Избранное. Компиляция. Книги 1-14

* * *

– Зачем понадобилось лететь среди ночи? – осведомилась Мария Чэнь, когда они висели где-то над Канзасом.

Хэрод выглянул в темный иллюминатор.

– По-моему, они просто хотят поиграть у меня на нервах.

Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Марию. После Германии что-то изменилось в их отношениях. Хэрод закрыл глаза, снова представил себе шахматную фигуру, на которой было вырезано его собственное лицо, и вздрогнул.

– А почему в Филадельфию? – спросила Мария Чэнь.

Он начал сочинять какую-то замысловатую остроту о Филдсе,[41] но потом решил, что слишком устал для легкомысленных ответов.

– Не знаю, – сказал он. – Там или Вилли, или эта Фуллер.

– А что ты будешь делать, если это Вилли?

– Буду уносить ноги. Надеюсь, ты мне поможешь. – Он огляделся. – Ты упаковала браунинг так, как я сказал?

– Да. – Она отложила в сторону калькулятор, на котором подсчитывала расходы, необходимые на гардероб. – А что, если это Фуллер?

За три ряда от них не было ни одного человека. Несколько пассажиров в салоне первого класса спали.

– Если это всего лишь она, то я ее убью, – сказал Хэрод.

– Ты или мы? – поинтересовалась Мария Чэнь.

– Я! – рявкнул Хэрод.

– Ты уверен, что сможешь?

Он свирепо посмотрел на нее и отчетливо представил, как его кулак врезается в ее идеальные зубы. Ему даже показалось, что игра стоит свеч – арест, суд и все остальное, – лишь бы пробиться через ее чертово восточное самообладание. Хотя бы раз. Избить ее и изнасиловать прямо здесь, в первом классе самолета, летящего из О’Хары в Филадельфию.

– Уверен, – проронил он. – Она всего лишь несчастная старуха.

– Вилли ведь тоже был… старик.

– Ты видела, на что способен Вилли. Он спокойно перелетает из Мюнхена в Вашингтон, только чтобы отправить Траска на тот свет. Он сумасшедший.

– Ты еще ничего не знаешь о Фуллер.

Хэрод покачал головой:

– Она женщина. А ни одна женщина на свете не может быть так опасна, как Вилли Борден.

* * *

Они приземлились в Филадельфии за час до рассвета. Хэрод так и не смог заснуть. Начиная от Чикаго в салоне первого класса гулял такой сквозняк от вентиляторов, что теперь Хэроду казалось, будто под веки ему залили смесь клея с песком. Настроение у него еще больше испортилось, когда он увидел, что Мария Чэнь по-прежнему выглядит свежей и бодрой.

Их встретили три омерзительно чистеньких агента.

– Мистер Хэрод? – осведомился представительный мужчина с поблекшим синяком на подбородке, заклеенным пластырем. – Мы отвезем вас к мистеру Колбену.

Тони протянул ему свою сумку:

– Да, хорошо бы пошевеливаться. Я смертельно хочу спать.

Красивый агент передал сумку одному из своих помощников и повел их вниз по эскалаторам, через двери с табличками «Вход воспрещен» и наружу, на бетонированную дорожку между основным зданием аэропорта и комплексом частных ангаров. Грязная красно-желтая полоса на востоке намекала на восход солнца, но огни на взлетных полосах еще продолжали гореть.

– О черт! – с чувством выругался Хэрод.

Перед ними стоял готовый к взлету дорогой вертолет на шесть пассажиров, выкрашенный в оранжевые и белые цвета; его бортовые огни посверкивали, а двигатели уже слабо вращались. Один из агентов придержал дверцу, пока второй закидывал внутрь багаж Хэрода и Марии Чэнь. Через стекла салона на них смотрел Чарльз Колбен.

– Черт, – повторил Хэрод, обращаясь к Марии Чэнь.

Та кивнула. Тони вообще терпеть не мог летать, но вертолеты он ненавидел больше всего. В то время как самый распоследний голливудский режиссер тратил треть своего бюджета, арендуя эти опасные безумные машины, и с ревом кружил и нырял над каждой съемочной площадкой, как маньяк с комплексом Иеговы, Тони Хэрод категорически отказывался подниматься над землей.

– Неужели у вас нет какого-нибудь паршивого наземного транспорта? – проорал он сквозь шум лопастей.

– Залезайте, – скомандовал Колбен.

Хэрод произнес еще несколько внушительных ругательств, после чего последовал в салон за Марией Чэнь. Он знал, что двигатели расположены над землей по меньшей мере в восьми футах, но ни один здравомыслящий человек не мог пройти под их невидимыми лопастями, не сгибаясь.

Тони и Мария еще возились с пристежными ремнями на мягком заднем сиденье, когда Колбен уже развернулся в своем кресле и, подняв вверх большие пальцы, подал пилоту знак взлетать. Хэрод решил, что тот вполне тянет на главную роль: потертая кожаная куртка, худое лицо с резкими чертами под козырьком красной кепки и глаза, взгляд которых говорил, что им привычен вид смертельного боя, а все остальное, менее волнующее, просто не представляет никакого интереса. Пилот произнес что-то в микрофон, закрепленный у него на голове, выжал вперед ручку управления, затем притянул ее чуть на себя. Вертолет взревел, приподнялся, нырнул носом вниз и полетел, стабильно держась в шести футах над землей.

– О черт, – пробормотал Хэрод. Ощущение было такое, будто он катил на доске с тысячью шарикоподшипников.

Они вышли из зоны, прилегавшей к ангарам и аэропорту, обменялись какими-то репликами с диспетчером и взмыли вверх. Прежде чем закрыть глаза, Хэрод успел различить внизу реку и огромную тушу нефтяного танкера.

– Старуха здесь, в городе, – сказал Колбен.

– Мелани Фуллер? – переспросил Хэрод.

– А ты думаешь, я о ком? – ухмыльнулся Колбен. – О Хелен Хейс?[42]

– Где она?

– Увидишь.

– Как вы ее нашли?

– Это наше дело.

– И что вы собираетесь делать?

– В свое время расскажем.

Хэрод открыл глаза:

– Люблю я с тобой разговаривать, Чак. Все равно что беседовать с собственными подмышками.

Колбен прищурился и улыбнулся:

– Тони, малыш, лично я считаю, что ты кусок собачьего дерьма, но мистер Барент почему-то полагает, что ты мог бы вступить в наш Клуб. Тебе представился счастливый случай, смотри не проморгай его.

Хэрод рассмеялся и снова закрыл глаза.

Мария Чэнь смотрела в иллюминатор на вьющуюся ленту серой реки. Справа тянулись ряды двухквартирных домов, покрывавшие все пространство кирпично-коричневой сеткой, прошитой автострадами, слева же раскинулся казавшийся бесконечным парк с низкими холмами, которые топорщились обнаженными деревьями и кое-где были припорошены заплатками снега. Поднялось солнце, повиснув золотым прожектором между горизонтом и низкими облаками, и сотни окон домов на склонах холмов отразили его свет. Колбен положил руку на колено Марии.

– Мой пилот – вьетнамский ветеран, – доверительно сообщил он. – Он как вы.

– Я никогда не была во Вьетнаме, – тихо ответила она.

– Нет, – поправился Колбен, и его рука скользнула вверх по ее бедру. Хэрод, казалось, спал. – Я имел в виду, что он – нейтрал.

Мария Чэнь сжала колени и пресекла рукой дальнейшие поползновения. Три остальных агента наблюдали за происходящим, а тот, у которого был травмирован подбородок, даже слегка улыбался.

– Чак, – проронил Хэрод, не открывая глаз, – ты левша или правша?