Избранное

— Лариса, поздравляю тебя, — сказал Тетерин. — Ты слышишь?

— Слышу. Спасибо, — ответила она, не оборачиваясь, провожая глазами уходящих ребят.

А школьный звонок все звенел и звенел. Казалось, ему никогда не будет конца.

1968

ДИПЛОМАТ

Вы, наверно, заметили — в жизни иной раз случаются очень интересные совпадения. Вот как раз об этом расскажу я вам одну небольшую историю.

Есть у меня знакомая девушка. Антонина. Тоня. Не знаю, как в дальнейшем сложатся наши отношения, но, думается, все будет хорошо.

А началось с того, что Тоня на меня здорово обиделась. Я был виноват, что правда, то правда. Раз опоздал на свидание, другой раз закрутился, опять она меня зря прождала, а характер у нее такой взрывоопасный, что, того и гляди, взлетишь на воздух. Честно сказать, мне это в ней нравится. Я люблю определенность характера: тогда только человек искрит, когда проявляется настоящее чувство.

И вот получаю я от нее записку:

«Володя! Я подумала и решила — лучше нам больше не встречаться. У тебя будет много свободного времени, и ты сможешь укрепить память. Это все, что я могу тебе сказать. Не звони и не приходи».

Я позвонил, отец ответил, что Тони нет дома, но я ясно слышал ее голос. Недели полторы прошло, встречаю ее на улице, она делает вид, что меня не замечает. Думаю: ладно, подожду, может быть, она проявит мирную инициативу.

И вот приходит ко мне мой друг-приятель Бурчалкин Вениамин Иванович. Моторный парень, все время в действии, как движок, — тр-тр-тр-тр, минуты не может прожить в спокойном состоянии. Рассказал ему о своих переживаниях. Веня говорит: «Пустяки! Выступлю как посредник». Я говорю: «Не надо, ты только дров наломаешь». Веня говорит: «Не смеши меня, Володя. Я ведь на заводе работаю исключительно из любви к технике. Меня уже давно дожидаются в Министерстве иностранных дел. Подробностей не сообщай, они меня не интересуют. Главное я усек: ты обидел человека, проявил невнимание. Нужно наладить ваши контакты. Для меня это задача простая, как таблица умножения. Давай адрес своей Тонечки. Если других порочащих поступков за тобой не числится, ты в порядке».

И тут меня взяло сомнение. Думаю: только хуже будет. Она ж меня на смех поднимет. Скажет: не парень — тряпка, сам не решился прийти, прислал товарища.

А Веня нажимает: «Я сейчас в хорошей форме, это у меня будет разминка перед уходом на дипломатическую работу».

Ладно, думаю, была не была, даю ему адрес.

Веня говорит: «Ожидай радостного сообщения. Брейся, надевай белую сорочку. Привет!»

И ушел.

А сейчас я вам расскажу, что в итоге получилось.

Пришел Веня по указанному адресу, ничего не перепутал — улица Сосновая, дом двадцать шесть, квартира восемь. А Смирновы — Тонины родители, братишка ее и она — все только что переехали в новый дом. На Сосновой у них было тесновато, и они получили трехкомнатную квартиру. Но я этого еще не знал, и Тоня мне ничего не сказала из суеверия, чтоб не сорвалось. А туда, в квартиру восемь, въехала новая семья. Помните, я про совпадение говорил? Туда въехали тоже Смирновы, фамилия распространенная, бывает.

А дальше я в точности приведу Венин рассказ.

«Значит, так. Получил задание. Прибыл по адресу. Открывает мне дверь мужчина средних лет. Ну, думаю, увы, маленько опоздал, она уже замуж вышла. Но с ходу ни о чем спрашивать не стал. Решил — начну издалека, как дипломат.

Говорю мужчине: «Здравствуйте!» И женщине, которая появляется, тоже говорю: «Здравствуйте!» И сразу делаю намек: «Вижу, что ваша семья не вся в сборе». «Да, — говорит, — только дочки нашей нет дома». Я говорю: «И хорошо. Перед вами чрезвычайный и уполномоченный посол. Прибыл с целью восстановить мир. Мне Володя поручил извиниться за свое недостойное поведение в отношении вашей дочки».

Мужчина головой качает: «А почему ж он тоже не пришел? Он ведь не маленький, ходить вроде бы умеет». Я говорю: «Он просто стесняется, поскольку виноват, но я имею полномочия сообщить обиженной стороне, что Володя к ней очень хорошо относится. Он хочет с ней дружить». «Оно и видно», — говорит мужчина. «Так не дружат. — Это уже женщина говорит. — Ваш Володя плохо воспитан».

Тогда я думаю: надо пошутить. Я говорю: «Да, по линии воспитания имеют место отдельные недостатки. Это у него осложнение после кори — память немножко ослабла, но ничего, это пройдет».

Мужчина говорит: «Дело здесь не в памяти. Он должен помнить, что существуют какие-то правила поведения. Ведь это надо же — положить ей в карман лягушку!.. Знаете, как она перепугалась!..»

Я говорю: «Володя мне об этом ничего не сообщил», а сам думаю: действительно, довольно-таки странный выбрал способ ухаживания. «Когда, — спрашиваю, — он позволил себе такую глупую шутку?»

Мужчина говорит: «Недавно, в Подрезкове, в лесу. А эта история в столовой? Облил ее компотом. Наверное, решил, что это очень остроумно».

Я молчу, а сам думаю: оказывается, не все он мне сообщил. Похоже, у них случались крупные ссоры, если даже доходило до таких мероприятий.

Я говорю: «Вряд ли он нарочно. Сами знаете, какая в столовой бывает сутолока».

Женщина говорит: «Она пришла вся в слезах».

Я говорю: «В масштабе жизни это мелочь. Не о чем говорить. Уверяю вас, она уже давно забыла про этот компот!..»

Мужчина говорит: «Ваш Володя считает, что ему все дозволено».

Я говорю: «Случай с компотом он от меня скрыл».

«Ах, вот как? — удивляется мужчина. — А про почтовую марку рассказал? Вы знаете, что он сотворил? Когда дочка спала после обеда, он наклеил ей на лоб четырехкопеечную марку, а потом, когда это увидела Анастасия Павловна и спросила, зачем он это сделал, ваш Володя заявил: «Я хотел еще адрес ей на лбу написать, чтоб ее домой принесли, если она вдруг заблудится». Что вы на это скажете?»

Я чувствую — или я с ума сошел, или ты «с приветом», такие откалываешь фокусы. Я говорю: «Не обращайте внимания. Когда люди друг дружку любят, они всегда играют. Они как бы возвращаются в детство…»

Женщина говорит: «А чего им возвращаться? Они пока что из него не вышли. Ваш Володя тоже на пятидневке? Он в садике пять дней в неделю, кроме субботы и воскресенья?»

Я спрашиваю: «В каком садике?»

«В детском садике, в каком же еще?»

Тогда я говорю: «Одну минуточку… Вы Смирновы?» — «Смирновы. А вашего Володи фамилия Пальцев?» «Его, — говорю, — фамилия Кондаков. Владимир Алексеевич…»

Я говорю: «Виноват», а мужчина закрывает лицо руками и начинает раскачиваться, как журавлик над стаканом с водой, игрушка есть такая. «Товарищ посол, — говорит, — вы не туда пришли. Те Смирновы, видимо, проживают по другому адресу». «Понимаю, — говорю, — похоже, что я малость ошибся. Пойду к тем Смирновым».

А мужчина смеется: «Скажите Владимиру Кондакову, что за компот и за лягушку он ответственности не несет».

Тут уж и я тоже смеюсь: «А за почтовую марку?» — «И за марку тоже».

Когда Веня все это рассказал мне, а затем и Тоне, у нас с ней довольно быстро наладились хорошие отношения.

Веня считает, что главная заслуга принадлежит ему.

«Лично я, — сказал он, — свою миссию выполнил. На то я и дипломат!»

196?