Избранное. Том 3: Миграция Души, 1982-2012

423 Не ковыряйтесь в своем ДНК, не там ищите

Объявление в таз: «из серии «химики химичат». Нобелевская премия по химии присуждена за включение в ДНК времени вспять…» Голос Виктора Авина за кадром: «у-ха-ха-ха-ха. Все ответы дают поэты. Пока овечка Долли идет по коридору — грабли за углом.» Донесение из райской гущи (не путать с Израилем). Закон Ньютона-2: Все свыше, изначально, и мщение Осени яблоньке что так жила Не заботилась о плодах А весеннее ее возрождение? — Включает отмщения вечность Осени вечность — она при делах. Умирающей яблоньки семя В землю падает, дикий плод Несъедобный рождается, племя Дикое — вот итог. Не спасает ее от мести Осени — чахнут, гниют в земле — Доказательство что дело не в Еве Дело в осени. Запретный плод Надо вывести стойким к холоду Вечно молоды чтоб были яблоки И вкушать их и вечность впитывать — Человек — тоже плод. Плод от плода Год от года. Гад от гада — Переймет механизм вечной молодости. Через вечный запретный плод. Только так. ДНК в себе мучить до боли Приведет лишь к овечке «Долли». Одноразовой. Одна проблема — станет если Вечным яблоко (ученые выведут) Значит осень умрет? — Отчасти. От мести. Наверное. Надо попробовать. И вкусить сей запретный плод Познания: «что еще Бог придумал чтоб Плод от плода жил, год за год Беззаботным родителям мстила Осень? Продолжая свой вечный полет На радость нам и давая силы Предвкушая запретный код». 17.10.012.

424 Всемирная история борьбы с Авиным (в поэзии колхозной борьбы с частником). Фрагменты

Когда в октябре 2001 года я пришел на сайт стихи. ру и посмотрел на все их безобразия, то приватно встретился с владельцем сайта Дмитрием Кравчуком и он для развития свободы и демократии в паетической среде всемирной паутины назначил меня внештатным редактором в личном подчинении Кравчуку а не подневольным существовавшей тогда редакции стихиры. Это дало мне возможность писать независимые обзоры и предлагать на обложке стихиры поглядеть на искры талантов у пионерского костра, искры, которые находил я без одобрения их подковерным правлением расцветающего поэтического колхоза, счастливо строящего казарму-лайт вместо поэтической свободной среды. И сразу же стало очень весело и началось. Первым делом один «московский пустой бамбук» (так я его ласково с презрением называю) звездящий на фуршетах, устраиваемых им в своем подвале, сразу же по моему приходу на стихиру начал шептать девушкам что Авин — это его клон. Хорошо одна моя подпольно-знакомая настоящая дивчина сразу же мне шепнула и пришлось на всестихирном форуме заявлять что Авин предъявит родинку на указательном пальце левой руки, не говоря о родинках в интимным местах. Тот клиент охолонел и принялся подпрыгивать передо мной более умно но так же безнадежно. Болезнь распространялась бешенными темпами. Дмитрию Кравчуку пришлось открыть отдельный форум «Свобода Слова» специально для Виктора Авина — так официально заявил Дмитрий Кравчук. И некто уважаемый колхозом под клоном «клитари хилтон» закричала «ура — Авин в клетке» и Авину был объявлен всестихирный пионерский бойкот молчания (за неподчинение бойкоту чморили клонами и в открытую неподецки). И закончился тот первый пионерский бойкот через три года после печальной истории с Михаилом Сопиным (но это отдельная всемирная история), эта, пещерно-первобытная закончилась тем что предводитель того местного дворянства официально заявил «или мы или Авин», о чем предупреждали большевики опять свершилось — Кравчуку был поставлен ультиматум! Дмитрий Кравчук хоть и Царь всея стихиры но не Керенский и на шантаж не повелся и спровоцировал казарму к более резким шагам и они все хором потекли со стихиры в ЖЖ потянув за собой нормальных талантливых рядовых оболваненных подчиненных своей армии (ушли в «жидкий журнал» как я посмеялся тогда). И пропали. На самом деле там они готовились ко второму пришествию в клонах, но это тоже другая история. В рамках первобытной самый показательный случай эпидемии «колхозное ДНК-37» в 2001 году произошел с одним заграничным пользователем того прекрасного передового технического сервиса под названием «Стихи. ру». Звали очередного заболевшего «Феликс» из Нью-Йорка. Он заболел на Авине настолько основательно, что первым докатился до откровенного шельмования и что умел то и сделал — этот фотомонтаж. Он привинтил мою голову с моей фотографии, (которую я на несколько дней опрометчиво поместил на обложке своей страницы), привнтил мою голову как орден к своему пиджаку и заявил что я живу не в Петербурге а в Нью-Йорке и танцую сейчас с его девушкой на их свадьбе потому что я его брат (!). так Авин стал брат Феликса. Но феликсу не поверили. Тогда он как приличный шура балаганов а ныне доморощенный хакер-шмакер вскрыл мою стихирную страницу и почту к ней привинченную и за моей подписью начал писать всякие «прелести». Дмитрию Кравчуку в ответ пришлось по моему заявлению провести расследование даже — кто это сделал, и Кравчук официально подтвердил что сделал это тот самый «феликс» из Нью-Йорка. Вот такая была паетическая жызнь в нулевых когда открыли кран со свободой в интернете и началась проверка на дороге и все неустойчивые рефлекторно отвязались и показали свои черные души. Это сегодня они белые и пушистые, а в час «Х» в них такие проснулись оборотни в поэтах что желаю всем счастья что мы родились и живем не в 37-м году. Именно в то время однажды я непроизвольно вскрыкнул и задался гомерическим хохотом — «чем больше я узнаю русскоязычных поэтов тем больше я люблю сторожевых собак…»

(С) Виктор Авин, всемирная история банк империгалоперидол, 11 октября 2012 года.

425 Глаза цвета Суок

На фотографии — куколка Суок из фильма нашего детства «Три толстяка».

С поволокой женской влаги — Слез, назрев стекла одна Открыв бороздки у замка Ресничек, хлопнувших некстати Как всегда И завертелся ключик в глазках Туда-сюда, туда-сюда После смазки вдруг расхлопнув Навсегда. Жизнь прошла. Одна, вторая… Чих, орда Марширует молоточков По коленным чашечкам Звонко бьют, открыв окошко Высыпаются монеты Из 3Dушной особи Вдруг из спаленки Суок Выбегает осенью Молоток. И ожила! Снова вслед бежит слеза Открыв бороздки у замка Ресничек, хлопнувших некстати Как всегда… 17.10.2012.

426

_____________________

427 Страна преображений гениев

Фотографии великого актера Евгения Евстегнеева сведены вместе мной.

Нас пугали свинцовыми тучами А они оказались пушистыми Седыми, писако-чернильными Смешными, волчисто-лебяжьими Нас пугали капита-враглистами А мы оказались клубничными Сначала с ботвой из субтрупиков А выросли — с древними листьями С деревня’ми погосто-помещичьи И с евроремонтом по ГОСТУ Чтобы плюнуть — по-прежнему крестимся Нам шинели всегда не по росту Спины белые, красные лацканы В серо-буро-малиново небо Утыкаемся словно фуражками С кре’млями-гра’блями дремля И нас хлопнули: «дубль двенадцатый!» [21] И мы взвились со скал Парамошами В тучи-колейки Корейками Пробили их в окна и с Плейшнерами Летим в небеса (рядом Шариковы) Профессорами Преображенскими… 20.08.012.

21

Евгений Евстигнеев раздражал режиссеров тем, что между съемками все время спал. Но зато играл как Бог в каждом дубле. И миллионера Корейко и азартного Парамошу и профессора Плейшнера и академика Преображенского…оказывается он был в нирване, входил в образ как вся страна, — поняли режиссеры как он восстанавливал жизнь во сне.

428 Скорость остается в голове

Ривекке Матовецкой

Спортсменов бывших не бывает Кто пули чувствовал полет Паренье в воздухе, и лед Летящий у голов назад В бобслее и прыжках на лыжах В гинатском слаломе, санях — Творец и птица, не снаряд Познает чувственно блаженство Пространства, легкость в вышине Природ баланс — «внутри» и «вне» И скорость 100 наедине с порогом «жизнь» где шаг — палата И птичка из фотоаппарата И юность, души вылетают Но скорость в нас рождает космос И остается в голове. 01.09.012.

429 И отец никогда не убьет своего сына

На фотографии — картина. Илья Репин (1844–1930). «Иван Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года.»

Мне неначто похоронить своего отца Похороны будут стоить богатства мира И дети придут — с крестом на плечах, гора Один, второй в чалме, а третий совсем «дурак» С пейсами и звездой на груди для тира Мне непочто ходить на его могилу Он все еще жив, он вечно жив, нет могилы отца Все больше и больше нужна ему своя квартира Свой Дом, своя Церковь Единого Бога, тогда Сын никогда не убьет своего Отца, а Отец — своего сына. 18.09.012.

430 Бог, Политик и Поэт

Поэт: У каждой звезды есть планета Земля За которую держится солнце Земля не видна потому что она Не’ излучает свет бонзы Политикан: В космосе жизни как грязи, братва Осталось нам выбрать планету Где будем не здесь и не там, не ботва А князи, а главный — по свету. Бог принял от страха таблетку. Поэт пошутил на века. Его и послали в разведку. Жди в поле ветра, Земля — Политик посеял зерна, сделал метку. 18.10.012.

431 Слово без рамы. 1150 пробы

на фотографии к стиху: икона Андрея Рублева «Христос Вседержитель», 1400 год.

Люди нужны там, где золото продают Где золото в подыконниках выставляют А там где его добывают, не нужен уют Там нужно золото а не те кто его поставляет Золото ослепляет хотя и чернит глаза, Руки, от грязи отмывающие его Князям Святым потом признанным по заслугам За вторжение крови в молочные берега Золото гасит воздействие взгляда из под гвоздя Не забивает глазниц, золотом убивают слуги А оно просто лежит и впитывает в себя граммы Золото — это слово, на вес измеряется И за отсутствие его мстит кто не слышит Облагораживает тех, кто его различает По надрезу на языке у Христа из золоченой рамы. 20.09.012.

к 1150-ти летию российской государственности

432 Так закалялась медь

На фотографии: Остап Медный, Петербург, недалеко от Медного Всадника, по прямой километра два будет, за три века недалеко ушел, но поумнел очень, снова прорубил окно за форточкой, готовится чинить провал за дверью.

(не баландо-поэма и байда-баллада а просто когда не параллельные прямые ассоциации сходятся в оставшихся, не в дураках)

Узкоколейку тянули вверх деды В светлую даль, вникуда Магадана После победы стянулись все раны Мамая курганы сравнялись с мечтой У родины-мамы в душе золотой Остался для внуков, настольная книга По управленью двойным балаганом Так закалялась им медь — головой — Насадкой кувалды горяче-холодной Несем наковальню в век двадцать второй Ведем путеводную мы за собой Дотянем, потянем до янки, эй ухнем! Куда ты завел нас, Сусанин? — Домой Где Бендер женился на девочке Зосе Еще до репрессии, в гоп-тридцать первом И родила она нас — средний класс Соседу Корейко на виллу чай носит С прослойкой чиновничьей В подполье ей в глаз Бревна вставляют на каждом субботнике И крестятся в церкви и Бог им подаст На Рождество прибавленье семейства На Пасху прибавку к семейству у нас. И век бы так жили, слепец Паниковский Купец, Балаганов (ученый), на небе Заметили гирю! На чаше вселенских весов Ее не хватает для нас, катапультой Чтоб выкинуть за борт никчемный балласт Все зависит от нас. Не спасает магнитик Орбит не исправит под чашу прилепленный Перед обетом, в час «Х»… Когда он наступит? А Бог его знает. Вчера. А сейчас? Мы готовы сейчас? Или только в молебне Распилить эту гирю на звезды на небе? — Нам нужно в вертепе а не в интернете Мы «Зосю» — ракету в горящую избу «Унесенную ветром» пошлем вместе с янки Дуплетом, они золотые просыпят дожди. Оденься, под желтую простынь ползи В палате, не хочешь? Тогда раздевайся Вот тебе грошик, кувалда, ты куй Пришла смена янки пахать, перекур Осталоп, Обалдуй… а ты кто такой? — Мы подранки вселенной, пришли на завод. — Так и дело пойдет. 19.10.012.

432(А) Соревнования по Блоко-Бродской борьбе

Весовая категория «ангелы».

Бросьте через плечо: «Привет!» Сделаю подсечку: «Здравствуй» И бабочка у лампочки пируэт Опишет обдавая лаской Сделав захват, в партер Поставит торшер кровать — Два зрителя из низших сфер Зря на татами, кстати Мы в судьи пригласим «Прощай» Для пораженья хватит По Блоко-Бродской борьбе Мне — «досчитай до ста» Тебе — «не перечисли меньше» И’ белым флагом — платья И под фатой лица По-траурному увенчаной До свадебного конца Схватки на обеспеченье Рода говорить талантами С бабочками и лампочками Одетыми в провода С которыми идет борьба Поэтическими протуберанцами. 21.10.012.