Избранница волка

Брови принцессы Николь поднимаются вверх, а сама она прожигает меня таким горячим взглядом, что кажется – я вот-вот вспыхну и превращусь в горстку никчемного пепла.

Ноги примерзают к полу, попа, кажется, намертво приклеилась к стулу, захоти я сейчас встать и изогнуться кренделем, как Лизхен, все равно бы не смогла.

– Допустим… – подозрительно тянет принцесса, и в глазах у нее зажигается любопытство. – Накрой и на меня, я еще не завтракала, – машет эта венценосная особа в сторону служанки, присаживаясь напротив, и небрежно кивает подругам. – А вы можете идти.

Девчушки, присев, но не так низко, как Лизхен, прощаются и быстренько исчезают за дверью. Значит, насчет вариантов поклонов я все-таки была права.

– Привет, – уже нормальным тоном говорит девушка. – Я Николь, можно Ники. А тебя как зовут?

Она мило хлопает ресницами, намазывая кренделек желтоватым сливочным маслом.

– Привет. Я Вета – выдавливаю из себя, и чтоб скрыть неловкость, отпиваю глоток кофе.

– Ты извини, что я так к тебе влетела, – сокрушенно морщит нос моя неожиданная визитерша. – Папа просто с утра мне огласил, что нас, то есть, у Рейна гости. И тщательно скрыл твое происхождение. Вообще сказал, что это большая тайна и даже мне знать ее не положено, – выдает это неземное создание, откусывая громадный кусок булки. – А мне же интересно, что это за гости у моего будущего жениха. Вдруг любовница, понимаешь?

И смотрит так выжидающе, что у меня кусок поперек горла становится. Я снова заливаюсь румянцем, вспоминая сцену в ванной. И хоть между нами ничего не было, но… все же что-то было. Я это чувствовала, и он тоже. Эти мурашки, этот будто наполненный электричеством воздух, это дыхание в унисон и притяжение, сильное, непреодолимое … Только зачем? Зачем, если есть невеста? Или мне это все показалось?

Так обидно становится, и гадко. Даже сама не знаю, почему. Ведь, казалось бы, какое мне дело до невест канцлера, я все равно домой собралась… Ан нет… Что-то гложет внутри, словно гусеница спелое яблоко...

– Но теперь вижу, что нет, никакая ты не любовница, – беспечно машет рукой Ники, продолжая жевать. – А еще хотела проверить твое происхождение. Знаешь, подловить, – трещит она, как сорока. По-моему, ей даже мои ответы не важны. – Посмотреть, как ты будешь кланяться. У них-то – небрежно кивает она на замершую чуть поодаль Лизхен. – Это с младенчества выработанное поведение. Рефлекс…. А по тебе вижу, что ты не проста.

И снова окидывает меня странным взглядом. А я, хоть убей, но вижу, что и сама Николь не та легкомысленная болтушка, коей хочет казаться. Далеко не та...

– Ну, так что? – лукаво блестит глазами моя собеседница. – Я угадала.

– Почти, – виновато отвожу взгляд. Врать мне всегда было трудно, но сейчас много чего зависит от того, смогу ли я держать маску на лице и играть ту роль, которую мне навязали.

– А ты, я полагаю, не слишком многословна, – хмыкает девушка и стреляет глазами в Лизхен, едва заметным жестом указывая на свою чашку.

Та, быстро поняв, чего от нее хотят, кидается наполнять посудину парующем кофе, а затем хлюпает туда еще и молока.

– Часом не на мое место метишь, а, Вета? – внезапно Николетта задает достаточно прямолинейный вопрос, подчеркнуто невозмутимо отпивая напиток из чашки. И только мелькнувшая в ее глазах тревога подсказывает мне, как она боится потерять своего жениха. – Ибо если на мое, то советую отступиться. Я могу быть верным другом, союзником и даже названной сестрой, но… Врагом я буду с точно таким же рвением, – все так же мило улыбаясь, возвещает она.

Глава 22

– Нет, не на твое, – твердо отвечаю, смотря прямо ей в глаза.

Таким людям не стоит показывать свою неуверенность и сомнения, иначе вцепятся, как клещ, и не отстанут, пока не прогнут под себя. Мой начальник точно такой же. Как жаль, что я об этом узнала позже, и из-за своей неопытности и молодости позволяла помыкать собой: выйти в выходной – не вопрос, задержаться еще на часик – ладно, потерплю, заменить Марину, ибо у нее похмелье, – как скажете. И лишь год проработав, до меня дошло, что нужно себя отстаивать, всегда и во всем. Но сломать наработанную репутацию оказалось довольно-таки сложно… А тут у меня выбора нет. Нужно любой ценой продержаться, не потеряв себя, пока не вернется Рейнхард и не отправит меня домой. И действовать надобно осторожно, четко взвешивая каждый шаг, каждое слово, балансируя на тонкой и острой, словно лезвия ножа, грани. Только получится ли... Принцессы, канцлеры и короли, это тебе не самодур-директор, который максимум, что может, это уволить. Эти горазды вопить при каждом удобном случае: “Голову с плеч!”. И нет человека…

– Я очень рада, – сияет ее высочество, обхватывая пальцами мои ладони. – Значит, мы с тобой точно подружимся. Я всегда мечтала иметь сестру! Вот увидишь, как нам будет весело!

– Даже не сомневаюсь, – натянуто улыбаюсь, стараясь тоже казаться безумно счастливой. А у самой словно гадюки в животе ворочаются.

– А ты мне не расскажешь, что вас с Рейном связывает, и как ты тут оказалась? – склоняет голову набок новообретенная сестра. – Ведь друзья должны делиться секретами.

А вот тут мне по-настоящему становится страшно. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Широкая улыбка Николь теперь кажется издевательским оскалом.

– Ваше высочество, – выступает вперед один из стражников. – Позвольте вам напомнить, что через десять минут вас ждет в малом бальном зале учитель танцев.

– Точно, я совсем о нем забыла, – спохватывается девушка и вскакивает со стула. – Благодарю, Рикерт.

А затем, повернувшись ко мне, произносит:

– Вета, мне нужно бежать, отец бранить будет, если я снова опоздаю на урок. Но давай после обеда прогуляемся с тобой в саду. Сегодня просто чудесная погода!

И смотрит так умоляюще и выжидающе, что у меня просто слов не находится, чтоб ей отказать. А отказать хочется, причем очень и очень сильно.

– Ваше высочество, – подает голос тот же стражник. – Фройляйн Цветане герр Рейнхард запретил покидать покои до его возвращения.

– Вот как… – поднимает брови принцесса, буравя меня нечитаемым взглядом. – Ну, ладно… Тогда, до встречи… Вета.

– До встречи, Ники, – искренне улыбаюсь я, желая истинное облегчение выдать за радостные эмоции от нового знакомства.

Но как только за Николь и ее свитой закрывается дверь, тихонько вздыхаю. Вроде бы пронесло. От этого разговора я настолько устала, что, кажется, будто камни ворочала. Теперь я даже рада, что герр канцлер запретил мне выходить из комнаты, ибо кто его знает, чем бы закончилась наша прогулка. И упаси бог, принцесса каким-то образом узнает, как проходили мои недавние гигиенические процедуры.

– Фух... Ушла, наконец, – где-то сбоку облегченно шепчет Лизхен. – Кажется, буря миновала.

Поворачиваюсь к служанке и вопросительно поднимаю брови, она краснеет, как помидор, и принимается быстро убирать со стола посуду, складывая все это на небольшой столик на колесиках.

Похоже, ее высочество не пользуется тут всеобщей любовью…

День тянется, как древесная смола. Не привыкшая к безделью, я слоняюсь по комнатам, как неупокоенный дух, раз за разом, прокручивая в голове воспоминания о недавних событиях. В мыслях то и дело мелькает навязчивый образ угрюмого канцлера и те чувства, которые во мне пробуждает его близость. Казалось бы, что отсутствие мужчины должно облегчить мое состояние, но вместо этого я ощущаю в сердце непонятную тоску и острое желание его увидеть.