Избранные ходы

— Нет вопросов, — сказал Фаддей и полез в шкаф. Оттуда хлынула лавина бутылок и заполнила комнату по колено. — Здесь, похоже, Устава нет… Помнится, я видел его в бухгалтерии. А деньги у вас есть?

— Нет. Но мы умеем их зарабатывать.

— Вы полагаете оформить отношения надолго или вам нужна временная пристежка? — полюбопытствовал Фаддей.

— Мы намерены заключить издательский договор. Лет эдак на сорок девять, — продолжил пробную дискуссию Орехов. — Все как у взрослых.

— А потом уволите всех, кто не понравится, — догадался заместитель редактора Кинолог.

— Может быть. Но такой цели мы не ставим. Наша цель, я повторюсь, сделать приличной хотя бы одну газету в регионе, — признался Артамонов.

— А что это значит — приличной?

— Ну, чтобы газету читали, чтобы рос тираж.

— Да, тираж — это наша самая больная панацея, — пожаловался фотокор Шерипо в солнцезащитных очках.

— А какой у вас тираж? — спросил Артамонов.

— Три тысячи, — сообщил зашедший на шум спортивный обозреватель Потак, который для цельности образа посещал работу в тренировочном костюме и слаксах. — Три тысячи или около того, — повторил он.

— Вы нас неправильно дезинформируете, — поправил его Орехов, — тираж у вас меньше. Это число, близкое к кончине.

Переговоры велись в режиме консультаций. Период узнавания длился недолго. Пустота расчетного счета «Смены» не замедлила сказаться на скорости взаимопонимания. Чтобы соблюсти политес, «Ренталл» снял кабину в «Старом чикене» и склонил коренной народ «Смены» к неформальному общению. По такому случаю стол в подвальчике был накрыт моющейся скатертью.

Путем встреч, усиленно обставленных исходящим реквизитом, вырабатывали форму сближения. Фотокор Шерипо учуял, что из всех доброжелателей Орехов наиболее сведущ в подборе «мази», и попросил его председательствовать на толковище.

Как потомственная ворожея, Орехов впроброс прошелся по безутешному будущему «Смены», которое наступит, если Фаддей со товарищи не передаст газету в перспективные руки. Далее Орехов расписал, как пореформенная «Смена» обретет вторую жизнь и с компьютерной версткой наперевес взовьется над местной прессой, потом приспустится, прижмет к груди тысячи новых подписчиков, и те, счастливые и информированные, заплачут навзрыд. Деньги от рекламы и продаж потекут рекой.

— А если договоренность с редакцией не будет достигнута, тогда… не обессудьте, — завершил безотвальную обработку Артамонов. Манера говорить у него была абразивной, а переговорные методы самые обычные — пиявки, воды, кровопускание…

Музыка в «Старом чикене» была приглушена. Взяв тайм-аут, чтобы осмыслить предложение, «сменщики» потягивали растворимый суп дня. Официант по первому зову обносил желающих куриными окорочками и излюбленными напитками из-под полы. От остальных посетителей «Старого чикена» «сменщиков» отличали вялый слог и сморщенные землистые лица, которые походили на ассорти из сухофруктов. Шерипо пил без закуси, три дня назад он объявил голодовку Фаддей мурыжил его с квартирой. Со стороны редакции переговоры велись по очереди то Кинологом, то самим Фаддеем. Решающее слово оставалось за тем из них, кто на момент ответа был в состоянии говорить, а не тщился удержать лицо над курганом трубчатых костей. Добиться от «Смены» чего-то конкретного долго не удавалось.

— Мы хотели бы получить откат, — намекнул Кинолог.

— Сбей пепел, паренек, — притормозил его Артамонов. — Какой, к черту, откат?! Это если б вы нас покупали…

— Но хоть что-то мы должны получить лично?

— Я вижу, вы вообще поплыли! — лечил пациентов Артамонов. — Издание не ваше, оно принадлежит общественной организации!

— Но какой нам тогда смысл? — пожимал плечами Фаддей.

— Газета станет краше, — увещевал Орехов.

— А на кой ляд она нам сперлась, красивая?! — заявил Кинолог, закуривая сигарету Орехова. — Нам и такая нравится.

— Что-то у вас с дальномером неладно, не видите перспектив, продолжал окучивать Артамонов.

— А зачем они нам, перспективы?

— Логично.

— Ну вот, вы и сами с этим согласны.

— Хорошо, — сдался Артамонов. — Денег мы вам дадим, но не в руки, а на развитие.

— На развитие нам не надо, — стоял на своем Фаддей.

Дебаты шли по конусу нарастания, темы становились все круче и круче.

— Ведете себя, как необеспеченная интеллигенция, — попирал «сменщиков» Орехов. — Ни себе, ни людям!

— Не мы же к вам пришли, — резал правду-матку Кинолог.

— Абдериты вы! — сорвался Орехов.

— Кто-кто?

— Провинциалы с ограниченными понятиями.

— Ну, это уже слишком! — Кинолог картинно привстал из-за стола.

— Это не редакция, а место компактного прозябания! — продолжал Макарон поносить пациентов. — Сидите тут, как почетные сорняки!

Если бы не смазка, дело дошло бы и до кулаков.

— Ну хорошо, а кто станет редактором? — пошел на попятную Фаддей.

— По Уставу, который мы сочиним вместе, редактор будет избираться коллективом, — терпеливо разъяснял Артамонов.

— Понятно. А кто будет распоряжаться финансами?

— Директор, которого назначит издатель.

— Ясно.

Разделить будущее с учетом интересов обеих сторон не получалось остаток зависал бесконечной десятичной дробью с нулем в периоде. Публичная контроферта «Смены» выглядела приблизительно так: «Давайте деньги и идите на фиг!»

Промежуточные итоги переговоров сбрасывались Варшавскому, который настраивал комплекс у себя в номере. Галка оттачивала компьютерную верстку. Рекламные блоки, над которыми она корпела в Page Maker 4.0, выгодно отличались от надгробий, выходивших из-под рук метранпажей высокой печати.

— С консенсусом или на консенсусе? — спрашивал с порога Варшавский. — А то техника уже копытом бьет, работать хочет.

— Все никак не сподобятся, — отвечал Орехов.

— Боятся, что ли?

— Понимают, что мы сделаем чистку и полный перенаем людей, — отвечал Артамонов.

— Неужели понимают?

— Может, и не понимают, но задницей чувствуют.

— Там такой паноптикум, в этой «Смене», cтрашно делается! — брюзжал Орехов.

— Что верно, то верно, — не возражал Артамонов.

— А я вот слушаю вас и думаю, — проявила сметку Галка, — если вы воткнете свои арбузы в этот саксаул, то, действительно, кроме мочи…

— Да, поработать придется.

До консенсуса со «Сменой» все же дозаседались. Слово за слово набросали «рыбу» договора. Сошлись на том, что половина денег со скрипом передается Фаддею, а развитие начнется после регистрации отношений.

Нидвораю поручили проект нового Устава. От юриста требовалось завуалировать в тексте полную финансовую зависимость редакции и безоговорочное концептуальное подчинение по принципу «я тебя ужинаю — я тебя и танцую».

Условились в понедельник с утра встретиться у нотариуса, но на фундаментальную стрелку никто из «Смены» не явился. То ли они внимательно вчитались в договор, что было невероятным, то ли залпом спустили задаток и ввиду отсутствия абсента не смогли добраться до местечка Крупский-айленд на окраине города, где находилась нотариальная контора. На три дня «сменщики» с правом подписи выпали из оборота. Разыскивая их, издатели обзвонили все диспетчерские службы, дежурные части и морги. Нашли Фаддея, Шерипо и Кинолога в гостях у Асбеста и сутки отпаивали сбитнем.