Избранное. Сборник стихотворений

Тебе наградой – не от меня,

Но если надо – весенним садом

С тобою рядом пройду, храня.

К чему сомненья! Привык к забвенью,

Всех стрел мишенью скольжу вослед.

Я – тень. Виденьем, холодной тенью,

Ветров сплетеньем пройду – и нет.

* * * * * * *

Я так умею бережно молчать

И незаметно –

Как будто твой любимый у плеча,

Как ангел бледный,

Как лучший друг, который далеко,

Но есть, однако;

И ты узнаешь, что со мной легко

И петь, и плакать.

Я не сломаю твой простой настрой

И средоточье.

Ты про себя, а хочешь, вслух запой –

Хоть днём, хоть ночью.

Я понимаю молча всё, без слов.

И верю в чудо.

Ты выбери: я нежен иль суров –

И я им буду.

Я буду рядом, если вспучится грозой

Ночная темень.

Апостол за Христом ходил босой –

Дай мне терпенья!

Ведь слушать правильно есть маленький талант.

Он тоже нужен:

Чужие ноты пусть играет музыкант –

Они не хуже,

Чем если б гений сам своё играл…

Как тихо в душах!

Не свой я прославляю идеал –

Ты слушай, слушай…

* * * * * * *

Закрой-ка глаза – в полусвете, в тиши,

Желаньем мечты задевая!

Я – эхо. Я отзвук твоей души.

Таких, как я – не бывает.

И – слушай! – меня действительно нет,

Это тебе показалось;

Ты знай – это просто играет свет

В старинном зеркале зала.

Ты – с лепестками роз у лица –

Розовых, белых, алых!

Музыка нам возвышает сердца.

Ты – королева бала.

Пылинка в луче – восхищаясь, любя,

Танцуя – плыви над всеми;

Вот я – никакой! – увлекаю тебя,

И нами играет время.

Приглушит шаги зеркальный паркет,

А вальс увлечёт всё выше…

И – слушай! – меня действительно нет,

Это всё ты! Ты слышишь?!

Ты – солнце и ветер! Дрожит на ветру

В капле-росинке лучик.

И ты продолжишь мою игру –

Так же, и даже лучше.

Пусть вальсом несёт – доверься ему,

Не бойся! Лети! Ты рада?

И я, покидая тебя, пойму:

Ты научилась… Правда?

* * * * * * *

Весною жизнь полна надежды, что всё пойдёт со знаком плюс, а не останется, как прежде – унылых месяцев союз, увенчанных застывшим светом коротких и холодных дней.

Томился ожиданьем лета промозглый город, и огней, включая солнца блеск задорный, и тех, что светят нам в душе, всё больше было. Снег стал чёрным, порой подтаивал уже – короче, ветер, слякоть, сырость. Чуть-чуть тепла – совсем чуть-чуть! – и птицы мокрые носились, под капли подставляя грудь, что пылью сыпались из тучи. Весна, несмела и робка, как попрошайка невезучий, пыталась быть – слегка-слегка.

Вот так меняясь ежедневно – то хмарь, то солнце, то туман – характер свой, немного нервный, являл воздушный океан. Был тот период у погоды, когда она сменяет роль, когда на обуви разводы рисует, высыхая, соль, что сыплют городские службы – последний лёд свести на грязь… Машины, двигаясь натужно, её месили, осердясь.

Она стояла у фонтана, что крышкой на зиму прикрыт – царица дивного романа! – и горько плакала навзрыд. Беспомощность плечей покатых, потёки туши от ресниц, следы размазанной помады – о, сколько же таких девиц вокруг мелькает – мы не видим! А ведь за каждою слезой свои невзгоды и обиды, и свой характер непростой.

Кто тот, что не пришёл на встречу? Кто заставляет плакать так? Хоть день – но он ей искалечил, тупой бесчувственный дурак…

А может, дело и не в этом: несчастья слепы, и беда порою просто ходит следом, и бьёт прицельно иногда. И как помочь? И чем утешить? Без повода не подойти… И чувствуешь, что тоже грешен – кому теперь сказать «прости»?

Но Бог вмешался: мой автобус навстречу двинулся судьбе, и снова провернулся глобус, меня смещая по себе, и я в окне не видел больше её поникший силуэт. Лишь отражались чьи-то рожи, да вновь струила серый свет весна…

* * * * * * *

А птицы с юга прилетали

И вили гнёзда.

И тихо падали ночами

Седые звёзды.

Снега лежали на вершинах –

Мороз вдохнуть бы! –

И длилось время, и вершились

Людские судьбы.

И осенью сменялось лето,

Потом – зимою,

Гоня закаты и рассветы

Над головою.

И холод был сухой и зимний,

Жёг до предела.

А ты сказала: не звони мне,

Мне надоело.

* * * * * * *

Сумрак. Мягко. Серо.

Сыро. Тихо. Странно.

Капли. Дождь. Химеры.

Мысли. Грусть. Туманы.

Сны. Раздумья. Пальцы

У виска прохладой.

Мы с тобой – скитальцы.

Не смотри, не надо:

Я ведь не отвечу.

Не могу. Не знаю.

Сумрак. Серо. Вечер.

Память. Чашка чаю.

Холод. Сердце. Тяжесть.

Пусто. Дождь по нервам.

Все слова – не наши.

Кто решится первым?

Молча стынет время

Фонарём у дома.

Никогда. Я в теме.

Даль аэродрома.

Сумрак. Над домами

Кружит шёпот ветра.

Ночь. И между нами –

Столько километров…

* * * * * * *

Там нет ни времён, ни сроков. Был чёрен закат и ал, и кочки – кусты осоки – безжалостно ветер рвал. Хлестало дождём, и пело, во всю хохотало мочь, и навь из гнезда глядела пустыми глазами в ночь. И корни вгрызались в недра ломаемых бурей ив. О, кто он – не друг, не недруг – вдали голосящий див?

Эх, ночь – до души расшиба! Но вдруг, городясь межой, в лицо мне змеиным шипом:

– Чужой!..

* * * * * * *

Бойся нестрашных. Бойся влекущих. Взоров их влажных. Душ их не сущих. Те – притворяясь, им так привычно! – чёрное пламя в робком обличье. Чёрное пламя…

Словно в бреду мы: это – за нами, думай не думай. И, как в тумане, глубже и глуше – манят и манят: душу нам, душу! И пропадаем – тихо, без звука. Господи, дай мне верную руку, а уязвимым дай не смутиться! Взоры их – мимо!