Избранное. Компиляция. Книги 1-14

Финч улыбнулся.

— В самом деле. Не меньше, чем аварийный вариант действий, которому я обучил всех — просто сдернуть маску и дышать прямо из кислородного шланга, как часто делают пилоты Королевских ВВС во время коротких полетов на высоте десять тысяч футов. И он ненавидел и маску, и голую трубку по одной и той же причине — альпинист пускает слюни, как младенец. Потом слюна замерзает. Или стекает по шее и воротнику и опять-таки замерзает.

— А третья маска? — спросил я, указывая на нее.

— Это мой ответ на проблему слюны в стандартной маске, — сказал Финч. — Т-образные стеклянные трубки, похожие на маленькие мундштуки, вместо резиновых шлангов. Они минимизируют слюноотделение и значительно эффективнее возвращают в легкие кислород, который вы выдохнули, не использовав. Хотя существует еще одна проблема, которую обнаружил Джеффри Брюс во время нашего с ним и Ричардом установления рекорда высоты на Северо-Восточном гребне в тысяча девятьсот двадцать втором году…

— Они разбиваются, — сказал Жан-Клод.

— Действительно, — вздохнул Финч. — На сильном холоде стекло становится хрупким и может треснуть… или разбиться… в любом случае кислород перестает поступать к альпинисту. До экспедиций двадцать первого и двадцать второго года ученые, изучающие атмосферу, полагали, что если на высоте — скажем, двадцати семи тысяч трехсот футов, где были мы с Брюсом и Ричардом, когда вышел из строя клапан Брюса, — у альпиниста, который использует баллоны со сжатым кислородом при давлении как на высоте пятнадцати тысяч футов, внезапно прекратится доступ кислорода, то он мгновенно умрет.

— Но никто не умер из-за такой неисправности, — сказал Жан-Клод, явно знавший историю применения кислородных аппаратов в Гималаях.

— Никто. По крайней мере, двое из наших альпинистов и трое носильщиков поднялись до пятого лагеря на высоте двадцать пять тысяч футов на Восточном гребне с неисправными кислородными аппаратами. Но поломка клапана у Брюса в тот день, о котором мы с Ричардом рассказывали, заставила нас троих повернуть назад прежде, чем мы добрались до Северо-Восточного гребня.

— Значит, именно этот вариант маски со стеклянными клапанами мы будем использовать на Эвересте? — спросил я, переводя взгляд с Дикона на Финча.

— Нет, — одновременно ответили они.

Финч подтянул к себе одну из рам для баллонов, прислоненных к заднику верстака. Она была не похожа на остальные.

— Это так называемая пятая модель Сэнди Ирвина, — сказал Финч и постучал пальцем по стальным сосудам. — Вы сами видите разницу.

Выглядел аппарат иначе, но будь я проклят, если понимаю, как… постойте, там в раме три баллона, а не четыре. Я улыбнулся, гордясь своей сообразительностью.

— Тут все по-другому, — сообщил Жан-Клод, проведя руками по раме, баллонам и трубкам. — Начиная с того, что Ирвин перевернул баллоны, так что клапаны находятся внизу, а не наверху.

«Черт побери, — подумал я. — Все верно».

— Ирвин избавился почти от всех трубок, — продолжал Же-Ка, — и здорово упростил этот расходомер, расположив его внизу, в центре рамы, чтобы конструкция получилась более сбалансированной.

Не спросив разрешения, он перевернул разработанный Сэнди Ирвином аппарат.

— Шланг теперь перекидывается через плечо, а не пропускается под мышкой, а потом через все эти клапаны и трубки, болтающиеся на груди. Их теперь нет. Подача воздуха должна улучшиться, а передвигаться станет легче. И весит он меньше.

«Черт побери», — снова подумал я.

— Мистер Ирвин проделал большую часть этой работы, когда еще учился в Оксфорде, — продолжал Финч. — Он отправил предложения по модификации фирме, которая изготавливала аппараты — нашей знаменитой «Зибе Горман», — и почти за год они не сделали ни одной из доработок, которые он предложил.

— Ни одной? — переспросил я.

— Ни одной, — подтвердил Финч. — Они проигнорировали указания — и его, и «Комитета Эвереста» — внести необходимые изменения и поставляли точно такие же неудобные, негерметичные и тяжелые комплекты, которые мы с Ричардом и Брюсом использовали в тысяча девятьсот двадцать втором году. Мой добрый друг Ноэль Оделл, который последним видел Мэллори и Ирвина, идущих к вершине, рассказал мне, что когда девяносто баллонов экспедиции прибыли в Калькутту, пятнадцать оказались пустыми, а двадцать четыре протекали так сильно, что были бесполезны при восхождении. Мистер Ирвин сказал Оделлу, что он, Сэнди, разбил один комплект, когда осторожно извлекал его из упаковки. То же самое обнаружил и я, когда мы добрались до базового лагеря на Эвересте в двадцать втором году, — ни один из десяти поставленных аппаратов не работал. Все паяные соединения протекали, прокладки во время пребывания на большой высоте высохли настолько, что сочленения перестали быть герметичными, а большинство манометров не работали. Кое-что можно было починить — и я исправил все, что смог, — но в целом аппараты «Зибе Горман» оказались просто… мусором.

Жан-Клод отсоединил кислородную маску Ирвина и с громким стуком опустил на верстак.

— А как Сэнди Ирвин сконструировал эту усовершенствованную маску?

Губы Финча снова растянулись в слабой улыбке.

— Он обдумывал конструкцию на протяжении всего трехсотпятидесятимильного перехода, затем в базовом лагере, затем в высокогорных лагерях, и продолжал обдумывать и совершенствовать ее — теми инструментами, которые у него были, — до того утра, когда он и Мэллори вышли из шестого лагеря и пропали.

— Полагаю, что мы получим пятую модель маски Ирвина? — спросил Жан-Клод.

— Да, но модифицированную согласно моим указаниям. И вы получите их не от «Зибе Горман», а от моей швейцарской фирмы. — Улыбка стала чуть шире, почти незаметно. — И я гарантирую, джентльмены, что они изготовлены должным образом, в соответствии с самыми высокими требованиями Сэнди Ирвина, и даже выше.

Дикон шагнул вперед и дотронулся до кислородных баллонов.

— Джордж, вы сказали, что они сделали пару доработок, о которых вы просили.

Финч снова кивнул.

— Я попросил инженеров из Цюриха изготовить раму рюкзака, расходомеры и несколько других элементов аппарата из алюминия, — он произнес это слово на английский манер, — прочного металла, получаемого из бокситовой руды. Я бы хотел сделать из алюминия и кислородные баллоны, но у нас нет оборудования, чтобы присоединять клапаны или штамповать сами баллоны, так что кислород по-прежнему будет храниться в стальных резервуарах. Но с максимум тремя, а не четырьмя баллонами и новыми алюминиевыми элементами вес аппарата будет существенно меньше.