Избранное. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Глава 78
Натали Престон ехала на своем «фиате» к северу по дороге на Хайфу, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться прекрасными пейзажами и зимним солнцем. Она не знала, доведется ли ей еще когда-нибудь побывать здесь.
Прежде чем повернуть к кибуцу Мааган-Михаэль, ей пришлось задержаться из-за колонн с военной техникой, но когда она наконец добралась до подножия холма с
Как всегда, Сол ожидал ее у нижних ворот и открыл их, чтобы впустить «фиат». Натали выскочила из машины, крепко обняла его, затем отступила на шаг и принялась рассматривать.
– Ты замечательно выглядишь! – воскликнула она, и это почти соответствовало истине.
Солу так и не удалось набрать потерянного веса, левая рука и запястье по-прежнему были перебинтованы после недавних операций, но борода его отросла, хоть и стала совсем седой, как у пророка. Темный загар сменил долго державшуюся бледность, а волосы уже доставали до плеч.
Он улыбнулся и знакомым жестом поправил очки в роговой оправе. Натали знала – Сол всегда так делает, когда смущается.
– Ты тоже замечательно выглядишь, – ответил он и махнул рукой молодому сабре, который наблюдал за ними со своего поста. – Пойдем в дом. Обед почти готов.
Пока они ехали по подъездной дорожке к дому, Натали бросила взгляд на перебинтованную руку Сола:
– Как прошла операция?
– Что? – рассеянно переспросил он. – А, прекрасно. – Сол посмотрел на свои бинты так, будто видел их впервые. – Большой палец спасти не удалось, но, оказывается, без него можно прекрасно обойтись. – Он улыбнулся. – По крайней мере, пока другой на месте.
– Странно, – промолвила Натали.
– Что именно?
– Два пулевых ранения, пневмония, сотрясение мозга, три сломанных ребра, а порезов и ссадин столько, что хватило бы на целую футбольную команду…
– Еврея трудно убить.
– Нет, я имела в виду другое… – Натали припарковала «фиат» под навесом. – Столько серьезных ранений, а в могилу тебя чуть не свел укус женщины. Ведь из-за него ты едва не лишился руки.
– Укусы человека весьма опасны, это давно известно, – усмехнулся он, открывая для нее дверцу машины.
– Но эта мисс Сьюэлл… она не была человеком.
– Конечно, – согласился он, снова поправляя очки. – Думаю, к тому времени уже не была.
Сол приготовил восхитительную трапезу с бараниной и свежевыпеченным хлебом. За столом они болтали о самых разных вещах – курсах лекций Сола в университете в Хайфе, последнем договоре Натали с «Джерусалем пост» на фоторепортаж, о своих коллегах и погоде. После фруктового десерта и сыра Натали захотела еще раз побывать на акведуке, и Сол пошел наливать кофе в стальной термос, а она отправилась в свою комнату за толстым свитером. Декабрьские вечера на побережье были прохладными.
Они медленно спустились с холма и миновали апельсиновую рощу, беседуя о насыщенных красках вечернего света и стараясь не обращать внимания на двух молодых израильтян, которые следовали за ними на почтительном расстоянии с перекинутыми через плечо «узи».
– Я очень сожалею о смерти Давида, – грустно сказала Натали, когда они добрались до песчаных дюн; Средиземное море
окрасилось в медные цвета.Сол пожал плечами:
– Он прожил насыщенную жизнь.
– Я так хотела попасть на его похороны, – продолжала Натали. – Целый день пыталась вылететь из Афин, но все рейсы были отложены.
– Считай, что ты присутствовала на них… Я все время думал о тебе. – Он махнул рукой телохранителям, чтобы они оставались на месте, и первым ступил на акведук.
На покрытых извилистыми линиями дюнах их тени от горизонтально падавшего света казались просто гигантскими. Добравшись до середины пролета, они остановились, и Натали обхватила плечи руками, когда подул резкий ветер. На небе появились три звездочки и узкий серп молодого месяца.
– Ты все-таки улетаешь завтра? – тихо спросил он. – Возвращаешься обратно?
– Да. – Натали кивнула. – Рейс одиннадцать тридцать из «Бен-Гуриона».
– Я провожу тебя, – сказал Сол. – Оставлю машину у Шейлы и попрошу, чтобы она или кто-нибудь из ее ребят подвез меня обратно.
– Очень хорошо, – улыбнулась Натали.
Сол открыл термос и протянул ей пластиковую чашку, наполненную горячим ароматным кофе.
– Ты не боишься? – спросил он.
– Возвращения в Америку или того, что могут еще встретиться такие?
– Самого возвращения, – пояснил Сол.
– Боюсь, – честно призналась она.
По прибрежной дороге двигалось несколько машин, свет от их фар терялся в зареве заходящего солнца. К северу поблескивали руины города крестоносцев. Гора Кармель вдали была окутана дымкой такого насыщенного фиолетового цвета, что Натали сочла бы его ненастоящим, если бы увидела на фотографии.
– То есть я не знаю, – продолжила девушка. – Но все равно попробую. Ведь Америка моя родина… Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Да.
– А ты сам не думал о том, чтобы вернуться?
Сол опустился на большой камень, в расщелинах которого виднелась изморозь, – ее так и не растопило дневное солнце.
– Постоянно думаю об этом, – кивнул он. – Но здесь столько дел.
– Я до сих пор удивляюсь, как быстро Моссад… поверил всему, – сказала Натали.
Сол улыбнулся:
– У нашего народа длинная и сложная история, связанная с опасностями и предрассудками. Полагаю, мы прекрасно поспособствовали этому. – Он допил кофе и налил себе еще. – К тому же у них была масса разведывательных данных, с которыми они просто не знали, что делать. Теперь у них есть система… странная, конечно, но это все же лучше, чем ничего.
Натали указала рукой на темневшее на севере море:
– Как ты думаешь, они выяснят… когда-нибудь?
– Таинственные связи оберста? – спросил Сол. – Может быть. Я подозреваю, что им уже известны эти люди.
Глаза Натали подернулись печалью.
– Я все думаю об этом человеке… в доме Мелани. Его ведь там не было…
– О Говарде? Рыжеволосый, отец Джастина.
– Да. – Натали вздрогнула, когда солнце коснулось линии горизонта; ветер усилился.
– Зубатка же передал вам по радиосвязи, что он уложил Говарда отдохнуть. Если именно он преследовал тебя. Когда Мелани послала кого-то – скорее всего, великана – прикончить Зубатку, он, вероятно, забрал и Говарда. Возможно, тот все еще был без сознания, когда в доме начался пожар.