Избавление от колдовства в волшебных сказках

Обсуждая символику этого мотива, нам прежде всего нужно понять, что на самом деле может означать сожжение кожи животного. Обычно огонь указывает на эмоциональную силу. Существует множество примеров такой интерпретации огня: если человек влюбляется, у него в груди «пылает огонь»; ярость сравнивают с «бушующим пламенем» и так далее. [22] В менее значительных случаях, если огонь не имеет плачевных последствий, а используется для приготовления пищи, он может означать проявление любящего внимания, то есть эмоционального участия в проблемах другого человека. Значит, уничтожение кожи животного можно сопоставить с энергичным эмоциональным натиском на бессознательный комплекс. Такая эмоциональная борьба может происходить или внутри самого человека, или в отношениях с другими — в процессе анализа или в межличностных отношениях. В подобных случаях агрессия направлена на бессознательное другого человека.

22

Подробнее о символике огня можно прочитать в книге М.-Л. фон Франц «Архетипические паттерны в волшебных сказках», гл. 3, 5 и 6 (М.: Независимая фирма «Класс», 2007). — Прим. переводчика.

В процессе анализа можно долго указывать пациенту на то, что у него что-то неладно и необходимо это прояснить (если об этом же говорят его сны), однако все равно заметно, что человек этого не осознает. Вам кажется, что он не осознает целостной картины происходящего и ему нужна встряска. Такое потрясение он может получить и в жизни: с помощью своего партнера или аналитика. Его нельзя заранее запланировать — это было бы слишком смешно, даже если понимать, что подобное потрясение рано или поздно случится, так как человек совершенно не осознает своей проблемы. И все-таки она или продолжает существовать в его фантазии, или воспринимается как пустяк, но он не осознает самого ее воздействия. Иногда мне приходит в голову, что с этим нужно что-то делать, чтобы исправить положение, и в тот же день приходит этот пациент и рассказывает о том, что только что получил встряску от другого человека.

Все происходит так, словно его проблема достигла критической точки, и тогда, если потрясение не происходит в процессе анализа, оно происходит в жизни — именно в этот момент следует сжечь звериную кожу. Время от времени у меня создается впечатление, что следовало бы самой спровоцировать эмоциональное потрясение у пациента или даже посоветовать пациенту вызвать его самостоятельно, а не ждать, пока оно само случится в его жизни. Так происходит в тех случаях, когда слишком опасно оставлять решение проблемы, полагаясь только на волю судьбы, ибо негативные последствия потрясения могут оказаться сильнее, чем его позитивное воздействие. Но если потрясение вызовет сам аналитик (разумеется, при условии эмоциональной поддержки и сочувствия), то ситуация останется под контролем и не выйдет за рамки человеческих отношений.

Наблюдая за собственными реакциями, мы можем заметить признаки формирования эмоции, а значит, следует подумать: не лучше ли нам действовать самим, чем ждать, пока откуда-то еще возникнет потрясение, которое может причинить пациенту серьезный вред. На мой взгляд, в таких случаях разумно выбросить из головы всякое мнимое сочувствие, как, например, «свойственное человеку дружелюбие», потому что, передавая человеку через аффект свое отрицательное отношение к какой-то черте его поведения, вы действительно совершаете дружественный поступок, но только в том случае, если сами не находитесь в плену своего аффекта! Если аналитик одержим аффектом, то выразить его — небольшая заслуга, но если, наоборот, вы можете «проглотить» свой негативный аффект, то перед вами возникает этическая проблема. Можно принять отчужденный вид, но тем самым вы лишаете партнера непосредственного тепла, присущего взаимодействию на более низком, животном уровне. В таких случаях нехорошо быть христианином, который чувствует и понимает душу человека и одновременно от нее отстраняется; человеку нужно какое-то более тонкое проявление тепла, ибо мы становимся ближе к пациенту и выглядим скромнее, если позволяем себе прямо выразить эмоции и открыто показываем другому человеку свое сочувствие и эмоциональное участие.

Поступая таким образом, человек может постепенно сжигать животную кожу и избавляться от неуместной слепоты, вызванной состоянием одержимости другого человека. Если в ваших отношениях с пациентом установлен достаточно прочный раппорт, то иногда потрясение становится единственным способом помочь ему осознать некоторые свои комплексы. Рано или поздно эту проблему обязательно придется проработать на другом уровне, ибо после потрясения несколько аналитических сессий следует посвятить его обсуждению, так как пациент будет постоянно упрекать вас в том, что вы позволили себе открыто выразить свои эмоции.

Иногда приходится сталкиваться с более сложным вариантом, когда состояние одержимости пациента исходит откуда-то снизу. Одержимый бессознательным содержанием, пациент ведет себя как слепое животное, а вы можете подумать, что это его истинная реакция. Но некоторое время спустя его привычка всякий раз испытывать волнение начинает выглядеть несколько театральной. В данном случае приходиться иметь дело с комплексом, на который наброшена звериная шкура. Иногда вы считаете, что пациент тайно вышел из-под власти своего комплекса, хотя внешне ничего не изменилось. Тогда у вас появляется реальная возможность покончить с этой старой привычкой, и после этого вам часто придется от него слышать, что он, разумеется, знал, что со всем этим пора покончить, но у него не хватало сил сделать это самостоятельно.

У детей тоже бывают привычки, из которых они почти полностью выросли, но им нужна дополнительная встряска, чтобы сделать последний шаг. Это значит, что сначала следует поработать над комплексом, а затем сжечь «звериную кожу». Другой способ состоит в том, что сначала следует вызвать потрясение, а затем «сжечь кожу». В каждом случае можно говорить о некотором отделении самого комплекса и формы его проявления, так как животная кожа — это способ выражения, который когда-то был подлинным, а теперь стал обычным средством выражения и, по существу, больше не выражает содержание комплекса. Нечто подобное можно иногда наблюдать у людей, страдающих фобиями, например, стремящихся постоянно поддерживать порядок у себя на столе. Сначала они находятся в совершенно зависимом невротическом состоянии, но если после нескольких аналитических сессий у них сохраняется навязчивое стремление наводить порядок, вам следует твердо сказать: «Хватит!». С самого начала курса это было бы невозможно, но в конце анализа этот прием точно помогает, когда означает «сжигание» последних остатков негативного комплекса, чтобы энергия, которая до этого тратилась на симптом, могла переключиться на другие формы жизнедеятельности.

В русской сказке царевна исчезает особым образом. Сначала она появляется в образе лягушки, а затем постепенно обретает человеческий облик. Но когда ее жених сжигает лягушачью кожу, она скрывается, и ему приходится искать ее на краю света — в стеклянном дворце, стоящем в лесу за морем. Там он должен пройти через железные, серебряные и золотые двери, прежде чем увидит, как она сидит за прялкой и плачет. Она говорит ему: «Если бы ты чуть опоздал, то больше никогда меня не увидел бы». Это очень странный мотив, но вместе с тем весьма типичная ситуация, которая встречается в сказках, где происходит избавление от заклятья.

В прошлый раз мы обсуждали схему психических событий или психологической реальности, которую можно сопоставить со спектром, имеющим два полюса: один из них, инфракрасный, воплощает тело с присущим ему равновесием инстинктов, другой, ультрафиолетовый — архетипы или упорядочивающий дух.

Предполагается, что оба полюса являются двумя разными аспектами одной сущности, которую можно описывать либо с одной точки зрения, либо с другой. Можно сказать, что в таком случае точкой объединения стала бы трансцендентальная человеческая сущность. В нашей сказке Анима сначала констеллируется именно в такой реальности. Она не смогла сразу проникнуть в область психики. Почему она не могла появиться перед царевичем во сне? Почему она сначала должна забраться в болото и стать там лягушкой? Почему не в человеческом облике? В сказке говорится, что это произошло из-за отцовского заклятья; нам не известно, почему отец так поступил со своей дочерью, но, видимо, вследствие общего человеческого мировоззрения. Если основная установка моего сознания препятствуют доступу в него некоторого психического содержания, то ему приходится попадать туда обходным путем. Если сознание не может принять, что это так, то и бессознательное не может раскрыть для нас это содержание. В сказке для Анимы существует препятствие. Оно может вызывать психические расстройства, сны и симптомы, но бессознательное никак не может помочь осознать себя, если в сознании нет соответствующей установки, позволяющей получать послания от бессознательного.

Так происходит в цивилизациях, где коллективная установка несколько сужена и не позволяет новой сущности адекватно проявляться в человеческом сознании. Например, сновидения современных североамериканских индейцев, на которые ссылается в своих книгах Поль Радин, так же, как и их ритуалы, изменившиеся совсем недавно, могут послужить хорошей иллюстрацией того, как бессознательное пытается указать индейцам, каким образом приспособиться к вторжению цивилизации белых. Именно чуждая индейцам цивилизация послужила причиной их полной психологической катастрофы, так как у них не было никаких средств адаптации к ее вторжению, и поэтому индейцы не смогли с этим справиться. В содержании их сновидений можно заметить попытку бессознательного помочь им, которая наталкивается на полную неспособность их сознательного мировоззрения адекватно воспринимать послания бессознательного, так как интерпретация сновидений оказывается слишком буквальной: они не интерпретируют содержание сновидений на единственно правильном, то есть психологическом уровне. Чтобы получить новую интерпретацию своих снов и понять, что происходит у них в бессознательном, им нужно обратиться к творческому человеку — шаману их племени. Но, повторяю, в коллективном сознании существует преграда, и хотя бессознательное пытается как-то ее преодолеть, оно не может заставить услышать себя из-за отсутствия адекватных средств интерпретации; мировоззрение

Индейцев лишает их возможности осознавать некоторые необходимые им переживания.

Негативная реакция вытесненного комплекса не выражается в сказке прямо: Аниму заколдовывает другой архетип — колдун, рассерженный тем, что его не признают. Из-за своего мировоззрения Анима попадает в такое положение, когда она не может проникнуть в сознание иначе как через тело; в результате она появляется в образе сидящей в болоте лягушки, что указывает на соответствующий уровень ее осознания.

У индейцев-алгонкинов есть предание о том, как великий бог захотел передать их племени некоторые тайные знания и шаманские ритуалы. Чтобы это сделать, он не стал созывать шаманов, а научил всему рыбу, выдру и других мелких водных животных; он посвятил их в свою тайну, а потом они всему этому научили людей. В соответствии с этим мотивом, бог не смог прямо передать знание людям, а должен был научить этому знанию животных, которые, в свою очередь, могут научить человека. С психологической точки зрения это означает, что, видимо, у индейцев нет никакой идеи или представления, содержащих ядро, позволяющее им понять эти знания. Им приходится понимать их через инстинктивные движения тела. Приблизительно то же самое пытаемся делать и мы в процессе анализа, предлагая пациентам поработать с активным воображением и следовать в основном спонтанным физиологическим импульсам. Если вопрос заключается в том, чтобы побудить глубинное содержание бессознательного подняться наверх, иногда можно взять карандаш, бумагу и просто водить карандашом по бумаге. Со временем материал фантазий станет богаче, но первый шаг в этом процессе должен быть сделан при помощи тела. [23] По существу, мудрость такого содержания, а именно его послание спрятано в теле. Мне кажется, что такой способ осознания очень типичен для племен, находящихся на первобытной стадии развития, — играть с какими-то предметами, пока к игре не присоединится фантазия.

23

Подробнее о психологическом смысле таких движений можно прочитать в книге М.-Л. фон Франц «Архетипические паттерны в волшебных сказках», гл. 1 (М.: Независимая фирма «Класс», 2007). — Прим. переводчика.