Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16

— Нет, оно поможет…

Он вздохнул, словно разговаривал с неразумным ребёнком.

— Что и требовалось доказать. Добру не одолеть зло. Вы пытаетесь исправить ситуацию своими старыми мягкими подходами. Заклеиваете трещины на здании, но не пытаетесь снова всё перестроить.

— И ты предлагаешь… — я кажется поняла. Слишком хорошо поняла его план, который был очень прост и вполне логичен. Его подход не изменился. — Но это… погибнут люди!

— Они всегда будут гибнуть, — бросил он с холодной безразличностью. — Всегда будут гибнуть, что бы вы не сделали. Но своими действиями вы обрекаете абсолютно всех. Вы изжили себя.

— Изжили? — теперь я понимаю и его цель. Мне кажется, что я сейчас расплачусь. Просто всё то, что сейчас свалилось на меня… я не могу даже переварить нормально. — Но Эви… Эви жива и… и… и она бы приняла тебя! Она бы приняла тебя к нам под своё крыло. Она бы защищала тебя, дала бы тебе всего, чего ты хотел от жизни! Патрик! Вместе мы бы смогли…

— Нет, — покачал он головой. — Слишком поздно. Вы уже ничего не измените. Боюсь, что Эви теперь уже не играет никакой роли. Она неактуальна в данной ситуации, цепляется за свои идеалы, не понимая, что они ведут её к краху. Она очень хороший правитель, но не в такой ситуации. Не тогда, когда надо всё решать… иными методами. И она не позволит мне сделать то, что нужно. Она лишь будет мешать.

— Она прислушается…

— Нет. Она слишком добра, чтоб принять такую точку зрения. И слишком долго у власти, чтоб уступить мне. Даже ты, видя минусы, игнорируешь их.

От его слов мне стало больно. Те редкие мечты, что когда-нибудь мы вдруг снова встретимся, трескались. Трескались, потому что их топтал Патрик, не моргнув глазом.

— Мы тебе мешаем? — тихо спросила я. Мои силы начали возвращаться.

— Да, Констанция. Вы мешаете мне. Вы не можете исправить ситуацию и не дадите мне этого сделать. Поэтому… — он прижал своё оружие к виску своей дочери, от чего та вся сжалась и захныкала. Маленькая дурочка, не издавай звуков. Я… я всё исправлю.

— Чего ты хочешь? — мой голос вновь стал твёрдым, сильным и слегка низким. Моё самообладание вернулось.

— Клятву. Клятву о рабстве, Констанция. Клятву, что ты станешь моим рабом как в те далёкие времена, когда мы были ещё вместе. Или ты предпочтёшь смерть своей дочери?

Я едва не подавилась вспыхнувшими во мне эмоциями. Гнев и шок от того, что я слышу. Да, это не ново, но… теперь речь шла о моей дочери. О нашей дочери.

— Но она и твоя дочь! Патрик, она твоя дочь! Твоя кровь! Твоя плоть! Мы вместе создали её! Неужели ты посмеешь тронуть её?!

— А ты хочешь проверить? — холодно осведомился он.

Послышался металлический щелчок.

Я не успею. Я-то и снаряда не заметила, а тут совсем рядом с моей дочкой. Какая же ты глупенькая, боже, детка, просто не трясись и не плачь, я смогу всё исправить. О Богиня Удачи, помоги мне, молю, я всё сделаю ради тебя, просто дай мне шанс.

Но даже этому было не суждено сбыться. Возможно он заметил движения моих губ в мольбе.

— Бесполезно. Если ты молишься Богини Удачи, она тебе не ответит. Или ты подумала, что я приду сюда, не подготовившись и не убрав любое другое вмешательство?

Передо мной высветилось его звание, которое он перебросил мне. Глядя на него, у меня всё внутри похолодело.

«Угроза богам».

Он не шутит. Он монстр, который откинул любые принципы. Дочь? Да он напал на богов, и я уверена, что он не блефует. Богини Удачи здесь нет. Чего говорить о простой девочке?

— Она твоя дочь, — в бессмысленной попытке я повторила свои слова, уже понимая, что нас загнали в угол. Я не посмею рисковать дочерью. Даже… даже ради Эви…

Мне стало больно от того, что я предавала свою верную соратницу, что готова была умереть за меня, которая была со мной столько лет рядом и всегда всем жертвовала ради меня одной. Она была готова ради меня на всё. Я предаю свою соратницу ради дочери.

— Вот в чём твоя проблема, Констанция. Твоя и всего другого мира, что борется со злом. Вы не готовы пойти на всё ради победы. Не готовы перешагнуть через мораль и принципы даже ради того, чтобы жить дальше. Вы не хотите пачкаться и жить с этим. И оттого вы проиграете.

Он шагнул назад, отвёл свободную руку и локтем разбил стекло, резанул ладонь о торчащий осколок, а ногой подпнул мне другой кусок стекла.

— Клятва рабства, Констанция. Клятва полного подчинения взамен на жизнь дочери, — он протянул порезанную руку, всё так же держа опасную штуку у головы моей дочки. — И не пытайся учудить. Я в любом случае успею убить её.

Мы проиграли, даже не начав. Все наши мечты пошли крахом в самом начале.

Патрик прав. Как не прискорбно, он полностью прав. Мы не пойдём на подобное. Я не посмею сделать это с жителями королевства, которых должна защищать.

Добро никогда не пойдёт на это.

Он же был готов пойти ради победы на всё. Даже если придётся бороться против богов, он не остановится, и данное звание лишь подтверждает это. И он будет идти по трупам людей и руинам городов. Он победит, затоптав своих врагов и не моргнув взглядом.

Что бы Патрик не пережил, он стал тем, кем его видели раньше остальные.

Передо мной стоял антигерой этого мира.

Кирико Кири Мир, где мне немного рады

Часть сорок шестая Дела семейные

Глава 211

Это было подземелье, классическая темница, в коих в своё время сама Констанция не раз загоняла пленников и преступников. А чуть позже и своих врагов, врагов Эви и вообще всех тех, кто стал им неугоден. В их замке очень редко кто из пленников выбирался из таких подземелий — это практически всегда была дорога в один конец.

И как говорил её учитель по фехтованию, если не быть аккуратным, в один прекрасный момент ты сам можешь оказаться на месте твоего противника.

Слова оказались для неё пророческими. Теперь Констанция сама сидела на деревянной скамье, грубо сколоченной из досок в тёмной камере из чёрного камня, который слегка порос мхом в некоторых местах и блестел влажной поверхностью в свете редких факелов.

Но было здесь значительное отличие от подземелий её замка — подозрительная тишина.

Здесь не кричали от безысходности пленники, не шумели цепи на оковах, не слышался плачь или мольбы умирающих, крики тех, кого пытают и стоны тех, кто уже прошёл свои круги ада в этот день. Нет, здесь было подозрительно тихо. Так тихо, что можно было услышать, как капают капли воды с потолка и разбиваются о каменный пол.

И Констанцию это нервировало больше, намного больше, чем если бы здесь было полно пленников, которые бы стонали, кричали и плакали. Ведь если нет никого, то это лишь значит, что…

А вот именно что это значило, Констанция предпочитала не думать. Слишком уж много вариантов могло быть. Но два основных всё же оставались следующими:

1. Здесь тихо, так как никого не сажают в темницу.

2. Здесь тихо, так как тех, кто мог бы шуметь, в живых нет, и они надолго здесь не задерживаются.