Избави нас от зла

Миледи продолжала наблюдать за ним. Она медленно спустила капюшон на плечи, обнажив волосы.

— О чем речь? — мягко спросила она. — Что этим двум леди хотелось бы получить от короля?

— Речь идет, — холодно ответил молодой человек, — о квинтэссенции всех земных стремлений, о месте в карете.

Миледи прищурилась.

— Я не понимаю.

— Последнее нововведение, — пояснил второй молодой человек, — своего рода дар короля. Его великолепие в том, что той, которая в ней уже едет, это ничем не может помочь. Но, садясь в нее, она оказываются объектом внимания. Весь спор о том, какой из этих дам входить в карету первой?

— Премилая проблема, — сказал высокий молодой человек и добавил, сделав жест в направлении дам: — Если принять во внимание, что и та и другая не более чем плоть на костях.

— Разве не таковы все мы? — спросила Миледи.

Молодой человек едва заметно улыбнулся, затем вскинул голову.

— Не сомневаюсь, мадам, что вам это ведомо лучше, чем мне.

Золотые глаза Миледи расширились, свидетельствуя о замешательстве. Воцарилось молчание. Молодой человек встретился с ней взглядом, и его губы слегка искривились. Но затем, едва она, казалось, решила заговорить с ним, он внезапно отвернулся. Тишину разорвал вопль. Леди, которая была моложе, пинала собак. Потом она взвизгнула вновь и побежала прочь по галерее. Молодой человек устало вздохнул.

— Не лучший ли это выход? — спросил он. — Прикиньте на весах девственницу и потаскуху — которой из них достанется победа?

— Как? — воскликнул Роберт, когда леди пробежала мимо него. — Что вы имеете в виду?

Молодой человек лукаво улыбнулся.

— Мисс Стюарт, которая, как вы только что заметили, прошмыгнула мимо вас, долгое время отказывалась от приглашения на королевское ложе, а это не может не возбуждать еще большего желания. И все же, насколько можно судить по этому финалу, даже обещания ее драгоценности оказалось недостаточно для завоевания приза.

Роберт бросил взгляд на леди Кастлмейн, покидавшую галерею бок о бок с королем.

— Чем же обладает она, — спросил он, — что можно противопоставить тому, что мисс Стюарт предложила королю?

— Ничем, — ответил молодой человек, — кроме угрозы.

— Угрозы?

— Неужели вам не приходилось наблюдать за беременной потаскушкой? Она грозится, если что-то не по ней, выкидышем ребенка.

Внезапно его лицо сделалось холодным, а улыбка, казалось, стала чудодейственной смесью сострадания и недоброжелательности.

— Говорят, — зашептал он Роберту на ухо, — пропускай через нашу леди Кастлмейн по сорок мужиков в день, она, как любая сука, не перестанет вилять хвостом, призывая все новых. Как думаете, сэр? Может ли это соответствовать истине?

Его улыбка стала широкой, и все же Роберт внезапно понял, сколь ужасна скрывавшаяся за ней пустота, порожденная скукой, отвращением и пресыщением. Было в этом и презрение к самому себе. Поняв это, Роберт ощутил с какой-то странной, неожиданной и головокружительной отчетливостью, сколь омерзительна сама плоть, какая она гадкая и потная. В памяти промелькнуло свидание с леди Кастлмейн, совокупление с нею — конвульсивные телодвижения кобеля на суке.

Он не произнес больше ни слова, пока молодой человек и его спутник не удалились, поклонившись на прощание.

— Кто он? — вполголоса обратился он к Миледи и вздрогнул от отвращения, не оставлявшего его, словно липкая плесень, которую ничем невозможно отмыть. — Он показался мне таким же существом, как вы. Меня поразило неожиданное ощущение, будто я разделяю его мысли.

— Да, — ответила Миледи, — и оба они выглядят совершенно измученными и выдохшимися, что весьма странно для того из них, который так молод.

Она помолчала, поджав губы.

— И все же он наверняка смертен, — снова заговорила Миледи, беря Роберта под руку, и он заметил, как изменил ее лицо пробудившийся интерес. — Хотела бы я знать его историю.

— У вас есть идея?

Она пожала плечами.

— Я не настолько опытна, чтобы говорить об этом. Вероятно, следует поговорить с Маркизой и попросить ее совета.

Роберт холодно улыбнулся.

— Мне и в голову не приходило, что вы ее навещаете.

Миледи неопределенно пожала плечами.

— Нам нет необходимости наносить ей визит дома. Скоро с ней можно будет общаться здесь, при дворе.

— При дворе? Маркиза?

— Видите ли, у нее есть кузина, мисс Элизабет Молит, недавно переехавшая в Лондон из сельского поместья.

Роберт снова бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Кузина? — воскликнул он.

— По правде говоря, я уверена, что она приходится ей праправнучкой, но в таких вещах трудно установить истину.

— Маркиза была замужем?

— Не сомневаюсь, много раз. Но точно знаю, что один раз это было в Лондоне во время ее последнего здесь пребывания.

Роберт покачал головой, не вполне соображая, озадачило или удивило его это известие.

— И что же эта так называемая кузина делает при дворе?

— А что бы вы думали? Пытается найти себе мужа.

Роберт снова пожал плечами.

— Не могу представить себе, что Маркиза может иметь… склонность к обременению себя семейными узами.

— Почему бы и нет? — отрывисто спросила Миледи, нахмурилась, встретив взгляд Роберта, а потом отвернулась. — В конце концов, у них одна кровь.

Такое начало объяснения поразило Роберта своей убедительностью. Но Миледи, казалось, не пожелала его дополнить. Ее молчание на протяжении их долгого хождения по бесконечным коридорам и залам казалось Роберту каким-то странным стремлением взять свои слова обратно. Он недоумевал, что она могла таить от него, и в нем росло возмущение, порожденное выплывавшими в памяти ситуациями, когда она и прежде оберегала свои секреты, и той манерой, в которой она в конце концов их раскрывала. Когда они нашли мисс Молит, Маркизы рядом с ней не оказалось; не ожидалось ее появление и в ближайшее время.

— Вы сможете увидеть ее на маскараде у королевы, — сказала мисс Молит, — который состоится через три дня. Маски Двенадцатой ночи, но вы, конечно, уже знаете об этом и сами. Мадам уверила меня — и я должна добавить, совершенно определенно — в своем намерении быть здесь. Так что она обязательно будет, потому что совсем недавно мы стали очень близкими подругами!

Она всплеснула руками и воскликнула:

— О, это будет мой первый королевский бал!

Роберт улыбнулся. Мисс Молит была, как он догадался, не старше его, молода и миловидна. У нее были длинные золотистые волосы. Чем-то она напомнила ему Эмили — или, вернее, ту Эмили, какой он мог представить ее теперь.