Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Проскуров стукнул кулаком по перилам, пробормотал:
– Черт, надоело!
Илья закурил, огляделся, заметил рядом, в полуметре от перил, пожарную лестницу и поймал взгляд Проскурова. Летчик смотрел туда же. С минуту оба молчали, наконец Илья тихо произнес:
– Иван Иосифович, ну мы же с вами не мальчишки, смешно, в самом деле.
– Смешно, – кивнул Проскуров, – а стоять тут, прятаться от этой канарейки не смешно?
– Ну, так давайте посидим для виду минут двадцать, чаю выпьем и уйдем. Только через подъезд, конечно.
Проскуров молча пожал плечами.
Они зашли в комнату, балконную дверь оставили открытой, уселись в кресла, не снимая
– Да что же, товарищи, тут у вас все нараспашку, ведь холодно!
– А вы идите в кухню, не то простудитесь, – вежливо посоветовал Проскуров.
Выставить ее оказалось не просто. Она еще минут пять щебетала, пыталась закрыть балконную дверь, уговаривала снять верхнюю одежду. И только когда Илья пригрозил написать докладную на имя товарища Берия, что его сотрудники мешают проведению секретной оперативной встречи, канарейка возмущенно фыркнула и упорхнула. Илья проводил ее до двери, вытащил ключ, торчавший снаружи, запер комнату изнутри, достал из кармана письмо Мазура, развернул, протянул Проскурову и громко произнес:
– Красивая девица, но дура.
– Что дура согласен, – так же громко ответил летчик, не отрывая глаз от письма, – а вот насчет красоты не знаю. На мой вкус толстовата. Хотя такой типаж многим нравится.
– Сладкая булочка, – весело подхватил Илья, – в данном случае придурковатость вроде изюму. Но, конечно, для оперативной работы никак не подходит.
– Даже для такой элементарной, как эта. – Проскуров отвечал рассеянно, письмо явно его заинтересовало.
Продолжая болтать всякую галиматью, Илья следил за его лицом и убеждался, что принял верное решение – начать с письма и приложенных к нему комментариев Карла Рихардовича, которые он заранее перепечатал и слегка отредактировал.
Дверь несколько раз дергалась, Люся стучала, верещала что-то, в ответ Илья раздраженно бросал:
– Не мешайте работать!
Наконец Проскуров поднял на него глаза и спросил знаками, можно ли ему взять письмо себе. Илья кивнул и произнес:
– Иван Иосифович, а ведь мы с вами торчим в кабинетах часов по десять в сутки, пойдемте-ка на воздух, сейчас не холодно, и вроде метель кончилась.
– Идея неплохая, Илья Петрович, вот только чай допьем и пойдем, – он покосился в сторону балконной двери.
Илья отрицательно помотал головой, подошел и прошептал на ухо:
– Зачем их бесить? Я тут каждую подворотню знаю, оторвемся.
Летчик покачал головой и скорчил скептическую гримасу. Илья решительно направился к двери, повернул ключ. Канарейка успела отпрянуть и опять что-то заверещала. Они поблагодарили ее за чай и вышли, вежливо с ней попрощавшись.
«Привет», дежуривший в подъезде, как заправский лакей, открыл перед ними дверь и остался на своем посту. В арку они не сунулись, пошли в другую сторону, быстро обогнули флигель, нырнули в узкий проход между какими-то приземистыми строениями, похожими на огромные сугробы. Пришлось пробираться в полной темноте, по колено в снегу. Пару раз останавливались, прислушивались. Никаких признаков погони. Наконец очутились на Волхонке, огляделись.
– Вроде все в порядке, – сказал Проскуров и, опершись на плечо Ильи, принялся вытряхивать снег из ботинок.
– Маленькая экскурсия на Финский фронт, – заметил Илья с усмешкой.
– Ну нет, Илья Петрович, там снег до подмышек, и между прочим, еще и стреляют. – Проскуров зашнуровал ботинки, распрямился, пробормотал: – Разделение изотопов урана – главная проблема в производстве ядерного оружия.
–
Уже знаете?– А как же? Все-таки военной разведкой руковожу.
– Честно говоря, я сразу догадался, что вы уже в курсе, когда увидел, как внимательно читаете. Вот, хотел с вами посоветоваться. Письмо попало ко мне случайно. Я навел кое-какие справки, выяснил, что профессор Мазур действительно серьезный ученый, академик, не шарлатан, не помешанный. Конечно, прежде всего нужна компетентная экспертиза этого прибора, но организовать ее своими силами я не могу. Тема закрыта директивой товарища Берия: все разговоры о так называемом урановом оружии являются вражескими попытками отвлечь внимание советского руководства от более насущных проблем. Видите, уже вызубрил. Любой мой шаг в этом направлении чреват серьезными неприятностями не только для меня…
– Ясно, не объясняйте, – перебил Проскуров, – насущных проблем действительно хватает, вот уж в этом товарищ Берия точно прав. Где он сейчас, ваш академик?
– В Иркутске, в ссылке. Ему за шестьдесят, здоровье слабое. Два с половиной года одиночки. Боится повторного ареста.
– Вы сказали, к вам письмо попало случайно?
– Мой свекр привез из Иркутска, был там в командировке, – объяснил Илья, – когда-то учился у Мазура.
– Почему же этот профессор не обратился в Академию наук, к своим коллегам?
– Боится высовываться и напоминать о себе. Он вообще не хотел писать, отказывался ставить свое имя.
– Интересно почему? – Проскуров пожал плечами. – Казалось бы, наоборот. Шанс вернуться из ссылки, если, конечно, изобретение действительно чего-то стоит.
– Шанс, – тихо повторил Илья. – Видимо, староват он для игры в орлянку. Знаете, Иван Иосифович, мне кажется, было бы разумно для начала отправить в Иркутск надежного компетентного человека, так сказать, в неофициальном порядке.
– Согласен, – кивнул летчик, – для этого вы и сосватали мне лейтенанта Родионова?
– Ну, в общем, и для этого тоже. Родионов окончил четыре курса физфака, с Мазуром хорошо знаком, ходил к нему на семинары, бывал дома, в физике разбирается.
– Я уже заметил. – Проскуров усмехнулся. – Крестник ваш, не успел заступить на должность, докладную мне настрочил на десять страниц. Анализ научных публикаций в германской прессе показывает, что ядерная тема в рейхе полностью засекречена, из чего следует, что работа над бомбой идет, и началась она не позже апреля тридцать девятого.
С Волхонки они вышли на Гоголевский бульвар, оба то и дело оглядывались. Все было спокойно, никто не шел за ними.
– Между прочим, не он первый, – продолжал Проскуров, – у меня уже здоровенная папка материалов набралась по урану. А толку? У нас урановых разработок нет, и начинать их никто не собирается.
– Но комитет по урану при Академии наук все-таки уже создан, – заметил Илья.
– Комитет. – Проскуров с комичным пафосом поднял палец. – Комитет – это здорово, но пока они там будут заседать, немцы урановую бомбу сделают и на нас сбросят.
– Шутите? – осторожно уточнил Илья.
– Ага, шучу. С июля идет информация.
– С июля? – Илья изумленно взглянул на Проскурова. – Но ни в одной вашей сводке мне ничего не попадалось.
– Правильно, потому что информация пока косвенная, данные непроверенные. Якобы немцы пытались скупить весь уран, которым торгует Бельгия. На территории Германии и Чехословакии везде, где есть месторождения, сплошные секретные объекты. Богемия, Судеты. Секретными объектами стали около двадцати научных институтов в разных городах Германии.