Избранница Павла

— Вот ты пилот бомбера, и в чем твоя сила заключается?

"Угу. "В чем сила, брат?". Раньше я прогульщиков воспитывала, а хулиганов либо просто распугивала, либо сразу в милицию сдавала, а теперь вот сподобилась альфа-самцу лекцию читать. Но объяснить этому "боевому кочету" бестолковость его бравады я все же постараюсь. А вдруг это он мою родню от врага спасать будет. Да и вообще оно для "главного дела" полезнее. Глядишь, и головной боли у вермахта в 41-м быстрей прибавится".

— Врага бомбить.

— В таком виде это пока только лозунг. Давай его поподробнее разберем.

— Только не говори мне, что ты бомбить так же, как драться умеешь.

"А ведь прав товарищ боксер. И мне если летать разрешат под крыльями бомбы таскать, может, придется. То есть, мы с ним фактически одним делом заниматься будем. А, значит, и мне самой это все полезным может оказаться".

— Я нет. Пока не умею. И еще буду долго и мучительно учиться этому. Хотя мы и истребители, но бомбить в будущей войне и нам придется. Так что не спеши Роман нас с бомбежки на берег списывать. А твою силу пилота-бомбера я тебе все же опишу. Ее можно разделить на разные составляющие. Первое и самое важное это сила духа. Преодолеть свой страх и выполнить приказ. Не сходить с боевого курса, даже когда зенитные разрывы уже вокруг кабины пухнут. Выть от боли, если осколком зацепило, но с боевого курса не сворачивать. Согласен со мной?

— Ну, допустим.

"Хоть и не особо сильно, но все же удивился. Небось, думал, что пилоты-истребители только себя "богами неба" считают, а других в грош ломанный не ставят".

— Вторая по значимости сила. Это сила ума. Ты командир звена бомберов. Тебе дали задание, которое выполнить почти невозможно. ПВО там жутко сильная, или истребителей тучи вокруг цели вьются, сейчас для моего примера детали не особо важны. Но если планировать налет шаблонно без фантазии, то все самолеты твоего звена до цели не дойдут. Дух свой покажешь, но задачу не выполнишь. А людей и технику бесполезно угробишь. Вроде и не твоя это ответственность, ты ведь как-никак приказ выполняешь, но твоим-то погибшим ребятам, какая разница будет? От такой нашей силы духа только врагу будет польза. А вот если придумать хитрость, например, с тылу зайти, а? Или погоду использовать, особенности местности и психологию врага. Ведь у врага нашего свои уставы имеются, и по ним он и живет, а значит, в определенных условиях становится предсказуемым. Вот если с умом что-то из этого использовать, тогда и цель уничтожишь и сам домой вместе с ведомыми вернешься, чтобы и дальше врага бить. Не возражаешь против такой трактовки?

— Дальше рассказывай. — Сейчас Буланов слушал своего недавнего противника, уже, как кот шуршание мышей в чулане.

— Ну, а третья сила, конечно же, твоя любимая физическая. Вот, к примеру, если выпил ты перед вылетом, и твоя реакция от этого стала медленнее, то значит, и маневры ты выполняешь хуже. "Мессерам", "Фиатам" или еще каким "Гладиаторам" тебя легче будет в прицеле держать, а ты их под огонь своих стрелков подставить совсем не факт что сможешь. В этом случае все твои мощные бицепсы ничего стоить не будут. Нету тогда твоей силы. Или не так?

Роман, обиженно засопел, но вслух ничего не сказал.

— Не спеши обижаться Рома, есть ведь и другое. Ты про бомбометание с пикирования может, слышал чего? Как восемьдесят седьмой Юнкерс в Испании республиканцев бомбил.

— Так, краем уха.

— Так вот. Оказывается при крутом пикировании бомбу можно укладывать в круг диаметром метров двадцать. А с такой точностью можно не только площадные цели, но доты и танки долбить.

— А не брехня все это?

— Не надейся – не брехня. Мой друг в Сибири служит, они там, на И-15 пытались такой метод осваивать, но вот прочности конструкции не хватило. Разваливается "Чайка" от перегрузок. Да еще, чтобы на выходе из пикирования не разбиться, нужно свою физическую силу и выносливость долго тренировать. По многу раз эту технику бомбардировки отрабатывать придется, пока что-то получаться станет. Там ведь перегрузки от трех до шести ускорений свободного падения, а то и больше могут быть. Чуешь?

— Угу. Лонжероны могут не выдержать.

— Вот чтобы этого не случилось испытания и проводят. Сначала пологое пикирование, потом пять градусов добавили. Проверили, еще добавили. Да и летчика долго к этому приучать придется. Нетренированный пилот ведь от такой нагрузки просто сознание теряет. А коли потерял сознание, считай все! СБ из пикирования сам не выйдет. Хотя… вот если ты, Рома, придумаешь какой автомат, чтобы он ниже определенной высоты сам без участия пилота бомбер из пикирования выводил, то даже не слишком выносливые пилоты таким макаром бомбить смогут.

— Погоди-ка! У нас в наставлении по боевому применению СБ есть пологое пикирование градусов до 30. Но там такой точности попадания точно нет. А под каким же углом ты предлагаешь бомбить?

— Обманывать тебя не буду. Точных данных у меня, Рома, нет. Слышал я про крутые углы в 60 и 70 градусов, но все это проверять нужно. Так что за тобой и вашей бомбардировочной братией дело. Найдете способ это использовать, честь вам и хвала.

Роман, сидел с задумчивым видом, покусывая травинку. Потом не глядя в глаза собеседнику, медленно выдавил из себя.

— Слышь, Колун, ты мне тот тычок у четвертой школы прости. Не со зла я, по глупости вышло. Мне тогда в Киеве и, правда, ведь показалось, что ты свою силу выше моей считаешь.

— Забыто. Гляди, Лева с двумя десантниками, появились. А вон и Василий идет. Все, теперь отдохнем немного и можно дальше двигать.

"Это ж просто праздник какой-то. Ну, уж если этот "неукротимый гладиатор" извиняться начал, значит, дело сдвинулось. Эх! Еще бы с остальным получилось! Сплюнь и перекрестись, "Фома неверующая". Язык на ключ запереть, и работать-работать! Роман, судя по обуванию ботинок, уже совсем собрался с мыслями, и вернулся на грешную землю из своих фантазий. Пора и "рейд по десантным тылам" продолжать".

Буланов пошел расспрашивать друзей о пережитых приключениях. А Павла, отхлебнув из фляги, ненадолго растянулась на земле, передохнуть. Когда назначенное для отдыха время закончилось, Павла встала первой, и стала подгонять амуницию. Раньше других от группы к ней подошел Буланов. После разговоров со Львом и Василием на своего бывшего противника он смотрел со смешанным с удивлением уважением.

— Ну что, Паша, пошли?

— Пошли. А над пикированием ты Рома все-таки задумайся. Только выводить из пикирования тренируйся на приличных высотах, чтобы самому не угробиться и машину не угробить. А не то из-за одного глупого ЧП всю эту толковую тему закрыть могут, чтобы начальству жилось поспокойнее. Испытания нового они ведь бравады не любят.

— Если и правда в двадцатиметровый круг можно бомбу уложить, то я нашему комполка, как на уши сяду, так и не слезу, пока не разрешит мне попробовать.

— Даже если лишь в пятидесятиметровый круг укладывать сможешь, уже считай, победил эту задачу.

— На малой высоте я и так в пятидесятиметровый круг бомбу положу.

— Это если полташку, да и то с третьей попытки. А четверть или полутонная тебя ударной волной в клочья порвет.

— Точно! Про ударную волну я и забыл. Ладно, Колун, давай командуй. Я согласен на мир.

Через полчаса подтянулась остальная группа. До аэродрома оставалось километра три.

Десантники Бандуры, почти настигли тех, кого преследовали. Обнаруженное место привала было сильно истоптано десантными ботинками, но было видно, что люди отсюда ушли больше получаса назад. А до аэродрома было как раз минут двадцать хорошего бега. Это был проигрыш. Но капитан не любил сдаваться, и уже чисто из упрямства, без малейшей передышки продолжил погоню.

* * *

Аэродром десантников был мал до неприличия. Здесь явно летали не на ТБ-3, и даже не на ПС-84. Недалеко от аэродрома расположилось огромное бугристое поле, упирающиеся в невысокие, покрытые кустами холмы.