Избранное. Компиляция. Книги 1-14

Лоуренс согласился отвезти его, когда стемнеет, к тому месту, откуда Дар отправится в поход с ночевкой. Костюм Гилли и все, что по идее могло ему понадобиться, Дарвин сложил в свой самый большой рюкзак.

Когда он позвонил Лоуренсу субботним вечером и изложил свою просьбу, Ларри сказал:

– Ну конечно, я тебя отвезу. А что случилось с «Лендкруизером»? Сдается мне, что эта машина была бы для твоих целей в самый раз.

– Я не хочу оставлять машину на дороге возле того места, откуда собираюсь отправиться, – честно признался Дар. – Я буду бояться за нее.

Лоуренсу этого объяснения было более чем достаточно. Его забота о собственных машинах давно вошла в поговорку. Труди и Дарвин частенько посмеивались над тем, что Лоуренс пускался на любые уловки, чтобы припарковать машину в самом дальнем углу стоянки, причем так, чтобы ее с разных сторон защищал бордюр, дерево или кактус. Он делал все возможное, чтобы никто не поцарапал его машину. Если машина все-таки получала царапину или вмятину, Лоуренс немедленно ее продавал.

– Естественно, я тебя подкину, – согласился Лоуренс. – На сегодня у меня нет никаких планов. Только кино хотел посмотреть.

– Какое?

– «Эрнест едет в лагерь», – ответил Лоуренс. – Ничего страшного, я его уже видел.

«Двести тридцать шесть раз», – подумал Дарвин. А вслух сказал:

– Я не забуду твоей жертвы, Ларри.

– Лоуренс, – машинально поправил его Лоуренс. – Ты подъедешь к нам на своем «Лендкруизере» и оставишь его здесь или мне забрать тебя из дома?

– Я подъеду к вам, – сказал Дар.

Они выехали из Эскондидо, погрузив на заднее сиденье «Исудзу» туго набитый рюкзак Дара.

– Куда едем? – поинтересовался Лоуренс. – В лес у пустыни Анзо-Боррего? Или в Кливлендский национальный парк? А может, ты решил забраться куда подальше?

– На Малхолланд-Драйв, – ответил Дар.

Лоуренс чуть не врезался в бордюр тротуара.

– Мал… хол… ланд… Драйв? Которая в Лос-Анджелесе?

– Да.

– С ночевкой? – прищурившись, спросил Лоуренс.

– Ага, – спокойно ответил Дарвин. – Дня на два. Сотовый у меня с собой, так что я потом позвоню, чтобы ты приехал и меня забрал.

– Суббота, половина девятого вечера. Мы доберемся туда к полуночи, а ты еще собираешься в поход по Малхолланд-Драйв!

– Так и есть, – кивнул Дар. – А точнее, по бульвару Беверли-Глен. Лучше подъехать не на Малхолланд, а на перекресток Беверли-Хиллз и Беверли-Глен, как раз у склона горы… со стороны долины.

Лоуренс снова глянул на Дара прищурившись, потом ударил по тормозам и начал разворачиваться.

– Ты решил меня не подвозить? – спросил Дарвин.

– Не бойся, подвезу, – проворчал друг. – Но я не собираюсь переться в этот чертов Лос-Анджелес в субботнюю ночь, ехать через чертовы Беверли-Хиллз и останавливаться на этой чертовой Малхолланд, пока не заверну домой и не прихвачу свою пушку.

Он подозрительно покосился на Дарвина.

– Ты вооружен?

– Нет, – честно ответил тот.

– Псих, – сказал Лоуренс.

Дар попросил Лоуренса остановиться лишь один раз, на проспекте Вентура.

За три минуты он отыскал в Интернете незарегистрированный телефонный номер Далласа Трейса и выскочил к автомату, чтобы позвонить. Ответил женский голос с латиноамериканским акцентом – не страстный бразильский выговор, но и не пресный говор американских домохозяек.

– Мистер Джон Кокран желает поговорить с мистером Трейсом, – мягко, как типичный секретарь, промурлыкал в трубку Дар.

– Минуточку, – сказала женщина.

Через мгновение в трубке загремело фальшивое техасское рычание Далласа Трейса.

– Джонни! Что случилось, амиго?

Настала очередь Дарвина подделывать акцент. Он приложил к трубке свою красную бандану и зарычал с дикими обертонами обычного лос-анджелесского бандита с восточной окраины:

– Поворочай мозгами, и поймешь, что случилось, ты, гребаный кусок дерьма! Ты что, ублюдок, думаешь, что убрал с дороги Эспозито и с нами покончено? Я говорю про твою гребаную русскую мафию, свинья! Мы знаем про Япончикова и Зуева и не собираемся подставлять свои задницы, понял? Эти красные сволочи нас не запугают, мы идем по твою вонючую душу, скотина!

Дар повесил трубку и вернулся в машину. Лоуренс был достаточно близко, чтобы услышать большую часть его монолога.

– Звонил своей подружке? – полюбопытствовал начальник.

– Ага.

Лоуренс высадил Дарвина ярдах в двухстах от перекрестка Беверли-Глен и Малхолланд-Драйв. Они подождали, пока проедут машины и дорога опустеет, после чего Дар подхватил свой рюкзак и быстро сбежал по склону холма в высокую придорожную траву. Больше всего ему не хотелось, чтобы полиция Шерман-Оукс арестовала его в первые пять минут операции.

Лоуренс уехал.

Дарвин полез в рюкзак и достал аккуратно упакованный прибор ночного видения и коробочку с маскировочным гримом. Костюм Гилли был довольно тяжелым, но большую часть веса составляли оптические приборы, предусмотрительно упакованные в мягкий пенопласт.

Дарвин был одет в черные джинсы, черные ботинки от Мефисто и черную льняную куртку. Включив питание прибора ночного видения, он обнаружил, что стоит прямо перед ограждением из колючей проволоки. Огни Сан-Фернандо, прятавшегося в долине, были такими яркими, что стоило Дару поднять взгляд выше кромки холмов, как перед глазами вспыхивало слепящее сияние.

«Советник с женой построили дом с тем расчетом, чтобы оказаться в ореоле огней ночного города, – гласила статья в журнале. – Тот же вид вдохновил их бывшего соседа Стивена на создание незабываемого инопланетного корабля-матки». Дару потребовалось целых двадцать минут на то, чтобы сообразить, о чем идет речь. Прежде неподалеку проживал Стивен Спилберг, который работал тогда над «Близкими контактами третьего рода». А сейчас цепочка огней в форме спилберговского корабля-матки или просто латинской буквы V стала для Дара занозой в пятке – а точнее, бельмом в глазу.

Дарвин снял очки ночного видения и принялся разрисовывать лицо и руки гримом. Необходимо было высветлить те части лица, которые обычно оставались в тени – под скулами, подбородком и носом, – и затемнить выступающие части – нос, скулы, челюсти и лоб. Главное – превратить открытые участки тела – руки и лицо – в неравномерные черно-белые пятна, чтобы наблюдатель не сумел составить из них на расстоянии привычные очертания рук и лица.

Он перешел свой Рубикон. Если сейчас патруль Шерман – Оукс случайно его засечет, то объяснить, почему он находится здесь с раскрашенной физиономией, будет чрезвычайно трудно. Да и прибор ночного видения вместе с костюмом Гилли в рюкзаке едва ли помогут найти общий язык с полицией. Правда, пока он не совершил ничего противозаконного.