Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

— О-о-о… больные мозоли? — усмехнулся он.

— Я бы сказал, что тебе лучше не лезть в это, Диор, — ответил я холодно.

Больные мозоли? Да как сказать…

Слова Суцьиси почему-то не лезли из головы. Её мысль о том, что я вернулся домой, откуда появился изначально. Она была интересной и по-своему притягательной, и… я бы порадовался… Нет, серьёзно, я бы порадовался этому…

Если бы это был мой дом.

Душа как диск с информацией: она вроде и та же, но личность другая. Тот Тэйлон помер, когда его обезличили, оставив пустую душу.

И появился я.

Если душа действительно вернулась обратно (что совсем не факт), в тело своего изначального хозяина… вернулся ли я домой? Я же не Тэйлон, я вообще ничто, так, временная запись на сгустке энергии, которую написали на скорую руку, чтобы весь опыт и накопленные знания не пропали. Рождённый во внемирье…

Вообще, что можно считать человеком-то, раз уж на то пошло? Душу? Или личность, которая образовалась на ней в результате жизни? У души нет дома, сегодня она здесь, а завтра там. Личность? Но тогда получается, что личность стирается, и человек умирает. Всё. Конец. Приехали, как говорится.

А когда рождается личность? Мне кажется, когда рождается ребёнок. Запахи, вкусы, цвета, привычки, особенности тела, к которым привыкает ребёнок и приспосабливает поведение.

Рождение и смерть.

Меня родили божество и война. А умру я…

— Ты уснул? — Диор позвал меня, заставив вздрогнуть.

— Нет, я слушаю, слушаю…

— Что именно ты слушаешь? Бурчание своего живота? Блять, Тэйлон, сосредоточься, блин. Повторю для таких, как ты — надо решать что-то с Амелией. Эта сука мне нравится и не нравится одновременно.

— Чем же она тебе нравится? — сразу спросил я.

— Она сука.

— А не нравится?

— Она сука.

— Брат, поздравляю, ты долбоёб, — вынес я диагноз.

— Кто бы мне это говорил, раскрыватель заговора дверей. Диор, это не я сжёг общагу, это всё двери, они не хотели выпускать людей, — передразнил он меня.

— Дверь открывалась не в ту сторону, блин!

— Диор-Диор, двери сговорились, теперь они открываются в другую сторону, — пискляво продолжил он.

— Иди-ка ты нахуй. Я был не виноват в случившемся.

— Я знаю, — кивнул, скалясь, Диор. — Это всё двери. А теперь слушай внимательно, контрразведчик по дверям. Амелию надо определять куда-нибудь. Ты знал её, поэтому твоё слово какое?

— Она сука, она хитрожопая, она много знает и она интриганка. Это всё, что я могу сказать.

— Кинет нас?

— Глазом не моргнёт, если это будет нужно, — без капли сомнений ответил я.

— Но знает дохрена.

— Если не больше.

— Окей… И всё же, что она тебе сказала? Ты тупишь в последнее время больше обычного.

— Я не туплю.

— Нет, ты тупишь. Ты вдруг стал вести себя не так, как обычно — думать много. И это меня беспокоит.

Что меня беспокоит? Да ничего, вроде…

— Не хочу говорить.

— Ну смотри, блин, — фыркнул он. — Короче, дело такое. Раз Амелия, как ты говоришь, полезна, вытащим её на время. Посмотрим, что она может, а потом засунем обратно и уже решим, держать такое чудо у себя под боком или не стоит.

— А принцесса?

— Пусть пока дрыхнет, ей полезно будет.

* * *

Суцьиси идеально отыгрывала роль глупой идиотки, хотя понимала, что провести ни меня, ни Диора этим не сможет. Может ей просто нравилось капать таким образом нам на нервы. А может ей нравилось себя вести как беззаботная идиотка.

— Итак, тэрра Амелия, я решил воспользоваться вашим советом послушать вас немножко. Не думайте, что я принимаю вас с распростёртыми объятиями…

— А зря, — улыбнулась Суцьиси. — Мои объятия целебны, мне мама так говорила.

— Я рад за вашу маму, — улыбнулся он. — И всё же, пока что вы у нас в роли пленницы, а не союзницы, поэтому хочу немного посмотреть, можно ли доверять вам.

— Конечно же можно! — надула та обиженно щёки.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Диор. — Может вам пирожного? Какие пирожные любят дети?

— Конечно же, клубничные с вишенкой! — ни капельки не смутилась она.

— Конечно, — Диор вытащил небольшой колокольчик, после чего позвонил в него.

Буквально через секунду в кабинет вошла служанка с глубоким поклоном.

— Клубничного пирожного этой прекрасной тэрре.

— С вишенкой!

— С вишенкой, — кивнул он с улыбкой.

— Слушаюсь, господин, — она быстро покинула кабинет.

А я сидел и был готов блевать от всего этого цирка. Устроили тут друг перед другом спектакль и, судя по всему, сами же им и наслаждаются. Просто олицетворение аристократии — конченные лицемерные личности до мозга и костей, что будут бить в спину, унижать и предавать ради выгоды, но при этом строить из себя на людях гуманистов и благородных личностей, у коих на первом месте только благодетели.

Тьфу, блять… Дерьмо, покрытое сахаром — вот что такое аристократия.

— Давайте без цирка и к делу, — вздохнул я.

— Как грубо, — обиделась Суцьиси.

— Заткнись. У нас пыточный агрегат ещё ждёт своего часа, чтобы ты не забыла, — напомнил я.

— Грубиян.

— Диор, спрашивай её.

— Как грубо по отношению к юной невинной тэрре.

— Эта юная невинная тэрра сосёт как пылесос и ебётся как кролик. Заканчивайте цирк, — я повернулся к Суцьиси. — Мы хотели обсудить план действий и разузнать про Рандомьеров.

— Хотите немного насолить им? — невинно улыбнулась она.

— Нет, вырезать под корень, — ответил я.

— Стоп-стоп-стоп, — подался вперёд Диор. — Мой братец несколько категоричен. Для начала мы хотим прощупать почву и немного разузнать о них. Вы знали про то, что у нас завёлся шпион, и одну из сетей криминала — винодельню «Восход». Может знаете ещё про что-то?

— Вы знаете склады Аркадии?

— Это, если не ошибаюсь, торговая компания, которая гоняет из Эйрии пушнину и мясо парнокопытных, верно?

— Да-да, вы абсолютно правы, — закивала она. — Склады — это перевалочный пункт для товара. Это очень прибыльное дело, хочу заметить.