Избранное

— Мама, по карману ли нам это? — печально проговорил он, беря у матери чашку.

— Я заплатила недорого, немногим больше тысячи юаней. Ведь тебе нужно поправиться, — ласково ответила мать, хотя слова сына подействовали как ушат холодной воды.

— У нас мало денег, — возразил он, — здоровье у меня неважное, работы нет. Что будем делать, когда проедим все деньги.

— Э, не думай об этом. Как-нибудь перебьемся. Прежде всего — здоровье, — натянуто улыбнулась мать.

— Цены растут. Шушэн еще не уехала, а нам уже скоро придется тратить ее деньги, — сказал он, с наслаждением вдыхая аппетитный запах дымящегося бульона.

Мать растерянно обвела взглядом комнату и проговорила с укором:

— Ешь быстрее.

Забыв о ложке, он пил бульон прямо из чашки. Мать, вздыхая, стояла в сторонке. Ей вдруг почудилась довольная улыбка Шушэн. Мать почувствовала, как краснеет, и тут услышала: «Вкусно, очень вкусно». Вэньсюань повеселел и с аппетитом принялся за куриную ножку.

— Поешь и ты, — сказал он матери.

— Я не голодна, — тихо ответила та, глядя на сына с жалостью.

— Я не болен, просто легкое недомогание. Скоро поправлюсь.

— Конечно, поправишься, — машинально проговорила мать.

Вэньсюань ел с такой жадностью, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее, и сказал как бы самому себе:

— Питайся я так раньше, не заболел бы этой страшной болезнью.

Услышав это, мать смахнула слезу. Он уже встает, это хороший признак. Может, и в самом деле выздоровеет?

— Мама, прошу тебя, поешь! Очень вкусно. Тебе тоже нужно поддерживать силы, — покончив с едой, сказал он с улыбкой.

— Ладно, поем, — коротко ответила мать, а сама подумала: «Курица такая, ее и одному мало». Она отнесла чашку на кухню, а когда вернулась, Вэньсюань дремал, откинувшись на спинку кресла. Мать на цыпочках подошла к нему, хотела укрыть одеялом, но он схватил ее за руку:

— Шушэн!

— Ты что? — испугалась мать.

Он огляделся, осторожно спросил:

— Шушэн не приходила?

— Нет, — разочарованно ответила мать. Только и думает о Шушэн, а она его мучает.

— Опять мне приснился сон.

— Пойди ляг.

— Я выспался, не хочется больше. — Он с трудом встал. — Шушэн занята, готовится к отъезду. У нее нет даже времени побыть с нами. — Держась за стол, он отодвинул кресло, подошел к окну, раскрыл его.

— Не стой на сквозняке, — не выдержала мать. До этого она молчала, превозмогая боль в сердце. С той самой минуты, как сын заговорил о Шушэн. Но на сына она не сердилась.

— Какая тоска! Так хочется глотнуть свежего воздуха, — проговорил он, но, едва открыв окно, ощутил запах гари. В лицо подул резкий, холодный ветер.

День был таким печальным, воздух таким гнетущим. Вдали темнела дорога, зябко ежась, торопились прохожие.

— Поспал бы, а то скучно без дела, — стала уговаривать мать.

— Ладно. — Он захлопнул окно и направился было к постели, но вдруг остановился. — Как медленно тянется время.

Затем лег, как был, не раздеваясь. Мать села отдохнуть в кресло, закрыла глаза, прислушиваясь к тому, как он ворочается в постели, она знала, что мучает его.

— Сюань, не думай об этом, постарайся уснуть, — сказала она, страдая в душе.

— Я ни о чем не думаю, — тихо ответил сын.

— Не надо меня обманывать, ты все о ней думаешь.

— Нет, мама, я сам уговорил ее уехать. Она не могла решиться, — оправдывал он жену. — Ей надо переменить обстановку — здесь все опротивело. В Ланьчжоу жизнь лучше, чем здесь, и должность ей там дадут более высокую.

— Я все знаю, — многозначительно ответила мать. — Ты заботишься только о ней, а почему не думаешь о себе?

— О себе? Разве мне плохо? — Он чувствовал, как мало правды в его словах. — Я почти здоров. А Шушэн, живя в Ланьчжоу, сможет помогать мне.

— Ты веришь Шушэн? — усмехнулась мать. — Она, как птица, выпустишь, обратно не прилетит.

— Мама, ты не любишь Шушэн. Она не из тех женщин, которые бросают семью. Она и в Ланьчжоу ради нас едет. — Волнуясь, он сел на постели.

Мать побледнела от негодования, но не стала перечить сыну, кивнула головой:

— Пусть будет по-твоему… Отдыхай, тебе вредно много говорить.

Он ничего не ответил, поглощенный своими мыслями. Матери было обидно: почему он так упорствует в своих заблуждениях, но она ласково сказала:

— Сюань, постарайся уснуть, ляг, а то простынешь.

Он благодарно взглянул на мать и неожиданно встал с постели.

— Мама, я выйду, — стал зашнуровывать туфли.

— Выйдешь? Зачем?

— Дело есть.

— Какое дело? Тебя же уволили. На улице холодно, простудишься.

— Мама, не беспокойся, отпусти меня! — весь красный от возбуждения твердил Вэньсюань. Он снял с гвоздя плащ, накинул на себя.

— Подожди! — Мать подошла к нему, помогла одеться. — Тебе ведь трудно ходить. — Она укутала ему шею шарфом. — Если надо, напиши записку, я отнесу.

— Не волнуйся, я скоро вернусь, это рядом.

Мать смотрела ему вслед и думала: «Что он творит! Просто уму непостижимо!» Она постояла и пошла к постели привести ее в порядок. Затем увидела, что в комнате много пыли, поморщилась, принялась убирать. Мимо дома все время шли грузовики, и пыль проникала во все щели. Женщина подумала и стала протирать мебель. Закончив уборку, она опустилась в кресло. Потерла рукой поясницу. Хоть бы кто-нибудь помассировал мне спину! Но тотчас представила себе положение, в котором они находились, и стала укорять себя: «Я уже давно живу как прислуга, какие несбыточные мечты грезятся мне!» Она вздохнула, уронив голову на спинку кресла. Перед глазами мелькнула тень, которая обрела постепенно четкие очертания. «Я снова думаю о нем, — улыбнулась она и прошептала: — Ничего не могу поделать, такая уж у меня доля. Но почему он не может его защитить, почему отнимает у него жизнь?»

Возвратившись, Вэньсюань застал мать плачущей.

— Что случилось? Почему ты плачешь?

— Мела пол, пыль попала в глаза, вот и натерла, — солгала мать.

— Ты прибрала мою постель! Спасибо!

— Без дела сидеть скучно… Куда ты ходил?

— К Чжуну.

— Ты был на работе? Зачем?

— Просил Чжуна найти для меня какое-нибудь дело.

— Ты ведь не поправился! Здоровье прежде всего.

— Наш брат болеет, болеет, а жить-то надо. Мне уже лучше. Чжун тоже сказал, что выгляжу я хорошо, и обещал найти какую-нибудь работу. — Вэньсюань говорил с трудом, вид у него был больной и усталый. Он сел на постель.