Избранное
Шрифт:
Прошла весна, наступило лето, и крестьяне из деревень около монастыря Тодзи явились продавать первинку — баклажаны в сквозных корзинах. Первинка, говорят, семьдесят пять дней жизни прибавляет, баклажаны так и расхватывали, а цена была: штука — два мона, две штуки — три мона. Конечно, все покупали по две штуки. Фудзиити же взял один и заметил: «А еще на один мон я куплю самый большой баклажан, когда их будет много». Так не промахивался ни в чем, за что бы ни брался. На пустыре в усадьбе насадил не что-нибудь, а иву, остролист, дерево юдзуриха, персик, [54] из цветов — ирис, иовы слезы и тому подобное, все вперемешку — для единственной дочери. На плетне сам завился вьюнок асагао, а Фудзиити вырвал его и посадил конские бобы, сказавши: «На вид они одинаковы, а тот непостоянен».
54
Ива, остролист, дерево юдзуриха, персик — все это деревья, которые можно использовать в доме как украшение в праздники. Например, на ивовые палочки насаживают цветы, слепленные из рисового теста, остролист употребляется при обряде изгнания злых духов под праздники, древесина его идет на всякие мелкие поделки и пр.
Что может быть приятней, чем любоваться на собственное дитя! Когда дочка выросла, он заказал ей в приданое ширмы, а выбирая рисунок, рассуждал так: если это будут знаменитые пейзажи Киото, дочка может захотеть отправиться в те места, которые еще не видела, картинки на темы «Гэндзи-моногатари» и «Исэ-моногатари» могут навеять легкомыслие в ее сердце, потому он велел изобразить на ширмах вид горы Канаяма, что в Тада, в самый ее расцвет. [55] Сам же написал ей азбуку
55
Гора Канаяма, что в Тада — известный в те времена рудник в провинции Сэтцу.
Однажды — было это седьмого дня первой луны — соседи послали своих сыновей к Фудзиити, прося научить их, как сделаться богачами. Фудзиити зажег в гостиной лампу и призвал туда дочь, сказав: «Когда заскрипит боковая дверь, предупреди меня». Девушка изящно уселась, привернула фитиль, а когда послышались голоса у входа, снова поднялась и прошла на кухню. Три гостя расположились в гостиной, а в это время из кухни послышался звон глиняной ступки для растирания мисо. [56] Гости навострили уши, обрадовались и стали гадать. Один сказал: «Это суп из китовой кожи». [57] Второй: «Нет, нет, раз только что начали толочь, верно, дзони». [58] Третий, подумавши хорошенько, решил: «Это нюмэн». [59] Забавно было, что каждый так твердо был уверен в своих словах. Вышел Фудзиити и стал рассказывать им, как жить на свете. Один из молодых людей спросил: «Что значат нынешние семь трав?» — «С этого началась бережливость в век богов. Открыв нам назначение этих трав, они научили нас есть овощную похлебку». Второй спросил: «Зачем вешают рыбу тай до шестого месяца перед богом Кодзин?» [60] — «Это значит: не ешь рыбы ни утром, ни вечером, а только гляди и воображай, что наелся». Третий спросил: «Откуда взялся обычай на Новый год использовать толстые палочки для еды?» — «Это чтобы их можно были счистить, не сломав, и потом употреблять круглый год. Они представляют двух богов в век богов. Будьте во всем осмотрительны и осторожны. Итак, пока вы говорили, пришло время подавать ужин, но я его вам не предложу, чтобы вы поняли, как сделаться богачом. А недавний звон ступки — это я велел растереть клей, чтобы подклеить переплет главной счетной книги». Вот как он им сказал.
56
Мисо — тесто из растертых красных бобов, употребляется для приготовления супа и пр.
57
Китовая кожа с подкожным жиром в засоленном виде употребляется в пищу.
58
Дзони — похлебка из овощей с рисовым моти, традиционное новогоднее кушанье.
59
Нюмэн — лапша с разными приправами.
60
Кодзин — бог — покровитель кухонного очага.
Необычайного изготовления лекарство
Все четыреста четыре болезни обязательно поддаются лечению, раз есть на свете знаменитые врачи. Спросили раз у одного человека из дома, что славен богатством: «Если кто умный и способный, но страдает недугом нищеты, может ли он излечиться?» Тот ответил: «До сих пор вы жили беззаботно и перевалили пору расцвета, вам уже за сорок. Лекарство прописывать поздновато, но все же есть еще надежда: если хватит у вас выдержки повседневно носить грубые кожаные таби и сандалии сэтта, можно нажить состояние. Я вам расскажу состав чудесного лекарства по названию «пилюли богача»:
Раннее вставание 5 рё [61]
Постоянное ремесло 20 рё
Ночной труд 8 рё
Бережливость 10 рё
Здоровье 7 рё
Эти пятьдесят рё мелко растереть, осторожно смешать, да перед тем без ошибок взвесить все на весах рассудка и принимать утром и вечером, тогда не исключено, что вы станете богачом. Но при этом важна умеренность — воздерживайтесь от вредного. А вредны вам:
Изысканные кушанья, разврат, шелка на повседневное платье.
Паланкин для жены, кото и поэтические карты [62] для взрослых дочерей.
Всякие музыкальные инструменты для сына.
Мяч, стрельба из лука, ароматы, [63] рэмпай.
Пристрастие к строительству гостиных, к чайной церемонии.
Любование цветами, прогулки на лодке, ванна днем. Ночные прогулки, азартные игры — го, сугороку.
Для горожанина фехтование мечом, военные искусства.
Богомолья, забота о загробном мире.
Участие в чужих спорах, стремление ставить печать свидетеля.
Тяжбы за поднятую новь.
Вступление в рудничные компании.
Вино за каждой едой, пристрастие к табаку, поездки в столицу без надобности.
Устройство на свой счет состязаний по борьбе сумо при храмах, забота о книге пожертвований.
Пристрастие по всяким искусствам и занятиям помимо своего дела, например, изготовление золотых украшений к мечу.
Знакомство с актерами, посещение агэя.
Займы по процентам выше восьми.
Все вышеуказанное ядовитей шпанской мухи и мышьяка, даже и говорить об этом избегайте и в сердце помыслов подобных не держите».
61
Рё — мера для взвешивания лекарств, около 15 г.
62
Поэтические карты — салонная игра, состоящая в том, чтобы подобрать начало и конец стихотворения, напечатанные на разных картах.
63
Ароматы — состязание в определении ароматов (курений).
Так он прошептал спрашивающему на ухо, и тот обрадовался: «Вот золотые слова!» Следуя учению этого мудреца, он трудился с утра до вечера. Но только жил он в Эдо, а там чем ни торгуй, а конкурент найдется!
Вот он и простаивал с утра до вечера у южного конца моста Нихомбаси, размышляя: «Придумать бы что-нибудь поинтересней!» А вокруг, как нарочно, собрались люди из всех провинций. Прямо горы сдвинулись! Как в праздник Гион в Киото или в праздник Тэмма в Осака! [64] Даже не поверишь, что такое стечение народу бывает каждый день, думаешь — только сегодня так. Дорога Кими-га-ё кажется просторной, проспект Торимати — улица в двенадцать кэнов шириной, а и они тесны. На мосту то и дело попадается то верховой, то монах, то копьеносец, целый день им конца нет! Только что человеку дорого, того не роняют; как ни присматривайся, уж глаза кровью нальются, а ни гроша не увидишь! Деньги попусту не бросают. Но как ни стремишься душой попытать силы в торговле, коли руки пусты, денег не наживешь, если ты не учитель дзюдзюцу [65] или повивальная бабка. Не бывало еще, чтобы, не посеяв, вырастили бы хоть один кобан или бу.
64
Праздник Гион в Киото — храмовый праздник крупнейшего буддийского храма.
Праздник Тэмма в Осака — храмовый праздник крупнейшего синтоистского храма в Осака.
65
Дзюдзюцу —
джиу-джитсу, способ самозащиты.Так он раскидывал умом, ломал голову, как бы раздобыть денег, а в это время возвращаются плотники и кровельщики, работавшие на постройке домов, идет толпа человек двести—триста и все переговариваются грубыми голосами. Волосы на висках зачесаны не как у людей, а наперед, голову поворачивают смешно, на кимоно с грязным воротом накинуто хаори с разрезанным рукавом, а сверху подпоясано оби.
Кое-кто вместо посоха опирается на сажень. У большинства руки за пазухой, поясница согнута, посмотришь сзади — и без вывески ремесло понятно. А за ними мальцы-ученики, тащат на себе стружки да щепки, и ничуть им не жаль, если по дороге обронят кусочки даже дерева хиноки. Идут — в ус не дуют, видно, гордятся, что в наипервейшем городе страны живут. Приметив это, стал он подбирать щепки одну за другой, и пока шел от улицы Суруга до моста Судзигаи на речке Канда, набрал больше, чем мог унести. Потом продал их и выручил двести пятьдесят мон. «Эх, жаль, до сих пор не знал, что под ногами валяется!» С тех пор каждый день на закате он спешил к мосту, поджидал возвращения плотников с работы, подбирая все, что оставалось на их пути, и не бывало такого, чтобы он набрал меньше пяти мешков. В дождливые дни строгал из этих щепок палочки для еды и продавал оптом в овощные лавки на улицах Суда и Сэтомоно. Так и был известен по берегу Камакура как палочник Дзимбэй. Постепенно стал богатеть, а потом эти щепки превратились в бревна, в щепяном квартале купил большую усадьбу, одних приказчиков держал более тридцати человек, закупал горы дерева, не уступая заведениям Кавамура, Касиваги, Фусимия. Душа широка, как море, а богатство — что корабль с попутным ветром в паруса. Он торговал и получал прибыль, какую желал. За сорок лет скопил состояние в сто тысяч рё. Вот действие «пилюль богача», что он глотал в молодые годы. Когда ему перевалило за семьдесят, он решил, что «небольшое невоздержание уже не повредит», впервые в жизни справил верхнее и нижнее платье из цумуги Хида, [66] в рыбе сиба [67] научился разбираться, стал ходить на богомолье в монастырь Хонгандзи в Цукидзи, а на обратном пути смотрел представления на улице Кобики, [68] по вечерам собирал друзей на партию го; в десятую луну, пока еще снег лежал, распечатывал банку с чаем, устраивал чайную церемонию, и даже изящное искусство поставить в вазу первые цветы желтых нарциссов, будто они небрежно подобраны, и то успел выучить неизвестно когда. Ну, впрочем, были бы деньги, тогда все будет! Он всегда был неизменно воздержан, но знал, что имей он хоть саму гору Фудзи белого серебра, все равно в конце концов суждено ему обратиться в дым над кладбищем Хасиба на равнине Мусаси, а потому загодя мудро отложил все на старость и теперь жил, наслаждаясь всем, что только есть на свете. Когда исполнилось ему восемьдесят восемь лет, узнали о нем повсеместно, всякий просил его нарезать палочки для заглаживания мерки риса, наперебой его приглашали в крестные отцы. И доверием и славой был сыт. А сияние его смерти! Казалось, сразу станет буддой! Тысячи людей ему завидовали: «Такому и на том свете неплохо!» В молодые годы копить, на старости жить как душе угодно — вот всему основа. Конечно, на тот свет не унесешь, да на этом деньги самая нужная вещь. Ведь мир-то наш — мир денег.
66
Цумуги Хида — кустарная шелковая материя из очесов шелка, в клетку или полоску, изготовлявшаяся в провинции Хида.
67
Рыба сиба — мелкая рыба, которую ловили в Сибаура, отсюда ее название. Славилась своим вкусом.
68
Представления на улице Кобики. — Тогда на этой улице находился театр Кабуки.
Основатель памятника долгам в монастыре Коясан
Всему свой час. Не стоит печалиться, что цветок расцветает и опадает, человек рождается и умирает. И все-таки жизнь — самое дорогое, что у нас есть, а для поддержания жизни самое важное — смотреть за своим здоровьем. Некоторые едят суп из фугу, хотя знают, что эта рыба ядовита. А рыба моуо от нее ничем по вкусу не отличается, зато никакого беспокойства. Жены с момента заключения брачного союза и до того, как станут бабушками — как рыбы в родном пруду, никуда не денутся. Однако от невоздержанности в брачной жизни сила уходит, как вода из пруда. Ее уж ничем не восстановишь, потеряна навсегда. Здесь нужна умеренность. Твой долгий век — в твоих руках. Так наставлял молодых твердый душой старец.
В былое время в Осака на улице, что идет от моста Имабаси, жил состоятельный человек, известный скряга. Весь свой век он прожил одиноким, по скупости был весьма воздержанным в еде. И вот он скончался в расцвете лет, не познав никакой радости в этом бренном мире, а оставшиеся после него деньги передали монастырю. Хоть сорок восемь ночей поминали монахи его душу, но какая ему от этого польза! Когда-то он потихоньку от всех запрятал часть денег в кладовой. Они тоже попали в руки чужих людей, пригодились кому-то для оплаты комнаты в гостинице Кукэн, где проводят время с куртизанками, или за место в театре Дотомбори.
Все смеялись: чем больше стирается пробирный знак на монете, тем больше тертых людей на свете. Был как раз год под календарным знаком дракона, когда этому скряге исполнилось пятьдесят семь лет, и в этот год в день дракона в час дракона он умер. Нашлись сведущие люди, которые подивились этому, проверили по книге гадания Сандзэсо Мэйкан, и вышло, что в предыдущем рождении он был золотым котом, которого камакурский сёгун Ёритомо подарил священнику Сайгё. Законом колеса судьбы кот получил рождение в человеческом мире, но хоть тело его — золото, сам он тратить его не мог, и золото перешло в собственность детей человеческих. Так и должно было быть. Ведь этого золотого кота Сайгё подержал у себя совсем немного и отдал деревенским детям. [69] «Хочу кошку» — записано в древней повести, которую скряга, верно, и в глаза не видел, но это желание все усиливалось, и у человека нынешнего поколения превратилось в жадность.
69
Камакурский сёгун Ёритомо — первый сёгун (верховный военачальник) из рода Минамото, захвативший власть в борьбе с родом Тайра в 1185 году. Его резиденция находилась в замке Камакура. В исторической хронике «Адзума Кагами» действительно приводится рассказ о том, что Ёритомо пригласил к себе поэта-священника Сайгё и на прощание подарил ему кошку из серебра, которую Сайгё, выйдя из ворот замка, тут же отдал детям.
Если смекалке не поможет счастье, богатство добыть трудно. Самые мудрые люди бывают нищими, и, наоборот, глупцы богатыми и почитаемыми; это разделение на имущих и неимущих не зависит даже от воли трехликого Дайкоку. [70] Иногда человек следует всем наставлениям Тамонтэна из Курама, [71] работает так же упорно, как тысяченожка ногами, а все же богатства не наживает, и ничего тут не поделаешь. Таких и небо жалеет, таким и люди сочувствуют. Но бывают и другие, что к собственному делу относятся небрежно, строят великолепные дома, с утра до вечера развлекаются роскошными банкетами и изысканной едой, заказывают разные платья и кинжалы, водят знакомства не по их состоянию, безумствуют с куртизанками, развлекаются с юношами, треплются, как шелковая нить без узелка на конце. У таких и состояние, что иголки: насыпь кучу в кладовой, все равно рассыплется. Чтобы пускать пыль в глаза, берут чужое взаймы, а чем возвращать — сообразить не могут. Бывает, что и нарочно занимают без отдачи, такой человек хуже вора, что днем тянет руку к чужому. Заранее предвидит, что в конце концов разорится, начинает готовиться к этому лет за пять—семь, селит младшего брата в отдельный дом, чтобы хоть он избежал банкротства, если сам из столицы, приискивает под вымышленным именем усадьбу в Фусими, если из Осака — покупает своим деревенским родичам землю. Прежде всего заботится о том, куда сам пристроится. В доме уж ни скорлупки не оставит и валяется с утра до вечера, подложив под голову старую счетную книгу. Отвратительно! А если именитые горожане принимаются за посредничество, стараются выхлопотать ему рассрочку, восстановить дело, так, наоборот, себе же наживают неприятности. С виду все вплоть до золы из очага отдал кредиторам, из дома выехал, а глядишь, на праздник в третий месяц спокойно распивает персиковое сакэ.
70
Трехликий Дайкоку — один из семи богов счастья. Дайкоку ранее изображался с тремя лицами, из которых каждое было, в свою очередь, особым богом счастья.
71
Тамонтэн — один из семи богов счастья, его наиболее почитаемый храм располагался в Курама.