"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Но получилось иначе, эти мысли еще не рассеялись, а перед ее внутренним взором стали представать образы. Мария увидела Петра в… уж не в Риме ли, ибо все вокруг в римских одеждах?! Его преследовали, схватили, привязали к какой-то поперечине. Это был Петр, несомненно Петр, но выглядел он сильно постаревшим, волосы поседели и поредели, плечи поникли, от былой могучей стати не осталось и следа. И там был еще кто-то, пухлый мужчина с венком из лавра на голове… Римский император, но не Тиберий. Как выглядит Тиберий, Мария знала по изображениям на монетах, это точно был не он.
Но что тут растолковывать? Все и так
«Я могу сказать ему это, — подумала Мария. — Могу повторить ему его же слова. „Другим способом. Я недостоин“. Правда, может быть, он и сам не знает, что это значит».
Она еше долго сидела на том месте, наслаждаясь своим единением с Богом и жалея, что так и не смогла избавиться от бремени откровений. Впрочем, не было ли это платой? Платой, взимаемой за то, что она призвана?..
Позади, в лагере, ученики вставали и одевались, готовясь к предстоящему дню. Петр деловито скатывал одеяло, громко, как ни в чем не бывало переговариваясь с Андреем. Ладно, время поговорить с ним придет попозже.
Иисуса нигде не было видно. Возможно, он решил уединиться, дабы помолиться или собраться с мыслями. Все остальные дожидались его появления.
Туман развеялся, и теперь лес и языческий алтарь уже не казались столь таинственными и угрожающими. Утро принесло с собой ощущение уверенности и безопасности.
Наконец вернулся Иисус, выглядевший посвежевшим и бодрым.
— О чем вы беседовали? — осведомился он.
— Учитель, — спросил Иуда, озвучивая вопрос, который был у всех на уме, — зачем ты привел нас сюда?
— Затем, что это место находится далеко отовсюду, — ответил Иисус после долгой паузы. — Даже Галилея слишком тесно связана с властями Иерусалима и Рима. Мне же надо было поразмыслить о том, что я должен делать и где я нужен.
— И ты определился с этим? — напрямик спросил Иуда.
— Боюсь, что да.
— И что ты решил? — не отставал Иуда.
— Я должен отправиться в Иерусалим, — быстро проговорил Иисус, — И встретить то, что меня там ждет. Вы знаете: Иерусалим убивает своих пророков, — Он помолчал и добавил: — Вряд мне стоит рассчитывать на иное.
— Нет, учитель! — Петр вскочил, рванулся к нему и обхватил руками, словно стремясь защитить или удержать его, — Нет, ты не должен! Мы тебе не позволим!
Иисус отпрянул, на лице его на миг появилось выражение ужаса.
— Изыди, Сатана! — возгласил он тем голосом, какой использовал при изгнании демонов.
Ошеломленный Петр отшатнулся.
— Умолкни, Сатана! — вскричал Иисус. — Ты зришь глазами человека, но не так, как угодно Богу!
Петр пал на одно колено и вскинул руку, словно прикрываясь от удара.
— Но, учитель… — вымолвил он, чуть оправившись от изумления и испуга, — Я и есть человек. Мне не дано прозревать сущее очами Господа. Я знаю лишь, что хочу защитить тебя.
Иисус молчал, глаза его были закрыты, руки сцеплены. Казалось, он молился. Прошло немало времени, прежде чем он разжал пальцы и уронил руки вдоль тела.
— Петр, — обратился он к ученику, — кем называют меня люди?
—
Воскресшим Иоанном Крестителем, — вмешался Фома, хоть спрашивали не его.— Некоторые уверяют, что ты Илия! — подал голос Андрей.
— Но что ты сам скажешь, кто я? — Иисус взглянул Петру прямо в глаза.
— Я… и… — Тот судорожно искал слова… — Я скажу, что ты тот, кого мы ждем, помазанник, кто вводит в Царство Божие, — Он склонился к ногам Иисуса. — Возможно даже, ты избран Господом как сын Его, ибо ты понимаешь Его, и воля Его внятна тебе более чем любому из живущих.
Иисус воззрился на Петра и, крепко сжав его плечи, сказал: — О! Это было открыто тебе Господом, Отцом моим Небесным. — Он наклонился, поднял с колен Петра и оглядел учеников. — Ныне я должен сказат ь нам все. Это горько, но многое еще должно быть открыто.
Последователи Иисуса переминались с ноги на ногу, глядя куда угодно — на деревья, на каменные плиты, на собственные сандалии — только не на него, ибо выражение неуверенности в глазах учителя было невыносимо. Если Иисус, всегда незыблемый, как скала, и непогрешимый в действиях и помыслах, колеблется, то что говорить о них?
— Я жду напутствия, — молвил он. — Я не могу двинуться, пока не получу его.
— Но… в этом месте? — В голосе Иуды звучала тревога, слишком явственно ощущал он обитавшее здесь зло.
В это утро глаза его туманились печалью, а вид был мрачен.
— Это хорошо, что мы можем взглянуть в лицо врагу, — ответил Иисус. — Если Сатана здесь особенно силен, то нам нужно обдумать наши планы в его тени, а не в непорочном свете солнца.
Явись они сюда просто на прогулку или отдохнуть, лучшего места не придумать. С холма, на котором почти тысячу лег назад были возведены площадка и алтарь, открывался великолепный вид на гору Ермон, и даже зимние дожди в эти дни прошли стороной, пощадив их. Деревья на склонах представляли собой остатки тех лесов, что покрывали некогда всю страну- над молодой порослью возносились высокие кипарисы и могучие дубы, тянули ветки к небу невысокие терпентинные деревца.
Пока они ждали Иисуса, Мария нашла Петра и рассказала ему, что она узрела его видение. Услышав от нее про толстый деревянный брус и римских солдат, он переменился в лице, а уж когда она повторила его слова, пошатнулся и протянул руку к стволу ближайшего дерева, чтобы устоять на ногах.
— Ты слышала эти слова? — прошептал Петр.
— Я не знаю, что они означали. Но слышать — да, слышала.
— Я тоже не знаю, что они означают. И все остальное — солдаты, оковы. Видение тревожит меня, хотя, похоже относится к далекому будущему. Я там совсем старик.
— Разве Иисус не говорил о твоем будущем? Вспомни: «Состарившись, ты протянешь руки, и кто-то другой оденет тебя и поведет туда, куда ты не захочешь идти». Не о том ли это? — спросила Мария.
— О Боже! — воскликнул Петр, — Неужели…речь шла о палачах? — Голос его пресекся от страха. — Я ведь просто думал, что состарившись, одряхлею и буду зависеть от помощи близких. — Он выглядел так, словно готов был расплакаться. — Но быть казненным? Римлянами?
— Петр, все, что мы видим, — это не более чем тени, — промолвила Мария. Что, например, мог означать явленный ей образ избитого Иисуса? — Нам не дано узнать об этом больше.