Избранное в 2 томах. Том 2

…Костик убрал косынку в чемоданчик, раздвинул шторки, отпер дверь. Начинался день. Надо было думать, какими делами его заполнить.

Первое дело — автомат. Нужно его дострогать. Мамы и Зины нет, никто не будет охать, что Костик отрежет себе кухонным ножом пальцы. Костик вытащил из-за печки недоделанный автомат и навалился на работу. Стружки — по всей комнате. Он выстругивал свое оружие из старой лыжи. Приклад получился гладкий, коричневый, почти настоящий.

Но автомату обязательно нужен диск. Без дисков автоматы не бывают, это каждый ребенок знает. А самые лучшие диски получаются из консервных банок.

Костик замел стружки к печке, оделся, сунул ноги в валенки и выскочил во двор.

Двор был длинный и узкий. С одной стороны стоял кирпичный трехэтажный дом, с другой — двухэтажный деревянный. Между домами в конце двора тянулись дровяники и сараи. Получалась будто большая буква П. Ножки этой буквы подходили к овражку. Овражек летом зарастал дремучими травами и журчал ручейком, а сейчас был занесен снегом.

На краю овражка жители устроили зимнюю помойку. На помойке можно было отыскать консервную банку. Больше всего банок выбрасывал Иван Сергеевич Протасов.

И Костик нашел банку. Очень хорошую — плоскую, блестящую, с отогнутой наполовину крышкой, которую очень легко поставить на место. Костик глотнул слюну, представив, какие вкусные консервы ел недавно Протасов, и тут же заставил себя не думать про это. А то очень захочется есть.

Костик приставил банку к автомату. Так здорово получилось! Только прибить ее надо, эту банку.

Вот тут-то и была главная трудность. Чтобы прибить, нужны гвозди. А где их возьмешь? Дома Костик еще летом, когда саблю и щит делал, обшарил все углы и из всех стен гвоздики повыдергал-не на что полотенце повесить. А на улице гвозди тоже не валяются — это штука редкая.

Что делать? Два гвоздя нужно, хоть умри. Может быть, покопаться в куче золы, которую выбрасывают из печек? Там иногда попадаются гвоздики, но они обгоревшие, мягкие. В дерево заколотить можно, а жесть не пробьешь. Чтобы пробить ее, все равно нужен крепкий гвоздь, хотя бы один.

Озабоченный такими мыслями, побрел Костик домой. И тут его окликнули:

— Мальчик! Покажи автомат!

У подъезда большого дома стоял незнакомый мальчишка. В больших валенках, куцем пальтишке и мохнатой шапке с очень длинными ушами. До подбородка закутанный шарфом. Был он гораздо старше Костика, наверно в пятом классе учился, как Борька. Несмотря на всю закутанность его, Костик рассмотрел, что мальчишка очень худ.

«Эвакуированный», — понял Костик. Это было обычное дело: в сибирский городок приезжало немало семей из разоренных войною мест.

Костик нерешительно остановился. Странный какой-то мальчишка. По всем правилам он должен был окликнуть Костика так: «Эй ты, пацан! А ну, иди сюда! Покажи свою тарахтелку! Да не бойся, не возьму!» И по тем же правилам Костику следовало оглянуться и, если есть возможность, рвануть к своему крыльцу. Потому что насчет «не возьму»-дело темное.

Но парнишка этот как-то слишком вежливо и серьезно сказал: «Мальчик, покажи автомат». Может быть, притворяется? Лучше бы не связываться, конечно.

Однако, пока Костик топтался, незнакомый мальчик сам подошел к нему. Снял варежку и протянул к автомату руку.

— Можно?

Ладонь была узкая, очень бледная, с розовым следом ожога. Костик молча подал свое оружие.

— Хороший, — сказал мальчик. — Ты его сам сделал? Удачно. Только банку надо прикрепить как следует.

— А как? — откликнулся Костик слегка сердито. — Ни одного гвоздика нету.

Мальчик подумал:

«Гвоздики у меня есть. Несколько штук. Только я не могу придумать, как эту банку приколотить. Надо ведь изнутри прибивать, а молоток не влезет».

Костик торопливо сказал:

— У нас пестик от ступки есть. Можно им приколачивать. Он маленький и очень тяжелый.

Неужели этот совсем незнакомый мальчишка поможет? Значит, он такой же, как те, с винтовками? Тогда все понятно.

— Я принесу гвозди, — сказал мальчик, — а ты принеси, пожалуйста, пестик. Мы здесь, на крыльце, и приколотим. Можно было бы у нас, но мама немного нездорова, ей вредно, когда шумят.

— Можно у нас, — поскорее сказал Костик, — У нас никого дома нет.

— Хорошо… Меня Володей зовут. А тебя как?

Костик слегка засмущался и назвал себя. Не привык он так быстро и просто знакомиться.

— Костик… — повторил Володя. — Значит, Константин? Моего папу Константином зовут. Он морской летчик.

— А мой отец — техник-интендант, — сказал Костик и вздохнул-Ты не думай только, что он в тылу. Он в атаку ходил, когда в окружении были. У него ранение и контузия. И орден Красной Звезды…

С гвоздями они отправились к Костику. В коридоре Костик почуял беду. Пахло гарью. Синий дым выползал из-под двери.

Костик рванул дверь. У печки горели стружки и веник. Костик замер. Он потом никак не мог понять, почему стоял и смотрел на огонь, хотя мог броситься за водой.

— Ух ты… — негромко сказал Володя. Странно это у него прозвучало: не со страхом, не растерянно, а будто даже с одобрением.

Потом он снял пальто. Костику показалось, что двигался Володя неторопливо и аккуратно. Снятое пальто Володя бросил прямо на огонь. Пламя захлебнулось, только дым еще шел. Володя поднял пальто, бросил еще раз и похлопал по нему ладонями. Потом сказал:

— Еще немножко, и пришлось бы пожарников вызывать.

Костик заревел. Он ничего не мог с собой поделать. Слезы текли, как вода из умывальника, и нельзя было сдержать отчаянных всхлипываний.

— Ну что ты плачешь? — сказал Володя. — Боишься, что попадет? Да никто и не заметит, мы сейчас все уберем.

Он поднял пальто и стряхнул с него почерневшие стружки.

Костик стал всхлипывать реже. И сердито сказал:

— Я ничего не боюсь. Я сам не знаю, откуда слезы взялись. Просто чушь какая-то.

Конечно, ему было неловко.

Но Володя вел себя так, будто ничего не случилось. Спокойно замел на фанерку и выбросил в печку обгорелые стружки. Открыл форточку. Повесил свое пальто и шапку на крючок у двери. Костик молча следил за ним и моргал мокрыми ресницами.

У Володи было симпатичное лицо. Только очень худое. Наверно, поэтому глаза и уши казались слишком большими. Он весь был какой-то острый и тонкий. Казалось, что колючие Володины локти и лопатки вот-вот прорвут старенький хлопчатобумажный свитер.