Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

К тому моменту Асака уже хохотала на всё подземелье. Кажется, девчонка окончательно поехала…

Я пощёлкал перед её лицом пальцами, после чего отвесил пощёчину. Её голова дёрнулась, и она наконец заткнулась, однако улыбаться не перестала несмотря на то, что приложил я её неслабо. Из уголка губ стекала струйка крови.

Было ли мне жалко её? Можно зайти с другой стороны — было бы жалко им Сильвию, довези они её? И конкретно этой девушке, узнай она о моей сестре? Что-то я сомневаюсь. И что бы они с ней сделали?

Война есть война, и на ней нет места жалости. Врагов надо истреблять — это единственное правило. Они не на нашей стороне, а значит, против нас. К тому же, я знал забавный факт: женщин всегда более жалко, чем мужчин, хотя разницы между ними нет. Поэтому было логично предположить, что девушку допрашивать будет сложнее.

Но это всё равно не проблема. Один интересный и многогранный человек многому меня обучил. Особенно мне впечатались его слова про то, что мы не пытаем, мы работаем над объектом. Мы не делаем больно, мы выполняем манипуляции медицинского характера. Перед нами не человек — перед нами объект.

Не сказать, что от этого пытать было приятнее, но подобное помогало абстрагироваться от происходящего. Естественно, что для любителей поделать больно подобное было лишним, но я часто пользовался его советами, когда возникала необходимость.

И это, в конечном итоге, была не девушка. Это был объект, который надо допросить, у которого нет пола, нет фамилии, истории и нет чувств. Это объект.

И как при работе с любым объектом, для начала надо было понять одну вещь: имеет ли смысл вообще над ним работать, будет ли толк или это превратится в пытки ради пыток. Потому что, глядя на Асаку, я сомневался в её адекватности.

— Ты понимаешь, что я тебе говорю? — негромко спросил я.

— Я понимаю. Я всё понимаю, хи-хи-хи-хи-хи…

— Как тебя зовут?

— Асака. Я Асака, дочка рода Рандомьеров. А ты? Кем будешь ты? Вы пришли меня распутать? Запутать? Перепутать? Ахахахахахахахахахаха…

Она вновь расхохоталась на всё подземелье. Она не выглядела напуганной, от неё не чувствовалось страха. Девчонка будто попала на аттракцион.

Ещё одна пощёчина, и её нижняя губа начала раздуваться.

— Твой род…

— Мой род?

Пощёчина.

— Вы хотели похитить одну девушку…

— Меня?

Пощёчина.

— А почему ты бьёшь только правой? Знаешь, ты правша, да? А я левша. Ну левая рука, хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи… Я, кстати, люблю грибы.

— Да по тебе видно, — фыркнул брезгливо Диор.

— Правда? Ты тоже любишь грибы?

Я просадил ей ещё одну пощёчину, но реакции было ноль — Асака вновь рассмеялась. Она будто бы и не замечает того, что её бьют. А учитывая то, что девушка вся изрезана, у меня появилось подозрение, что у неё и вовсе не все дома.

Чтобы проверить свою теорию, я схватил шило и без колебаний воткнул его прямо в ногу. Реакция была мгновенной: Асака вскрикнула, дёрнулась и расплакалась, как маленький ребёнок. При этом продолжала истерически хихикать, словно у неё была истерика.

— Эй… больно же, ахахахахахахаха… — сквозь слёзы и скулёж рассмеялась она. Это больше походило на истерику, когда человек плачет и смеётся. К тому же…

Я прижал её голову к подголовнику и внимательно взглянул девушке в глаза. Зрачки были расширены, будто она недавно действительно поела волшебных грибов. Хотя такой реакции от снотворного быть не должно.

— Она сумасшедшая, — негромко произнёс я, отпустив голову девчонки.

— Может она притворяется, — прищурился Диор, по крайней мере я видел это через прорезь его маски.

— Ага. А как тебе это?

Я выдернул шило из одной ноги и воткнул в другую. Асака вскрикнула и рассмеялась, как ненормальная.

Я не был профи в этом деле, однако реакция явно не соответствовала той, которая должна была быть. Перед нами была обычная девчонка, которая вряд ли смогла бы так хорошо отыграть ненормальную. Многие мужики, взрослые, которые могли держать себя в руках, всё равно не смогли бы отыграть настолько правдоподобно, как эта.

От неё буквально исходила эта аура сумасшествия, как от Диора исходила временами аура, которая буквально подавляла. Не хочется признаваться, но от её сумасшедшего смеха у меня были мурашки, а это уже говорит о многом. Приплюсовать сюда её шрамы как признак членовредительства, и её состояние становится очевидным.

— Пойдём, выйдем, — кивнул я на дверь и уже в коридоре продолжил. — У неё расширены зрачки. Это бывает в трёх случаях: при боли, при наркотиках и при больной голове.

— Ты ей воткнул шило в ногу, — возмутился Диор. — Если всё, как ты говоришь…

— Да, они расширились, но едва ли сильно. Я сразу заметил, что она будто бы обкуренная по глазам.

— Откуда у тебя такие познание, братец? Спец по грибам?

— Нет, в книжке прочитал, — ответил я и поморщился. Из-за двери я слышал громкий хохот. — Девчонка плоха, мягко говоря. Не думаю, что имеет смысл её пытать.

— Тебе же её жалко, признайся.

— Ни капельки. Просто я вижу, что она ненормальная. Бесполезно что-либо сейчас делать: она будет нести хрень и смеяться. Это реакция на стресс.

— Что за реакция?

— У многих ненормальных на фоне стресса происходят всякие обострения. Начинают сходить с ума, их состояние ухудшается, и они становятся неадекватными. Надо просто подождать немного, пока её отпустит, и попробовать поговорить с ней.

— А если не поможет? Что тогда?

— Посмотрим по обстоятельствам, — пожал я плечами. — В любом случае, сейчас мы добьёмся только этого.

За дверью раздался внеочередной взрыв хохота.

— Больная… — пробормотал Диор, глядя на дверь.

— Ты сам говорил, что они ненормальные.

— Да я уже понял, но я имел ввиду не то, что они конченные на голову, — Диор говорил настолько брезгливо, будто только одно её существование пачкало его.

— Я теперь думаю, что от неё будет мало толку, — посмотрел я на дверь.

— Нет, будет. Она уж точно должна знать, что у них там творится дома. Тайник какой-нибудь или схрон. Да даже план дома, если уж на то пошло, и расположение охраны. Надо выжать из девчонки по максимуму.

— А что с принцессой делать? — посмотрел я в коридор, где располагалась одна из камер с нашей гостьей.