуриваются, а спасительная темнота гостеприимно открывает для меня свои двери:

— Энни!

Комментарий к Глава 8 Знаю, знаю, я негодяйка, что не дала встретиться двум обманутым возлюбленным, но Судьба – довольно вредная дама. Я благодарю Вас за отзывы и сообщаю о своем решении дописать фанфик. До конца осталось где-то 8 глав. Сразу прошу прощения, но главы будут выходить редко, так как времени очень мало. Люблю Вас)))

====== Глава 9 ======

Боль… Она везде… Душевная, физическая — казалось, что меня разрывает на части. Реальность покинула мир, а я задыхалась в вязкой темноте, тщетно пытаясь выбраться наружу. С невероятным рвением я боролась за спасительный глоток воздуха, но с каждой минутой все больше слабела. Очередной приступ боли снова пронзил тело, а очаг ощущений опустился к низу животу. Нет! Я должна бороться ради моего солнышка!

Медленно и упорно легкие вдыхали кислород, а тело отторгало приступы тошноты. И вдруг, на заднем плане начали раздаваться голоса и противный вой сирены скорой помощи:

— Лили, держись! Еще чуть-чуть, давай, борись! Ради малышки, ради себя, ради нас!

Невероятное усилие, и я открываю глаза. Пытаюсь ухватиться взглядом за какой-нибудь предмет, но безуспешно — все расплывается и мельтешит, а новые усилия вызывают безумную головную боль…

Ослепляющий свет лампы, куча людей в белых халатах, бесцветные стены — все это нагоняет безумный страх, вынуждает спрятаться от всего и убежать далеко-далеко. Очередная схватка, и у меня вырывается тихий стон боли. Глаза закрываются, но я все еще слышу команды врачей:

— На счет «Три!» — тужься! Раз. Два. Три!

И снова оглушающая боль… Она так изматывает… Мне хочется спать, но я должна сделать что-то важное… Что? Ощущение времени потеряно, и в очередной раз я проваливаюсь в пустоту. Здесь спокойно, и кажется, что ты искал это место вечность. Нет боли, нет криков, нет… тела. В определённый момент создаётся впечатление, что ты можешь все — летать, играть, бегать, танцевать, при этом не делая никаких усилий. Так легко, так свободно. Ты создаешь другой мир и живёшь там один — без суеты повседневных будней мегаполиса, без грубых и жестоких представителей человеческой расы, без постоянной борьбы за своё место под солнцем. И это просто восхитительно!..

Грудную клетку сотрясает удар, и я опять всплываю на поверхность. Новые схватки почти не чувствуются — тело может лишь наблюдать мутным взглядом за суетливыми врачами, которые сами не понимают, что происходит. Внезапно пронзительный детский плач прорезает больничный гул, а через несколько минут мне на грудь кладут маленького, испачканного в крови, человечка с такими родными серыми глазками и медными волосиками. Кожа цвета слоновой кости, аккуратненький, чуть вздернутый, носик, и слегка ошеломленный взгляд — это мое чудо, моя красавица, мой Комочек — Алисия Кэтрин Квин. Делаю усилие и ослабевшей рукой провожу по нежной, словно шелк, щечке. Это прекрасно! Она прекрасна! Неотрывно смотрю на свою доченьку, боясь, что она растает в воздухе, или я снова проснусь. Но нет — измученное тело ощущает её тепло, а до ушей доносится быстрый стук маленького сердечка. Мы вместе, Лисси. Мама рядом, маленькая…

Наш безмолвный разговор прерывает фигура в стерильном костюме, которая забирает мой лучик света. Хочу закричать, затопать ногами, вернуть сероглазую красавицу, но замученное сознание понимает один странный факт — я не могу пошевелиться, а вокруг снова начинается безумная толчея лучших умов медицины. Что? Опять? Но я не могу уйти — ребёнку нужна мать! Резкая вспышка слепит глаза, а просторная операционная исчезает, уступая место просторной поляне, полностью укрытой нежными полевыми цветами. Боже! Как я смогла здесь оказаться?

Взгляд охватывает просторы любимого места для прогулок с родителями, до их смерти, и с Кристианом, когда я рассказала ему свою историю. Этот кусочек земли был свидетельством самых счастливых моментов прошлого, и, наверное, это не худшее место, чтобы осознать свою беспомощность…

— Ани! — такой родной голос окликает меня, и я оборачиваюсь, застывая на месте.

— Мама! Папа! — по щеке скатывается слезинка, и я со всех сил бегу к своей семье, страстно желая снова почувствовать их любовь.

— Ана! Стой! — грозный голос отца раздается в десяти шагах от них с мамой, а я на полном ходу натыкаюсь на прозрачную стенку, что не даёт подойти к родным.

— Папа, нет! Я не хочу оставаться здесь одна! Я хочу к вам!

— Ани, детка, — хриплый голос мамы звенит в моей голове. — Мы тоже по тебе соскучились, но ты не должна здесь оставаться. В твоей жизни есть много людей, которые любят тебя и нуждаются в твоей заботе, поэтому ты обязана вернуться. Мир мертвых еще не готов тебя забрать — твоё место среди живых. К тому же, неужели ты бросишь нашу внучку? Или забудешь свою мечту? — в глазах Карлы сверкают слезы. — Возвращайся, доченька, а мы с папой будем оберегать вас с небес!

— Благослови тебя Господь, Анастейша! И прислушивайся к своему сердцу…

Раздражающий писк техники и слишком громкие, нервные шаги по комнате прочищают разум. Интересно, у меня была клиническая смерть или помутнение рассудка? Что-то оба варианта не очень радостны. Так, надо открыть глаза, но как это делается? Бог мой, я чувствую себя такой слабой и беспомощной, что вообще не хочется шевелиться. Ладно, левый глаз, правый глаз… Собираюсь с силами и снова окунаюсь в повседневный мир. Пару раз моргаю, и взгляд фокусируется на фигурах Миа, Энн и Джона. Они что-то едва слышно обсуждают, и я уже думаю известить о своём присутствии, как раздается оглушительный визг:

— Она очнулась! — Миа, кажется, слегка безумна. Хм, а когда она не была такой?

Меня окружают мои близкие и со слезами на глазах начинают рассказывать о том, какой ужас они пережили. Одновременные рыдания Миа и Джонни вызывали безумную мигрень, и, видимо, это как-то отразилось на моём лице, потому что Энн взяла ситуацию в свои руки:

— Так, прекратить истерики! Миа, сходи за доктором и медсестрой, пожалуйста. А ты, Джон, будь добр, позвони Адриану и Питеру. Пусть теперь не медлят, — девушка кивнула двум Ниагарским водопадам и повернулась ко мне. — Ну как ты?