Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

КОГДА ЧЕЛОВЕК ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ…

Когда человек пришел к власти, обезьяна ушла в оппозицию. Но время от времени она возвращается, и тогда в оппозицию уходит человек.

УСЛОВИЯ ЖИЗНИ

Для того, чтобы стать человеком, обезьяне понадобились нечеловеческие условия.

Те же условия годятся и для обратного процесса.

ДИСТРОФИКИ

* * *
Когда Сократа хоронили, Он был вниманием согрет: Слезу
на камень уронили,
Сочувственно вздохнули вслед.
Потом немного погрустили О бренности бегущих лет И написали на могиле: «У нас незаменимых нет».
* * *
Как из сказки, не из были, излучая свет и мрак, Посреди земли Сибири вырос каменный Ермак. Кавалер большой дороги, чтоб избыть свою вину, Грозному царю под ноги бросил целую страну. И его не позабыли, И несется вдаль и вширь: «Покорителю Сибири — Покоренная Сибирь!»
* * *
Революции гром отгремел и затих, Но опять возникают знакомые лица. Якобинец Фуше апогея достиг: Дослужился до чина министра полиции. То ли это добро дослужилось до зла, То ли зло утомилось делами кровавыми… Или наша планета не в меру кругла — Слишком левые взгляды становятся правыми?
* * *
Искупление послано, и карают сурово Муравьевы-апостолы палачей Муравьевых. Муравьев — это вешатель? Или тот, что в гулаге? Преступленье замешано на общественном благе. Только память прикована к безымянным погостам… Но никак не припомнить ей, кто палач, кто апостол…
* * *
Мы веруем не в миражи, а в то, что есть на самом деле: Доказано, что нет души, — мы больше думаем о теле. И мы надеемся всерьез,
самих себя в себе разрушив,
Как тот классический прохвост, разбогатеть на мертвых душах.
Но, выгнанная за порог, навек пропавшая без вести, Душа таится между строк, она не в тексте, а в подтексте. Ну кто ее увидит там? Она звучит все глуше, глуше… И — никаких серьезных драм! Подтекст: спасите наши души!

ЛЕГЕНДА О БУДУЩЕМ

Легенда о потопе — это легенда не о проклятом прошлом, а о светлом будущем. О чем можно мечтать в безводной пустыне? С том, чтоб напиться, умыться, а может быть, даже выкупаться. Но если мечтать по большому счету, то, конечно, нужен потоп.

Люди шли через пустыню — год за годом, десятилетие за десятилетием. Было так жарко, что уже мечтали не о потопе, а о все мирном потопе. Ничего, мечтали, вот наступит всемирный потоп, тогда мы заживем: напьемся, умоемся, может быть, даже выкупаемся. И ковчег построим, чтобы спасать на нем всякой твари по паре. Вот такой у нас будет всемирный потоп.

Но время шло, поколение сменяло поколение, а потопа все не было. Сначала говорили: нынешнее поколение будет жить при потопе. Потом говорили: следующее поколение будет жить при потопе. А потопа все не было.

И тогда возникла версия, что он уже был, что все они живут не до потопа, а после потопа.

Вспомнили великого кормчего, который построил ковчег и привел весь народ в светлое послепотопное время. А темные стороны светлого времени объясняли тем, что в ковчеге было всякой твари по паре, и они, эти твари, загубили дело великого кормчего.

Если б не эти твари, мы бы уже давно были там. Мы, собственно, и так уже там, но тогда б мы были намного дальше.

Помните, как мы говорили в допотопные времена:

— Следующее поколение будет жить после потопа!

Потом мы говорили:

— Следующее поколение будет жить после!

А сегодня мы заявляем со всей ответственностью:

— Следующее поколение будет жить!

Правда, в этом нет абсолютной уверенности.

ХЕОПСОВНА

Однажды за обедом фараон Хеопс заговорил о своих финансовых трудностях. Из-за нехватки средств на строительство пирамида кверху сужается, хотя по проекту сужаться не должна.

— А панель у подножья уже проложили? — спросила дочка, о которой известно лишь то, что по отчеству она была Хеопсовна, что, впрочем, естественно для дочери Хеопса.

— Панель — это еще не пирамида, — грустно вздохнул Хеопс.

Но дочка считала, что это больше, чем пирамида. Потому что на пирамиду деньги тратятся, а на панели зарабатываются. И главное — товар остается при тебе.

— Что-то я не понимаю, — напрягся Хеопс. — Ведь тогда получается, что один и тот же товар можно продать два раза?

— Да хоть тысячу раз. Если, конечно, товар не потеряет товарного вида.

Хеопс отодвинул тарелку:

— В таком случае все идем на панель.

Очень чистый был человек, морально не испорченный.

— Папа, не горячись, — остановила его Хеопсовна. — Я одна пойду, а вы с мамой пока оставайтесь.

И стала Хеопсовна зарабатывать папе на пирамиду.

Зарабатывала, зарабатывала… Так сильно зарабатывала, что не только товар потерял товарный вид, но и панель потеряла панельный вид, — до того ее исходила Хеопсовна, зарабатывая на пирамиду Хеопса. Недаром эта пирамида — самая большая из всех пирамид.

Историк Геродот утверждает, что третья часть пирамиды Хеопса построена именно на эти заработки.

Хеопсовна хотела заработать еще маме на пирамиду, однако мама сказала, что может сама на себя заработать. Но не заработала. И бабушка пыталась заработать, но не заработала.

Поделиться с друзьями: